Сказочная фантастика - Роджер Желязны

— Если Король умрет, вы примете корону? — спросил Бинк. — Вы говорили, что она должна перейти к сильному Волшебнику, и для пользы Ксанфа…

— Ты задал вопрос почти такой же неподъемный, как и тот, что привел тебя сюда, — вздохнул Волшебник. — У меня, конечно, есть определенная доля патриотизма. Но я также провожу политику невмешательства в естественный ход событий. В концепции обезьяньей лапы существует некоторый смысл, мания имеет свою цену. Я полагаю, что если не появится совсем уж никакой альтернативы, то я приму корону. Но перед этим я хорошенько поищу какого-нибудь толкового Волшебника, который, может быть, согласился бы взвалить на себя эту ношу… За целое поколение у нас не появилось ни одного большого таланта. — Он задумчиво уставился на Бинка. — С тобой, похоже, согласовалась бы магия такого калибра… Но как овладеть ею, если нам неизвестно, в чем ее суть. Поэтому я сомневаюсь, что ты — наследник трона. Бинк взорвался неестественным, сконфуженным смехом.

— Я?!.. Вы же оскорбляете трон…

— Нет. В тебе имеются качества, делающие трону честь. Если бы только у тебя была магия… которую можно было бы опознать и затем контролировать… Волшебница Ирис, видимо, сама до конца не сознавая, выбрала очень удачно и точно. Но, наверно, существует и контрмагия, которой все это не понравилось и она воспрепятствовала тебе… Хотя я не уверен, что обладатель этой контрмагии может тоже стать дельным Королем. Все это — очень странное, очень интригующее дело…

Бинку понравилась мысль Хамфри о том, что он, Бинк, будучи потенциальным Волшебником, мог бы стать Королем и править Ксанфом. Но даже короткое размышление на эту тему сразу остудило его. В глубине души он хорошо сознавал, что у него нет качеств, необходимых правителю. И вопрос тут не в обладании магией или ее отсутствии, а в стиле жизни и обыкновенных человеческих амбициях. Он никогда не смог бы приговорить человека к смерти или ссылке, каким бы оправданным ни был такой приговор. Никогда также он не смог бы повести армию в битву, или провести весь день, верша суд над гражданами. Великая ответственность очень скоро придавила бы его своей огромной тяжестью…

— Вы правы. Ни один мыслящий человек не захочет быть Королем. Все, что мне надо — это жениться на Сабрине и жить своей жизнью.

— Ты очень разумный парень. Оставайся ночевать, а утром я покажу тебе прямую дорогу домой, защищенную от опасностей.

— И от никельпедов? — с надеждой спросил Бинк, вспоминая овраги, через которые перескакивала Чери-кентавр.

— Да-да. И тем не менее, конечно, тебе надо соблюдать осторожность. Для глупого человека никакая дорога не безопасна. Тебе вполне хватит двух дней хода.

Бинк остался на ночь. Ему уже нравился замок и его обитатели; даже мантикора стала, кажется, любезней с тех пор, как Волшебник Хамфри поручился за Бинка.

— Я, понятно, не съела бы тебя — не положено. Но, должна признаться, момент — другой испытывала большой соблазн. Особенно, когда ты лягнул меня в… хвост, — созналось чудище Бинку. — Такая у меня работа: отпугивать тех, у кого не очень серьезные намерения. Видишь: я не сижу в клетке, как тебе показалось. — Она толкнула внутренние ворота и они широко распахнулись. — Мой год почти закончился, и мне даже чуть жаль, что это так.

— А какая нужда привела тебя сюда? — не без настороженности поинтересовался Бинк, не показывая слишком, что в любой момент готов к бегству; на открытом пространстве против мантикоры у него шансов не было.

— Меня занимало, есть ли у меня душа, — очень серьезно ответило чудовище.

И вновь Бинк едва воздержался, чтобы не вознегодовать: год службы за один философский вопрос?!

— И что он тебе ответил?

— Только тот, кто обладает душой, озабочен этим вопросом.

— Но… но в таком случае тебе вовсе не нужно было спрашивать! Ты ни за что заплатила год.

— Нет, я заплатила не напрасно. Обладание душой означает, что я никогда окончательно не умру. Да, мое тело исчезнет. Но ведь произойдет мое новое рождение! А если и нет, то останется моя тень, чтобы завершить неоконченные дела. И я стану жить в раю или в аду. Короче говоря, мое будущее гарантировано — я не окажусь в забвении. Ну скажи, разве есть более важные вопросы и ответы, нежели эти?.. Но ответ все-таки должен быть в соответствующей форме. Простое “да” или “нет” не устроило бы меня: ведь такой ответ — просто догадка или обычное мнение Волшебника. И детального технического трактата не нужно — он бы только все запутал. Хамфри сформулировал ответ таким образом, что правда стала самоочевидной. Теперь уж у меня никогда не возникнет сомнений.

Это произвело на Бинка впечатление. Рассматривать дело таким образом — вполне имело смысл. Хамфри, бесспорно, продал хороший товар. Он был честным Волшебником. Он показал и мантикоре, и Бинку нечто жизненно важное — и в природе вообще, и в жизни Ксанфа в частности. Если самые жуткие твари имели душу и, значит, все, что отсюда следует, то кто осмелится заклеймить их как зло?

7

Изгнание

Дорожка была широкой и чистой. Не ощущалось никакой угрожающей магии. Лишь одно место встревожило Бинка — участок с небольшими, словно от червей, дырами в стволах деревьев и в окружающих скалах. Дыры были сквозными. Неужели здесь обитают вихляки?

Но он успокоил себя. Если вихляки и селились здесь, то давным-давно; то есть сейчас от них угрозы не было. Но все равно место, где они кишели, — пусть и когда-то, — производило ужасное впечатление. Ведь эти маленькие летающие черви магически просверливали все, что попадалось им на пути, включая, само собой, людей и животных.

Дерево могло выдержать несколько таких сверлений, одушевленному же существу достаточно было одного, чтобы истечь кровью, или погибнуть от поражения какою-нибудь важного органа. Сама мысль об этом вызывала невольную дрожь. Бинк надеялся, что после принятых магических мер, вихляки уже больше никогда не появятся в Ксанфе. Однако твердой гарантии тут не было, потому что ни в чем, где замешана магия, не существовало определенности.

Он зашагал быстрее, нервничая при виде старых шрамов от вихляков. Через полчаса Бинк подошел к Провалу, и там — совершенно точно, как и сказал Добрый Волшебник, — оказался удивительный, невероятный мост. Прежде всего Бинк убедился в его материальности: он швырнул вниз пригоршню земли и стал наблюдать за ее падением — в одном месте она, падая, словно обогнула что-то. Знай он об этом по пути сюда… Ну конечно, вот в чем суть Большой информации — без нее у человека возникает уйма затруднений. Ну кто бы мог подумать, что через Провал существует невидимый мост?!