Яжмаг. Трилогия (СИ) - Белянин Андрей Олегович

Наверное, в числе самых последних я отметил того же Блендера. Волчий оборотень был крайне смущён, не поднимал глаз, и вся массивная фигура его словно бы символизировала непокорное раскаяние. Парень до сих пор не определился, на чьей он стороне, но очень хотел жить. Как, собственно, и все мы, здесь присутствующие.

Признаем честно, что наш мир (или, как писал Лев Толстой, «миръ») — это не просто состояние человеческого сообщества вне войны, а скорее его многозначность и неординарность в подходах ко всему, что создано высокой волей Божественного проявления сущего на всей земле.

Если сформулировать чуточку иначе, то получится почти лозунг: «Среди яжмагов нет атеистов!» Ибо всё, во что обычный человек просто верит, мы гарантированно знаем. А любое знание, как известно, всегда подразумевает и высокую степень ответственности.

Поэтому сейчас я сделал два шага вперёд, решительно вставая в центре пересечения энергетических линий трёх полюсов. В полной мере меня не устраивал ни один. Но, в конце концов, об этом надо было сказать вслух, ртом, верно?

Это как в вопросах изменения вкуса. Если кто-то говорит: «Раньше я любил этого поэта, музыканта, актёра, писателя, певца, а сейчас я ненавижу его творчество», значит, никакой любви и близко не было. Либо вы тупой потребитель, не понимающий, что тащит себе в мозг, либо просто банальный предатель себя самого в детстве, в юности, в зрелых годах…

Увы, но нам, яжмагам, роскошь такого неосуждаемого перепрыгивания с ветки на ветку не по карману. Мы держим слово и не сдаём друзей. Поэтому я взял слово, хоть никто и не был намерен мне его предоставлять:

— Кому было сказано, вернуть мне кота?!

Все трое Хранителей вздрогнули, едва не подпрыгнув, про́клятое зеркало пошло рябью и пятнами, но не спешило исполнять чьи-то там приказы. Более того, массовое появление тех, кто был объявлен вне закона, обеими сторонами было воспринято как вызов. И рыцари Света, и тёмные бесы в едином порыве сжали кулаки. Незваные гости также сгрудились, готовясь к обороне, но ангел предупреждающе поднял правую руку:

— Прежде чем кто-то совершит необдуманный поступок, после чего всё здесь выйдет из-под контроля, позвольте мне… — Он широко распахнул крылья, встав между противоборствующими группировками, и все невольно сделали шаг назад. — Позвольте мне передать всем вам благую весть!

Наступила тишина, такими словами не бросаются, всем было интересно.

— Наступает рассвет Нового мира! Добро и Зло в их чистом, универсальном понимании могут и будут упразднены. Всё, что вокруг нас, не то, чем кажется. Этот город больше не будет делим, он устал от вечной борьбы Света и Тьмы. Вы все вольны покинуть его или сгинуть в безвестности…

Нонна охнула и прижала к себе пискнувшую мюклу; нечистые переглянулись с рыцарями, вставая на их сторону; Невесточка выстроила боевой клин из львов; Петров и Баширов прильнули плечом к плечу. Гэндальф начал читать древнеэльфийские заклинания, мало чем помогающие в реальном бою, но успокаивающие нервы; вздыбившая волосы Гилла загородила спиной про?клятое зеркало с недоумевающими Хранителями.

В общем, и те и другие, резко перегруппировавшись, смешались единым фронтом. И только одинокий Блендер неподвижно стоял в стороне.

Белый ангел сочувственно покачал головой:

— Это не поможет. Я лишь глашатай её воли, но не судья. Либо вы склонитесь перед волей высокой Госпожи, покинув на веки вечные блистательный Санкт-Петербург, либо вас закопают живыми в подножии её трона…

Воспользовавшись повисшей паузой, я вновь решился напомнить о себе:

— Прошу прощения, но лично мне глубоко без разницы все ваши разборки. Пока вы развлекаетесь глобальными переменами, я лишь хочу знать: ГДЕ? МОЙ! КОТ?!

Один из Хранителей, тот, что слева, бросил нечаянный взгляд в правый дверной проход. Спасибо, большего мне и не надо, дальше сам найду.

