Свободное радио Альбемута. - Филип Дик

— Нет! — пискнул Бабл.

— Но смерть Толчифа на твоей совести, точно.

— За что? — спросил Сет у врача.

— Я… догадывался, кто мы такие. Думал, Толчиф — тот, кем потом оказался Рассел.

— Кто убил Сьюзи Смат? — обратился Сет к Фрэйзеру.

— Понятия не имею. Может, Бабл. А может, ты, Морли? Отвечай, это твоих рук дело? — Фрэйзер пристально посмотрел в глаза Сета. — Нет, думаю, не твоих. Возможно, Тага. Но ты, надеюсь, понял мою мысль? Это мог сделать любой. У каждого из нас склонность к убийству. Вот почему мы были в Здании.

— Это я убила Сьюзи, — призналась Мэри.

— За что? — Сет не мог в это поверить.

— Зато, чем вы с ней занимались. — В голосе Мэри звучало ледяное спокойствие. — К тому же она пыталась меня застрелить. Помнишь домик? Она первая начала. Я только защищалась.

— Боже! — вздохнул Сет.

— Неужели ты был настолько без ума от нее, — ревниво спросила Мэри, — что не понимаешь, почему я это сделала?

— Я ее почти не знал.

— Ты знал ее вполне достаточно, чтобы…

— Хватит! — вмешался Таг. — Это уже не имеет значения. Фрэйзер высказал свою идею: каждый из нас способен на убийство. — Его лицо скривилось. — Но я считаю, ты ошибаешься, — обратился он к Фрэйзеру. — Просто не могу поверить, что мы — маньяки.

— Но убийства говорят сами за себя, — настаивал Фрэйзер. — Я давно понял, что каждый из нас — потенциальный преступник. Это подтверждается ярко выраженным аутизмом, шизофренической недостаточностью адекватного аффекта. — Он уничтожающе посмотрел на Мэри. — Взять хотя бы ее признание в убийстве Сьюзи. Как будто ничего особенного не произошло! — Он показал на врача: — А как вам понравилась разгадка смерти Толчифа? Бабл пристрелил совершенно незнакомого человека просто на всякий случай — а вдруг он подослан начальством.

Наступившую паузу нарушил Бабл:

— Одного я не возьму в толк: у кого поднялась рука на миссис Рокингэм? Такая милая, почтенная, образованная женщина… Никому не мешала…

— А может, ее никто и не убивал, — предположил Сет. — Она была больна… Должно быть, ее увезли, как и меня. На лечение. Во всяком случае, так они объяснили мое похищение — дескать, Бабл неважно прооперировал плечо и без квалифицированной помощи я долго не протяну.

— Ты поверил? — спросил Таг.

Сет не стал кривить душой:

— Не знаю. Допускал. В конце концов, меня могли пристрелить, как Белснора, прямо здесь.

«А ведь они убили только Белснора, — подумал Сет. — А всех остальных — мы… Это подтверждает теорию Фрэйзера… А может, они не хотели его гибели, просто спешили и думали, что стреляют парализующим лучом. И еще, вероятно, боялись нас».

— Я полагаю, — заговорила Мэри, — вначале они не вмешивались в наши дела. Ведь это все–таки эксперимент, им было интересно, чем он закончится. Затем, видя, что он принимает нежелательный оборот, сюда прислали Рассела… и застрелили Белснора. Возможно, в убийстве Белснора они не видели ничего плохого, ведь он прикончил Тони. Даже мы заметили… — Она умолкла, подыскивая слова.

— Нестыковку, — подсказал Фрэйзер.

— Да, нестыковку в его версии. Чем объяснить появление меча уТони? — Она положила ладонь на раненое плечо мужа. Прикосновение было легким, но небезболезненным. — Вот почему было решено спасти Сета. Он никого не убил. Он был невиновен. А ты… — Она посмотрела на Тага и зарычала с ненавистью: — Ты способен пробраться в лазарет и добить его, беспомощного!

Таг пренебрежительно махнул рукой.

