Потерянный разум - Сергей Кара-Мурза

Таким образом, российские нефть, газ и электроэнергия больше не будут «скрытой формой поддержки» отечественного хозяйства, что вообще ставит крест на возрождении России как промышленно развитой страны в рамках нынешнего общественного строя. Энергоносители будут без всяких препятствий поступать тому покупателю, который больше заплатит. В России этими ресурсами будут пользоваться только те, кто сможет заплатить как минимум не меньше, чем немцы или англичане (на деле гораздо больше, поскольку транспорт нефти и газа а Германию и Англию обходится дешевле, чем в села и городки Орловской области). Таких людей в рыночной РФ будет немного, как бы ни вздувался т.н. ВВП. Нечего и говорить о том, что в своих телевизионных шоу А.Чубайс, обещая после реформирования РАО ЕЭС втрое снизить цены на электроэнергию, попросту глумится над доверчивым населением.

Глава 34. Миф об экономическом кризисе в СССР

Невозможно представить себе, чтобы масса образованных людей в 1989-1991 г. одобрила глубокую, катастрофическую реорганизацию всего народного хозяйства страны совсем без всяких аргументов. Это означало бы отказ от всяких норм рассудительности, а не только от выработанных Просвещением правил рассуждений и критического анализа.

Однако аномалия в восприятии программы реформ, несомненно, имела место. Ведь открыто замысел и философские основания перестройки хозяйства реформаторы никогда в связном виде не излагали и на общественный диалог по этому поводу не шли. Попробуйте, например, найти внятное объяснение их настойчивого стремления разрешить свободную куплю-продажу земли сельскохозяйственного назначения. Или объяснения, почему они так стремятся расчленить и приватизировать Единую энергетическую систему — высшее в мире достижение технической мысли и системного подхода в энергетике, — которая при ее расчленении превратится в конгломерат посредственных, во многих случаях нерентабельных электростанций.

Однако ничто не «катится само собой», как пытался в свое время убедить общество М.С.Горбачев, и ничто не «получается как всегда», как позже пытался убедить В.С.Черномырдин. Свободная продажа земли — это не «как всегда», это именно впервые в истории России. Расчленение РАО ЕЭС или Единой системы железных дорог — это не «как всегда», ибо электрификация в России, начиная с плана ГОЭЛРО, шла по пути создания единой Системы, как и строительство сети железных дорог, начиная со второй половины XIX века. Так какими доводами убедили нашу интеллигенцию?

В социально-экономической сфере антисоветская мысль создала многообразную и довольно сложную интеллектуальную конструкцию. В наиболее радиальном виде ее кредо в 80-е годы сводилось к следующему: «Советская система хозяйства улучшению не подлежит. Она должна быть срочно ликвидирована путем слома, поскольку неотвратимо катится к катастрофе, коллапсу».

В таком виде эта формула стала высказываться лишь после 1991 г., до этого никто из людей, еще не увлеченных антисоветским миражом, в нее бы просто не поверил, даже рассмеялся бы — настолько это не вязалось с тем. что мы видели вокруг себя в 70-80-е годы.

А.Н.Яковлев в недавнем интервью оправдывался задним числом: «Если взять статистику, какова была обстановка перед перестройкой, — мы же стояли перед катастрофой. Прежде всего экономической. Она непременно случилась бы через год-два»342.

Заметим прежде всего, что это утверждение А.Н.Яковлева в контексте его важных заявлений времен перестройки является еще одним доказательством принципиально лживости всего дискурса горбачевско-яковлевской бригады реформаторов. Вспомним важный тезис перестройки, высказанный А.Н.Яковлевым в 1988 г. (он обсуждался выше): «Нужен поистине тектонический сдвиг в сторону производства предметов потребления… Мы можем это сделать, наша экономика, культура, образование, все общество давно уже вышли на необходимый исходный уровень » (выделено мною — С.К-М). Если он говорил это в тот момент, когда действительно Политбюро считало, что «мы стояли перед катастрофой. Прежде всего экономической», то он не просто лжец, а сознательный вредитель. Кризис на грани катастрофы — тяжелейшая болезнь экономики, и в этот момент устраивать в ней «тектонические сдвиги» значит сделать катастрофу неотвратимой.