— Нонна?

— Спасите его, Ярослав. И не волнуйтесь за меня, я тут не одна.

Собственно, да. Здесь явно есть кому за ней присмотреть. Да и тот же белый ангел, как бы и чего бы здесь ни требовал, вряд ли посмеет причинить ей хоть какой-то вред. Иерархия на небесах чётко прописана и весьма сурова, нарушать субординацию не позволено никому. Дисциплина для них — превыше всего!

Если вспомнить Ветхий Завет с «Книгой Еноха», то любому ясно, что только на этом и строится вся система побед чистого престола. А наша голубоглазая девочка является прямой правнучкой архангела Метатрона, на неё даже чёрные ангелы из тех, что наверняка остались в пекле, косо посмотреть не посмеют. Ибо…

Одна слезинка, скатившаяся с её ресниц, мгновенно призывает дедушку, а с ним и все последствия. Какие именно, я вам не скажу, просто потому что и сам не знаю. Но уверен, что «малоприятные» — не совсем подходящее слово. Ужасные, глобальные, катастрофические — это несколько ближе. Но по факту может оказаться и немножечко хуже. Хотя вроде бы куда уж…

Глава двадцать пятая

Пусть наша растает любовь, как дым,

Пусть годы с плеч летят, как листва,

Но вечно стоят перед взором моим

Зелёные рукава…

Я быстро обнял нежную блондинку, автоматически погладил по голове одноглазую мюклу, подмигнул Гэндальфу, коротко поклонился Белой Невесточке и быстрым шагом отправился в указанную сторону. Почему-то мне казалось, что я знаю эту дорогу. Сейчас выйду направо, потом через маленькую узкую комнатку для прислуги, оттуда налево, дальше к стене, поднять и опустить ввинченный трёхрожковый подсвечник и…

Всё правильно. Часть стены отъехала в сторону, открывая проход по винтовой лестнице вниз. В те самые подвалы, где ранее держали Нонну, а впоследствии, видимо, и меня. Иначе память не зацепилась бы якорем за все эти малозначительные моменты.

А я их запомнил! Значит, в каком бы состоянии меня туда ни доставили, яжмажество не потеряешь, не продашь и не пропьёшь. Хотя неоднократные попытки были. Пусть и не столь успешные, как у того же Фимы Синего, но тем не менее признаю…

Какой-то неведомой силой мне удалось спуститься вниз по крутой винтовой лестнице, ни разу не поскользнувшись и не скопытившись на узких каменных ступеньках. Наверное, это было ближе к чуду, но кто может знать наверняка?

Лично меня всегда удивляло, почему наши предки делали спуски в подвал или подъёмы в башнях наверх такими узкими для ступни и одновременно широкими для шага. Это ведь жутко неудобно? Да вы сами попробуйте, побегайте в проходах Астраханского, Казанского или Нижегородского кремля. Жутко неудобно! И это только те, где я был лично.

Уже деликатно молчу про подземные ходы в ближних и дальних пещерах Киево-Печёрской лавры. (Кстати, «пещера», по одной из версий слово, заимствованное из старославянского языка, в исконном варианте имеет вид «печора» или «печёра»). Так вот там регулярно толстые туристы застревают, хоть спасателей вызывай…

Конечно, наверное, можно предположить, будто бы все люди того времени, монахи, стрельцы или бояре, были заметно ниже нас ростом, стройнее, легче и обладали более свободной растяжкой, чем подавляющее большинство современных россиян.

Это, кстати, запросто, в такие вещи я готов поверить.

Впрочем, сейчас не оно было самым важным…

Я сбежал по ступенькам вниз, где передо мной раскрылись тайные подвалы особняка братьев Брусницыных. То есть те места, куда, как правило, не водят толпы туристов. Ещё раз напомню, что не каждый гость нашего прекрасного города пролез бы в эти узкие винтовые галереи. Допустим, та же Нонна, если вдруг начнёт всерьёз увлекаться чарующей выпечкой кондитерской «Север»…

— Фамильяр! Фа-миль-я-ар! Где ты?

Откуда-то издалека, с левой руки, раздался приглушённый кошачий мявк.