— Миссис Рокингэм, — продолжала Мэри, — тоже не замарала рук кровью. Поэтому ее спасли. На переломе подобного эксперимента это естественно…

— Каждое твое слово, — перебил Фрэйзер, — подтверждает мою правоту.

Он презрительно ухмыльнулся, как будто все, что происходило в колонии, его не касалось.

— Наверное, мы чего–то не учитываем, — произнес Сет. — Чем объяснить, что они допустили столько убийств? Ведь они должны были знать обо всем, во всяком случае, после прибытия Рассела. Но мне кажется, знали и раньше.

— Возможно, они плохо следили за нами, — предположил Бабл — Полагались, наверное, на искусственных насекомых с телекамерами.

— Уверен, у них было что–то еще. — Сет повернулся к жене. — Обыщи Рассела, вдруг найдется что–нибудь интересное. Ярлычок на одежде, клеймо на часах или псевдочасах, клочок бумаги в кармане…

— Хорошо. — Мэри осторожно сняла с Рассела чистый, с иголочки пиджак.

— Дай взглянуть, — попросил Бабл, когда Мэри извлекла бумажник. — Удостоверение. Нед Рассел, проживает в куполе–колонии на Сириусе–Три. Возраст двадцать девять лет. Волосы каштановые. Глаза карие. Рост пять футов одиннадцать с половиной дюймов. Имеет право вождения кораблей классов «Б» и «В». — Он еще порылся в бумажнике. — Трехмерная фотография молодой женщины — по всей видимости, жены. Фотоснимки ребенка.

Все молчали.

— В общем, — нарушил тишину Бабл, — ничего ценного для нас. Никакой информации. — Он закатал левый рукав Рассела. — Часы «Омега» с автоматическим заводом. Хорошая вещь. — Он чуть выше задрал коричневую ткань. — Татуировка на внутренней стороне предплечья. Гм, странно, у меня точно такая же и на том же месте… — Он провел по руке Рассела и прошептал: — Персус–Девять. — Затем расстегнул собственный обшлаг и закатал рукав. Все увидели точно такие же буквы.

— И у меня на лодыжке, — сказал Сет.

«Странно, — подумал он, — я давно уже не вспоминал об этой наколке».

— Откуда она у вас? — спросил Бабл. — Я позабыл, где приобрел свою, очень уж давно это было. И не припоминаю, что она означает… Похоже на военную опознавательную метку. Возможно, это географическое название. Военный объект на Персусе–Девять.

Взгляд Сета скользнул по остальным поселенцам. Каждому было явно не по себе.

— Такие отметины есть у всех нас, — вымолвил Бабл, положив конец очень долгой паузе.

— Может, кто–нибудь припомнит, где и когда обзавелся своей наколкой? — осведомился Сет. — Или почему? Или каков ее смысл?

— В ту пору я был еще ребенком, — сказал Фрэйзер.

— Ты никогда не был ребенком, — возразил Сет.

— Что–то я не пойму. — Мэри озадаченно посмотрела на мужа.

— Его нельзя вообразить ребенком, вот что я имел в виду.

— Но ты сказал по–другому.

— Да какая разница, как я сказал? — вспылил Сет. И тотчас взял себя в руки. — Итак, у нас есть еще одна общая черта — надпись на теле. Вероятно, такая же татуировка была и у погибших — Сыози и остальных. Что ж, налицо неприятный факт: у каждого из нас существует пробел в памяти. Иначе бы мы знали, откуда взялись эти татуировки и что они означают. Знали бы, что такое Персус–Девять, или, на худой конец, когда были сделаны татуировки. Боюсь, это подтверждает гипотезу о нашем безумии и преступных наклонностях. Винимо, отметины мы приобрели в Здании, находясь в заключении. Воспоминаний о том, что мы там были, у нас не сохранилось, значит, наколки сделаны там. — Он размышлял вслух, позабыв о том, что его слушают. — Как в Дахау. Мне думается, крайне необходимо понять их смысл. Это будет первым серьезным шагом к разгадке, кто мы такие и для чего предназначен наш поселок. Ну, кто подскажет, как узнать, что такое Персус–Девять?