История Смотрителя Маяка и одного мира - Анна Удьярова

Капитан принялся рыться в карманах внутренней стороны своего сюртука и наконец извлёк намокший по краям мятый лист бумаги. Унимо по его просьбе принёс из своей комнаты перо и чернила, и Просперо стал что-то сосредоточенно выводить.

– Вот, возьми, – сказал он, протягивая юнге сложенное вчетверо письмо, – отдашь первому помощнику, – и, когда Кинли взял бумагу и тщательно спрятал её, добавил: – А если будет совсем страшно, то попроси помощи у Смотрителя.

– Не будет, Айл-капитан, – резко ответил Кинли. Он явно понял, что всё это было устроено специально, и тёплых чувств к Форину не испытывал.

Просперо в ответ только криво улыбнулся – и эту улыбку Кинли потом вспоминал, давая себя обещания не быть самоуверенным болваном.

На сборы ушло меньше пяти минут: Унимо сложил в сумку из непромокаемой ткани тёплый плащ, помня о том, что на море бывает холодно даже в безоблачно ясный день, а тем более – на ночной вахте, куртку, некогда расшитую серебром и разделившую участь своего хозяина, книгу стихов своих любимых поэтов, которую нашёл на маяке и забрал у равнодушного к поэзии Смотителя, и яблочную пастилу от Мицы.

Когда шлюпка нехотя отчалила от острова и под мерные всплески вёсел взяла курс на мерцающие в тумане топовые огни «Люксии», Унимо, любуясь на то, как свет маяка пронизывает сумерки раннего утра, неожиданно почувствовал предвкушение, которое он испытывал, когда путешествовал с отцом. Оно было неуместно, но всё равно приятно. И Нимо улыбался, пряча лицо в тени капюшона.

Подняв голову, чтобы осмотреться, Унимо с удивлением заметил, что на борту шлюпки пристроился Трикс и, подняв плечи, похожий на мокрого ворона, смотрел в воду, словно пытался разглядеть своё отражение. Вот уж кто точно не испытывал радости от грядущего путешествия. Но, видимо, немой не захотел оставаться на маяке с капитаном или не захотел оставлять своего хозяина. Нимо до сих пор не мог приладить к реальности тот факт, что Трикс – просто вспомогательная модель, созданная Смотрителем для собственного удобства. Сложно было воспринимать Форина и его тень как одно целое.

Пока Ум-Тенебри предавался этим размышлениям, шлюпка уже зашла в отражение бортов фрегата, а люди на палубе засуетились, чтобы принять, как они думали, вернувшегося капитана. Послышались голоса старшего помощника Навия и боцмана, раздававших приказания, скрип талей, мелькание ручных фонарей – и вот уже Кинли и остальные стали подниматься по шторм-трапу, перекинутому через планширь.

Моряки на главной палубе приготовились встречать капитана, поэтому удивлённо переглядывались, не обнаружив Просперо среди прибывших на борт. Кинли, стоявший с несчастнейшим выражением лица, отыскал взглядом старшего помощника и почтительно протянул ему сложенное вчетверо послание капитана.

По мере того как Навий читал письмо, на его лице прорезалась такая улыбка, что Унимо стало не по себе, и он беспомощно оглянулся на Форина, который безмятежно осматривался.

– Что же, мы ожидаем ваших приказаний, Мэй-юнга, – произнёс старший помощник, закончив чтение.

Кинли непонимающе уставился на старшего офицера, гадая, чем же он успел провиниться, что заслужил такой тон.

– Вот, Айл-капитан пишет, что на время путешествия в Мор-Кахол и обратно вы будете исполнять обязанности капитана, и приказывает нам выполнять все ваши распоряжения так, как если бы это были распоряжения капитана, – с этими словами Навий протянул Кинли письмо.

Юнга не торопился взять протянутую бумагу: он стоял синевато-бледный, как утопленник, и от его обычной сообразительности не осталось и следа, как от морской пены на разогретом солнцем камне.

– Ах да, возможно, наш временный капитан не умеет читать, – издевательски покачал головой Навий.

Его явно задел такой оборот дел – и он не собирался скрывать этого, хотя и не хотел пока открыто не исполнять приказ капитана.

Кинли пробормотал: «Я умею», и, кажется, готов был заплакать, чего допускать под взглядами десятка матросов, конечно, было нельзя. Заметив, что Форин не собирается ничего предпринимать, Унимо шагнул и с поклоном обратился к Навию:

– Тар старший помощник, позвольте мне?

Навий с неприязненным удивлением взглянул на выскочку.

– Рад новой встрече с вами, матрос Ум-Тенебри. Впрочем, теперь вы, конечно, наш почетный гость – Айл-капитан и об этом пишет. Вот, прошу вас, – моряк протянул злосчастное послание, и Унимо, стараясь, чтобы руки его не дрожали, прочёл:

«Мой верный старший помощник Навий!

Волею обстоятельств я вынужден на время остаться на Маяке Исчезающего острова, но прошу тебя выполнить мои распоряжения так, как если бы я по-прежнему оставался на борту.

Исполнять обязанности капитана будет юнга Кинли. Я не сказал ему об этом, так что он может быть удивлён, но прошу выполнить моё распоряжение неукоснительно. Это ни в коей мере не умаляет твой статус второго после капитана – и, как только я вернусь, всё станет как прежде. Верь мне, что это необходимо, и помоги новоявленному капитану справиться со своими обязанностями.

Трое с Маяка пусть пользуются на борту «Люксии» всем возможным гостеприимством. Проследи, чтобы они были устроены и ни в чём, что реально исполнить, не встречали отказа. Ваша задача – как можно быстрее доставить их в Мор-Кахол и вернуться за мной. Чем скорее вы вернётесь, тем раньше всё встанет на свои места.

С неизменным доверием и глубокой признательностью,

Просперо Костин».

Унимо протянул письмо безжизненному Кинли и посмотрел прямо в глаза старшему помощнику.

– Здесь написано, что капитан Просперо просит вас помогать Кинли, – сказал Ум-Тенебри со всей собранной в путешествиях по реальнейшему твёрдостью, как можно громче, чтобы матросы, в редком приступе усердия находящие себе всё новые и новые дела на главной палубе, тоже услышали.

– Разумеется, тар Ум-Тенебри, – с любезной улыбкой отозвался Навий, – но, боюсь, что с тем, чтобы бездействовать, в то время как нам нужно скорее сниматься с якоря, пока ветер не зашёл, наш юный капитан вполне справляется сам.

Замечание это вызвало дружный смех команды. Унимо отстранённо подумал, как всё-таки тонка та нить, которая позволяет людям чувствовать друг друга: стоит только шагнуть немного в сторону, за предел кем-то начерченного круга, как она рвётся, и ты из вчерашнего товарища мгновенно превращаешься в чужака. Непонятно, чего хотел добиться капитан Просперо своим решением, но Кинли нужно было выручать срочно – иначе они все рискуют не добраться до Мор-Кахола. Юнга тем временем изучал доски палубы, не подавая признаков связи с миром.

Нимо надеялся, что Форин, наконец, вступит в игру, но ошибся: Смотритель только попросил, чтобы ему выделили место для сна, поскольку он очень устал, и, когда Навий поручил одному из матросов проводить тара в гостевую каюту, удалился в сопровождении Трикса.

Тут Ум-Тенебри, в свою очередь, впал в ступор, но ненадолго: очередная волна смешков матросов привела его в себя. Унимо обернулся к юнге и, мысленно встряхнув его за плечи,