Снежная Принцесса - Светлана Зорина

— Понравилось охотиться на горных львов? — насмешливо поинтересовалась Изольда Брандт.

— Кто его знает, — пожала плечами Энни. — Может, леконтские дикари, среди которых он провёл целый год, показались ему более честными и порядочными людьми, чем его милые соотечественники.

— Ну да, — с комической серьёзностью согласилась Люси. — К некой подлинности потянуло. К изначальности. К искренним и наивным детям природы, которые действуют, не лукавя. Либо честно скажут: "Мы тебя, парень, поджарим и слопаем!" Ну и сделают, как обещали… Либо от всей души помогут… Хотя, он же им заплатил, чтобы льва помогли поймать. Значит, не такие уж они и неиспорченные. Как ни беги от этой проклятой цивилизации, она всюду проникает.

На следующий день Илана услышала другую версию этой истории — от Себастьяна Дави. Якобы, льва сэр Эдвин не выпускал. Зверь просто умудрился сломать замок и вырвался из клетки. Эдвина Рибейро судили всего лишь за нарушение общественного порядка и заставили выплатить значительные суммы за моральный ущерб всем, кого лев напугал. Большего вреда он, к счастью, причинить не успел — полиция сработала быстро. А подлая изменница Каролина этого зверя и в глаза не видывала. Крыша у неё уехала чуть позже. По какому поводу, неизвестно, но причиной её помешательства считают плохую наследственность — больно уж любит авалонская знать родственные браки. Над чистотой своей голубой крови трясутся. Сэр Эдвин действительно вскоре покинул планету. Поговаривали, что ему и впрямь на Леконте понравилось, но куда он отправился, никто не знал.

— А льва-то он привёз действительно по желанию дамы сердца?

— Да вроде бы. Для рыцаря желание его прекрасной дамы — закон.

— А если дама сердца попросит рыцаря кого-нибудь убить, он и это должен сделать?

— Считается, что да. Дуэли здесь разрешены законом, но нераскрытых убийств на Авалоне куда больше, чем смертей на поединках. За убийство не на дуэли рыцарь отвечает перед законом так же, как и любой другой гражданин Авалона, а если доказано, что убийство совершено по желанию его дамы, то её могут осудить как соучастницу. Или за подстрекательство.

— Зачем связываться с уголовщиной, если разрешены дуэли?

— Так ведь не каждого противника одолеешь в честном поединке.

— А я думала, что кодекс чести рыцаря на Авалоне не пустой звук.

— Средневековым традициям не просто ужиться с современностью, — улыбнулся Себастьян, — так что компромиссы неизбежны. Кстати, Рыцарей Круглого Стола сначала было двенадцать — как в легенде о короле Артуре. По сути это были двенадцать министров, выше которых стоял лишь король. Потом рыцарский штат несколько раздулся — многим, знаешь ли, хочется при дворе тусоваться. Теперь этих рыцарей около сотни, но из них каждые три года выбирают двенадцать человек, которые составляют верхнюю палату авалонского парламента. Средняя палата — это двадцать четыре крупнейших магната, а нижняя — сорок восемь представителей профессиональных гильдий. Четыре их голоса равны двум голосам «средних» и одному голосу «верхнего».

— Короче говоря, к демократии на Авалоне не больно-то стремятся.

— Какая тут может быть демократия! Иерархия — одна из средневековых традиций, которые на Авалоне обожают, но согласись — это довольно гибкая иерархия в отличие от той, что была, к примеру, в двенадцатом веке.

— А всех королей, значит, зовут Артурами?

— Ну да. У всех королевских отпрысков мужского пола двойные или тройные имена. И одно из имён обязательно Артур.

— А если в королевской семье нет сыновей?

— Тогда корону наследует другой ближайший к королевской семье родственник мужского пола, и при коронации его нарекают именем Артур.

— А по женской линии власть не передаётся?

— Нет. И здешние феминистки каждый год устраивают по этому поводу акцию протеста. Голые, в одних лишь позолоченных коронах проходят по улицам. Когда они шествуют мимо королевского дворца, король и Рыцари Круглого Стола бросают этим дамам розы.

— Ну и цирк… А король тут правит или это так, главная кукла в ярмарочном балагане?

— Он может отменить любое решение парламента.

— Королева Германара тоже может, правда, не любое, — усмехнулась Илана. — Но она не настолько безумна, чтобы ссориться с самыми могущественными из своих подданных.

— Думаю, тут примерно такой же расклад… А вообще тут интересно. Словно в сказку попал.

У Иланы же было ощущение, будто она попала в театр, где ставят пьесу по средневековым легендам, и вдруг обнаружила, что большинство актёров перестали отличать реальность от вымысла.

А так ли важно видеть грань между жизнью и игрой?

"Иногда важно, — думала Илана. — Но как раз когда важно, её и не увидишь. Если бы я смогла уловить, когда игра превратилась в реальный кошмар, может, Таддеуш был бы сейчас жив. И многое было бы по-другому".

Она не знала, как сложилась бы её жизнь, не случись той трагедии, но часто со стыдом ловила себя на том, что её нынешняя жизнь ей нравится. Вопреки всему, что произошло за последние месяцы, она была счастлива. Перспективная начинающая балерина Линда Сноу прекрасно вписалась в труппу Питера Гейла. Не все её здесь любили, но у неё появились друзья, а её жизнь обрела смысл. Кошки тоже приняли её в свою стаю, но она знала, что носиться на моторелле с бандой главеров ей рано или поздно надоест. Теперь она занималась настоящим делом, и оно ей нравилось. И если раньше Илана танцевала просто для собственного удовольствия, то сейчас она начала жизнь профессиональной танцовщицы и с гордостью осознавала, что её карьера обещает быть успешной.

Как и другим членам труппы, не получившим обязательного среднего образования, Илане пришлось зарегистрироваться в центре экстернобучения со странным названием «Телескоп». Компьютеры имелись в каждом номере «Парадиза», а учебные программы на Авалоне были бесплатными. Учащиеся держали связь с «Телескопом» по интернету — получали задания и отправляли выполненные контрольные работы. С педагогами они встречались лишь на экзаменах, которые сдавали в конце каждого семестра. Педагоги были снисходительны к юным танцорам — в конце концов, те слишком выкладывались у балетного станка и на сцене, чтобы с должным усердием грызть гранит науки.

Оценки на Авалоне ставили по десятибалльной системе. Младшие члены труппы Гейла вздыхали с облегчением, получая очередную «шестёрку», и радовались, если удавалось заработать что-нибудь повыше. «Десятки» тут были редкостью. До появления Иланы.

— Ну ты и зубрила, — заявила однажды Алия. — Стоит ли тратить столько сил на то, чтобы быть отличницей! Ты же балериной собираешься стать, а не магистром каких-нибудь там наук.