Бессонница - Стивен Кинг

Фелтон, подумал он. Если полицейские все еще орут на Чарли Пикеринга — если Пикеринг там, внутри, — тогда этот должен быть Фрэнком Фелтоном. А как насчет Сюзан Дэй? Эд сейчас где-то на побережье — Лоис, кажется, уверена в этом, и, по-моему, она права, — но что, если Сюзан Дэй там? Господи, неужели это возможно?

Он полагал, что да, но сейчас это не имело значения. Элен и Натали почти наверняка находились в доме с Бог знает сколькими еще беспомощными, обезумевшими от ужаса женщинами — вот что было важно.

Изнутри дома раздался звон бьющегося стекла, а вслед за ним тихий взрыв, прозвучавший почти как вздох. Ральф увидел, как новые языки пламени заплясали за стеклянными панелями входной двери.

Коктейли Молотова, подумал он. В конце концов Чарли Пикерингу удалось швырнуть парочку. Как же ему повезло.

Ральф не знал, сколько легавых скорчилось за машинами, припаркованными в начале подъездной дорожки, — похоже, не меньше тридцати, — но он сразу же засек тех двоих, которые в свое время арестовывали Эда Дипно. Крис Нелл съежился за передним колесом ближайшей к дому полицейской машины Дерри, а рядом с ним на одном колене стоял Джон Лейдекер. Рупор был у Нелла, и, когда Ральф с Лоис подошли к опорному пункту полицейских, Нелл вопросительно взглянул на Лейдекера. Лейдекер кивнул, указал на дом, а потом вытянул ладони к Неллу в жесте, который Ральф расшифровал без труда: будь осторожен. Но в ауре Криса Нелла он прочел нечто более обескураживающее — молоденький полицейский был слишком возбужден, чтобы соблюдать осторожность. Слишком распален. И в ту же секунду, словно из-за мысли Ральфа, аура Нелла начала менять цвет. Из бледно-голубого она стала темно-серой, а потом с кошмарной быстротой — мертвенно-черной.

— СДАВАЙСЯ, ПИКЕРИНГ! — проорал Нелл, не зная, что он уже мертвец, хотя пока и дышит.

Замотанный проволокой приклад автоматической винтовки разбил изнутри окно на нижнем этаже северного крыла и снова скрылся. В то же мгновение над входной дверью взорвался веер света, окатив крыльцо осколками стекла. Пламя с ревом вырвалось из прорехи. Секундой позже сама дверь дрогнула и распахнулась, словно ее толкнула невидимая рука. Нелл высунулся дальше, быть может, решив, что стрелок наконец одумался и собирается сдаться.

Ральф, крича: [Тяни его назад, Джонни! ТЯНИ ЕГО НАЗАД!]

Винтовка снова высунулась из окна, на этот раз стволом вперед.

Лейдекер потянулся к воротнику Нелла, но слишком медленно. Автоматическая винтовка издала серию торопливых кашляющих звуков, и Ральф услышал металлическое щелк-щелк-щелк — пули пробивали дырки в тонкой стали полицейской машины. Аура Криса Нелла теперь была совершенно черной — она превратилась в «мешок смерти». Когда пуля впилась ему в шею, он дернулся в сторону, разорвав хватку Лейдекера и растянувшись на переднем дворике с конвульсивно дергающейся ногой. Мегафон вывалился из его руки, успев издать короткий вопль. Какой-то полицейский, прячущийся за другой машиной, вскрикнул от изумления и ужаса. Крик Лоис был намного громче.

Новые пули защелкали по земле рядом с Неллом, а потом проделали несколько маленьких черных отверстий в его голубых форменных брюках, обтягивающих бедра. Ральф смутно видел человека внутри окутавшего его «мешка смерти»; тот делал судорожные попытки перевернуться и встать. Что-то жуткое было в этой борьбе — Ральфу казалось, он следит за животным, попавшимся в сеть, раскинутую в мелкой грязной воде.

Лейдекер высунулся из-за полицейского автомобиля, и его пальцы погрузились в черную оболочку, окутывающую Криса Нелла, и Ральф услышал голос старины Дора:

«Я бы на твоем месте не стал больше до него дотрагиваться. Мне не видно твоих рук».

Лоис: [Не надо! Не трогай его, он мертв, он уже умер!]

Торчавшая из окна винтовка начала двигаться вправо. Ствол неторопливо нацелился на Лейдекера; целившийся не обращал внимания на свист пуль, обрушившихся на него от других полицейских, — они его явно не задели. Ральф поднял правую руку и резко опустил ее в знакомом приеме карате, но на этот раз вместо клина света с его пальцев сорвалось что-то похожее на большую синюю каплю. Она окутала лимонную ауру Лейдекера как раз в тот момент, когда высовывающаяся из окна винтовка плюнула огнем. Ральф увидел, как две пули ударились в дерево справа от Лейдекера, выбили кусочки коры и оставили черные дырки в желтовато-белом стволе ели. Третья ударилась прямо в синее покрывало, окутавшее ауру Лейдекера, — Ральф засек мгновенную темно-красную вспышку прямо у левого виска детектива и услышал тихий вой, когда пуля или отрикошетила, или скользнула по синему «конверту», как гладкий камень скользит по поверхности пруда.

Лейдекер затащил Нелла за машину, взглянул на него, а потом распахнул дверцу и нырнул на переднее сиденье. Ральф больше не мог видеть его, но слышал, как он орет на кого-то по радио, спрашивая, куда, мать его, подевались машины «скорой помощи».

Снова звук бьющегося стекла, и Лоис, судорожно вцепившись в руку Ральфа, указывала на что-то — кирпич, влетевший на передний дворик. Он вылетел из одного из узких полуподвальных окошек, расположенных в основании северного крыла. Эти окна были почти скрыты из виду за цветочными клумбами, окружавшими дом.

— Помогите! — раздался крик из разбитого окна, как раз когда человек с винтовкой стал рефлекторно стрелять по кирпичу, вышибая из него клубы красноватой пыли и расщепив его на три неровных кусочка. Ни Ральф, ни Лоис никогда раньше не слышали, чтобы этот голос срывался на крик, но оба тут же узнали его; это был голос Элен Дипно. — Пожалуйста, помогите! Мы в подвале! У нас дети! Пожалуйста, не дайте нам сгореть заживо, У НАС ДЕТИ!

Ральф и Лоис взглянули друг на друга вытаращенными глазами и ринулись к дому.

Две фигуры в форме, больше похожие в своих раздутых жилетах на футбольных судей, чем на легавых, выскочили из-за одной из патрульных машин и побежали, не прячась, к крыльцу с винтовками под мышкой. Когда они пересекали дворик по диагонали, всклокоченный Чарли Пикеринг высунулся из своего окна, все еще дико хохоча. На него обрушился бешеный шквал огня, окативший его щепками оконной рамы и сбивший ржавую решетку над его головой — она ударилась о крыльцо с глухим бонннк, — но ни одна пуля не коснулась его.

Как они умудряются не задеть его? — подумал Ральф, когда они с Лоис взбирались на крыльцо, к лимонным языкам пламени, вырывавшимся из открытой парадной двери. Господи Иисусе, они же стреляют почти в упор, как же они ухитряются мазать?