Британия. Краткая история английского народа. Том I - Джон Ричард Грин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
В своей церковной политике Елизавета больше всего рассчитывала на время, и время, как известно, оправдало ее ожидания. Ее система компромисса в области учения и богослужения, постепенной замены умерших священников протестантскими служителями, принуждение диссидентов штрафами по крайней мере к внешнему согласованию с государственной церковью и к присутствию при ее службе, — политика, которой, без сомнения, содействовали описанные нравственные влияния, — все это постепенно изменяло религиозное положение Англии. Но упадок католицизма вызвал новый подъем католического фанатизма, который, отчаявшись в помощи католических государей, стал теперь сам готовиться к жестокой борьбе с ересью. Доктор Аллен, ученый, удаленный из Оксфорда согласно «Акту о единообразии», предусмотрел последствия вымирания католического духовенства в Англии и учредил для его пополнения семинарию в Дуэ. Новому заведению оказали щедрую поддержку католические пэры, а поток беглецов из Оксфорда и грамматических школ Англии предоставил ему питомцев, и вскоре оно уже отправляло на берега Англии «семинарских священников»; как ни мало их было сначала, но их присутствие сразу дало себя знать приостановкой постепенного примирения католического дворянства с английской церковью.
Ничто не могло быть неприятнее для Елизаветы, а сознание опасности еще усиливало ее гнев. Буллу о низложении она приняла за объявление войны со стороны папства, а новых священников не без основания считала его политическими агентами. Сравнительно слабое преследование католиков в начале ее царствования происходило отчасти из сочувствия и потворства дворян, действовавших в качестве мировых судей, но еще более — из религиозного равнодушия королевы. Но «Тест-акт» отдал магистратуру в руки протестантов, а когда Елизавета от равнодушия перешла к подозрению, а от подозрения — к страху, она стала меньше сдерживать окружавших ее ханжей. Покидая Юстон Холл, который она посетила в одну из поездок, королева выразила его владельцу, молодому Руквуду, благодарность за прием и дала ему поцеловать руку. «Но господин камергер, отлично зная, что Руквуд был наказан за непосещение церкви, призвал его к себе и спросил, как он осмелился, не имея права находиться в обществе христиан, показаться на глаза королеве, затем сказал, что ему место в кандалах, запретил являться ко двору и велел подождать приговора Совета». Совет приговорил его к заключению в Норвичской городской тюрьме, а семеро других дворян были очень счастливы, что отделались только домашним арестом. Страх королевы отозвался паникой во всем народе. Несколько священников, прибывших из Дуэ, молва превратила в армию папских эмиссаров, присланных сеять в стране измену и мятеж. Для отражения новой опасности был созван парламент, членов которого, за исключением немногих католических пэров, действие «Тест-акта» превратило в чисто протестантское собрание, и он объявил изменой высадку этих священников и их укрывательство.
Закон оказался не пустой угрозой: казнь Кетберта Мэна, молодого священника, арестованного в Корнуолле с буллой о низложении при нем, показала ожесточенный характер борьбы, которую готовилась начать Елизавета. Однако она была далека от мысли о религиозном преследовании; она гордилась своим невмешательством в вопросы совести. Официально защищая ее политику Сесиль объявлял свободу богослужения несовместимой с религиозным порядком, но в то же время смело доказывал право каждого англичанина на полную свободу религиозных взглядов. С современной точки зрения, политика, объявлявшая всякого католического священника предателем, а всякую католическую службу — изменой, представляется, пожалуй, даже более возмутительной, чем открытое преследование; но в основу своей репрессивной системы королева положила чисто политические мотивы, что являлось первым шагом к терпимости. Если Елизавета и преследовала католиков, то она была первым государем Англии, почувствовавшим, что обвинение в религиозной нетерпимости ложится пятном на его управление.
Нельзя отрицать того, что новые миссионеры действительно были серьезными политическими врагами. Аллен был неутомимым заговорщиком, деятельность его священников должна была помогать осуществлению нового плана завоевания Англии. Теперь к их усилиям присоединились старания иезуитов. Несколько отборных оксфордских изгнанников вступили в орден иезуитов, члены которого уже прославились своей слепой преданностью воле и приговорам Рима; двое самых способных и красноречивых из этих изгнанников, Кампиан и Парсонс, были выбраны главами иезуитской миссии в Англии. Сначала их успех был поразительным. Желание послушать Кампиана было так велико, что, несмотря на угрозы правительства, он, почти не скрываясь, мог проповедовать перед большой аудиторией в Смитфилде. Из Лондона проповедники, переодетые начальниками или слугами, иногда даже в рясе англиканского священника, разъезжали по многим графствам, и всюду, где они показывались, оживало рвение католического дворянства. Во главе списка вельмож, возвращенных к старой вере этими странствующими апостолами, стояло имя лорда Оксфорда, зятя Сесиля и самого гордого из английских пэров.
Успех иезуитов в разрушении примирительной попытки Елизаветы проявился более публично в усилившемся уклонении католиков от присутствия при английском богослужении. Паника протестантов и парламента даже преувеличила настоящие размеры опасности. Небольшую кучку проповедников воображение народа превратило в целое войско переодетых иезуитов; вторжение этого воображаемого войска было встречено арестами и пытками всех священников, которых правительство могло захватить, заключением диссидентов в тюрьмы, задержанием выдающихся католиков по всей стране и изданием статутов, запрещавших служение мессы даже в частных домах и повышавших штраф с диссидентов до 20 фунтов в месяц; кроме того, объявлялись «виновными в государственной измене все лица, выражающие притязания на какую-либо власть освобождать подданных от присяги или старающиеся склонять их к католической вере, а также лица, после настоящего закона добровольно принявшие такое разрешение или примирившиеся с римским престолом».
Способ применения широких полномочий, предоставленных этим законом короне, не только характеризует саму Елизавету, но и сразу подтверждает политику, которой в течение более ста лет следовали, по крайней мере в теории, ее преемники. Немногие миряне были привлечены к суду на основании его постановлений, и ни один из них не был казнен. Преследование католических дворян ограничивалось, более или менее строгим в разное время, взысканием с них штрафов за уклонение от англиканской церкви и непосещение ее служб. Казни подвергались только священники, и при Елизавете преследования велись столь беспощадно, что на время остановили католическую реакцию. Шпионы и полиция выслеживали иезуитов, выгоняли их из убежищ и группами отправляли в Тауэр. Преследования велись так активно, что Парсонс вынужден был бежать на материк, а Кампиана среди завываний черни провели пленником по улицам Лондона и представили к суду по обвинению в измене.