На деле, конечно — сознательной ложью академика от экономики является нынешнее утверждение. Каждый может сегодня «взять статистику» (например, «Белую книгу» об экономической реформе в России) и убедиться, что, согласно всем главным показателям, прежде всего по инвестициям, призрак катастрофы в середине 80-х годов мог привидеться только в больном воображении. Никаких признаков коллапса, внезапной остановки дыхания хозяйства, не было. Даже у тех, кто в этот назревающий коллапс верил, это были лишь предчувствия, внушенные постоянным повторением этой мысли «на кухнях». Достаточно посмотреть на массивные, базовые показатели, определяющие устойчивость экономической основы страны. Никто в этих показателях не сомневался и не сомневается.

А.Д.Сахаров писал в 1987 г.: «Нет никаких шансов, что гонка вооружений может истощить советские материальные и интеллектуальные резервы и СССР политически и экономически развалится — весь исторический опыт свидетельствует об обратном»343.

Допустим, А.Д.Сахарова в кругах интеллигенции считали «пророком общего назначения», неискушенным в экономике. Но ведь и согласно чисто экономическим критериям никакого неотвратимого приближения фатального кризиса в СССР не наблюдалось. Вот недавний ретроспективный анализ экономического состояния СССР, обобщенный в статье экономиста из МГУ Л.Б.Резникова: «Исключительно важно подчеркнуть: сложившаяся в первой половине 80-х годов в СССР экономическая ситуация, согласно мировым стандартам, в целом не была кризисной. Падение темпов роста производства не перерастало в спад последнего, а замедление подъема уровня благосостояния населения не отменяло самого факта его подъема»344.

Отсутствие кризиса было зафиксировано не только в докладах ЦРУ, опубликованных позже, но и в открытых работах американских экономистов. Л.Б.Резников цитирует американских экономистов М.Эллмана и В.Конторовича, специализирующихся на анализе советского хозяйства, авторов вступительной статьи к книге «Дезинтеграция советской экономической системы» (1992): «В начале 80-х годов как по мировым стандартам, так и в сравнении с советским прошлым дела… были не столь уж плохи». Ухудшаться они стали именно под воздействием вносимых в ходе перестройки изменений, с энтузиазмом встреченных интеллигенцией. По данным тех же американских экономистов, «если в 1981-1985 гг. среднегодовой бюджетный дефицит составлял всего 18 млрд. руб., то в 1986-1989 гг. — уже 67 млрд. В 1960-1987 гг. в среднем за год выпускалось в обращение 2,2 млрд. руб., в 1988 г. — уже 12 млрд., в 1989 г. — 18 млрд., а в 1990 г. — 27 млрд. руб.».

Тем не менее, вывод о «неэффективности» нашего хозяйства овладел умами интеллигенции. Почти никто в нем не усомнился, не потребовал мало-мальски серьезной проверки. А ведь основания для сомнений были налицо. Вот самые грубые, бросающиеся в глаза методологические подтасовки, на которых стоит этот вывод:

1. В качестве стандарта сравнения для экономики СССР были взяты развитые капиталистические страны («первый мир») — очень небольшая группа, в которой проживает лишь 13% человечества. Этот выбор абсолютно ничем не обоснован ни исторически, ни логически. Самые элементарные критерии подобия, необходимые для такого сравнения (например, почвенно-климатические), не соблюдаются.

2. Страны первого мира, взятые за образец, получили для своего развития огромный стартовый капитал за счет ограбления колоний. На эти деньги было создано «работающее» до сих пор национальное богатство (дороги, мосты, здания, финансовый капитал и т.д.). СССР не имел таких источников, Россия не эксплуатировала, а, наоборот, инвестировала национальные окраины. Отставание в накопленном национальном богатстве колоссально, и форсированное преодоление этого разрыва отвлекало от «эффективного наполнения прилавков» очень большие ресурсы.

3. Экономическое и технологическое развитие протекает исключительно нелинейно. Сравнивать системы, находящиеся на разных стадиях своего жизненного цикла, неправомерно. В частности, СССР в 70-80-е годы вошел примерно в ту фазу индустриального развития, которую Запад прошел в 30-е годы с тяжелейшим структурным кризисом. Необходимость структурной перестройки производства в СССР переживалась болезненно, но несравненно более мягко, нежели на Западе в период «Великой депрессии». Напротив, в 50-60-е годы никому и в голову не приходило говорить о неэффективности плановой экономики. В те годы виднейшие американские экономисты писали, что рыночная экономика, конечно, менее эффективна, чем плановая, но это — та плата, которую Запад должен платить за свободу.