Зеркала и галактики - Елена Вячеславовна Ворон
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– У… Урсулы… аптечка.
Версан расстегнул ему куртку, задрал свитер и обнажил изуродованный бок.
Урсула охнула, но ловкими руками достала баллончики с медикаментами, начала обрабатывать пузырящуюся кровью рану.
– Я просил уйти, – вымолвил тигреро. – Я же просил! – выкрикнул он, и Майк без предупреждения влепил ему оплеуху. – Просил же, – повторил Элан еле слышно.
– Дай руку, – велел Майк, крепко ухватил его и принялся карабкаться по ненадежному склону.
Наверху их встретила Мишель, помогла взобраться на осыпающуюся кромку.
– Сумасшедший дом, – объявил версан, переводя дух. – Земля под ногами ходуном ходит, точно твоих ягод нажрался… Эл, не раскисай. Мишель, отойдите от него.
– Иди… помоги Урсуле. – Элан задыхался и едва мог говорить. – Теперь… там безопасно.
Версан спрыгнул вниз, вслед за ним в овражек нырнула Мишель. Пошла снимать с дерева рюкзак, подумал Элан. Растянулся на мху, прижался к нему щекой. Подо мхом были камни. Неподвижная, надежная опора: получив свою жертву, Изабелла вновь стала тихой и кроткой. Что они сделали этой планете, чем провинились? Мальчишка-литагент поплатился за собственную дурость, тигреро – за легкомыслие, но за что пострадал Крокодав?
Вернулась Мишель, опустила наземь добытый рюкзак, окликнула:
– Элан.
Он повернул голову, поглядел снизу вверх. Версана показалась огромного роста. Тогда он сел и снова посмотрел на нее; так уже лучше: стройная, ладная. Девушка смущенно отвела взгляд.
– Элан…
– Мишель! – грозно рыкнул из оврага Майк.
Она вздрогнула и отступила. Элан вскочил на ноги. Черт бы его побрал, двух слов сказать не дает.
– Эл, поди сюда.
Стиснув зубы, тигреро спустился в овраг. Глянул на Крокодава, и все прочее вылетело из головы. Урсула обработала и закрыла рану, но Элан даже без диагностера видел, что этого мало. Нужна бригада врачей, оборудование, кровь. Охотник лежал бледный, с синюшным треугольником вокруг рта. Элан пощупал пульс – слабый и частый, и рука ледяная. Внутреннее кровотечение. Крокодав захрипел, кашлянул, на губах запузырилась кровавая пена. Повреждено легкое – сломанное ребро прорвало ткани.
– Элан, – охотник скосил на него глаза.
– Молчи! – вмешалась Урсула. – Объясняться вздумал! Майк, отправляйся делать носилки. И ты тоже, пьянь несчастная, – зашипела она на тигреро.
Охотник взял жену за руку.
– Погоди. Дай объяснить. – Он дышал с присвистом и хрипами. – Эл, береги людей. Я не знаю… что это было… что-то заставило…
– Крокодав! – перебила Урсула. – Молчи и побереги себя. А вам нечего развешивать уши. Майк, кому было велено – носилки…
– Оставь, – прервал ее муж. – Надо поговорить. Уведите людей с Десятого. Там… слишком мрачно. Опасно. Поселитесь на… любом другом… и никуда ни шагу. Ждите корабль. Не бродите только.
– Что ты учишь? – опять вмешалась Урсула. – Элан сам знает. Он же сказал – не подходить, а ты все равно попер!
У Крокодава в горле забулькало, изо рта показался кровавый пузырь. Майк обнял за плечи незаметно подошедшую Мишель.
– Простите, – сказал он вместо «прощайте» и увел девушку из оврага.
Урсула глянула на тигреро, лицо исказилось.
– Уйди, – прошипела она с яростью. – Если б его не понесло тебя искать…
Крокодав закашлялся, разбрызгивая кровь.
– Не кори, – выдавил он хрипло. – Элан… не виноват. Это Изабелла…
– Уйди! – выкрикнула амазонка.
– Прощайте, – тигреро коснулся руки охотника. – Простите меня.
– Да уйди же! – закричала Урсула, коротко взвыла и склонилась над мужем: – Мало мы с тобой пожили, Крокодав. Но хорошо.
– Хорошо, – отозвался он, и в горле опять заклокотало.
Элан поднялся наверх. Здесь версан прижимал к себе Мишель, гладил ее по плечу. Под взглядом тигреро девушка словно очнулась, отстранилась от Майка.
– Пойдем. – Версан подобрал рюкзак Элана и повел Мишель через лесок к морене. Оглянулся: – Эл, тебе нечего там делать.
Элан не тронулся с места, не в силах отвести глаз от умирающего Крокодава и его жены. Двенадцать лет он их знал, двенадцать лет водил звериными тропами на Светлом озере. И вот… Ну почему за его жизнь заплачена такая цена? Почему?!
– Эл. – Майк возвратился. – Тебя увести силой?
– Отвяжись, – отозвался он сквозь зубы, боясь сорваться на крик.
Внизу бился и хрипел охотник; Урсула держала в ладонях его голову.
– Идем отсюда. Дай человеку спокойно умереть.
Элан крутанулся, готовый ударить версана или хотя бы наорать на него, – но глянул в его расстроенные глаза и смолчал.
– Эл, побереги нервы – они еще понадобятся. Пойдем, ей-богу.
Спустились на морену. Мишель расстегнула рюкзак Элана и достала мешок с ягодами.
– Выбросьте, – велел тигреро.
– И не подумаю. – Девушка улыбнулась, хотя губы у нее дрожали. – Мы понемножку… Майк, угощайтесь.
Он запустил в мешок руку, вытащил горсть.
– Не уверяйте меня, что это кому-нибудь повредит, – Майк высыпал ягоды в рот, прожевал. – Изумительно. Эл, ты настоящий друг.
Мишель тоже съела горсточку.
– Надо же подсластить такую собачью жизнь. Элан… Это прекрасно; большое спасибо.
Он отвернулся. Версаны сочувствуют, пытаются убедить, будто он не напрасно ползал в ягоднике, собирал эту смерть. Майк положил руку ему на плечо, надавил:
– Присядь-ка тут, посиди.
Он заставил тигреро сесть на большой камень и сам плюхнулся рядом, не убирая тяжелой ладони. Элан хотел высвободиться – он не желал забирать у версана здоровье; во всем, что произошло, повинен он сам – но с Майком не поспоришь. Версан заговорил, глядя в сторону:
– Если хочешь знать, это я виноват. Наорал на Крокодавов и погнал искать. Так что ты лишнего в голову не бери.
Элан молчал.
– Ты слышишь меня? – повысил голос Майк. – Я уже одного паршивца из петли вытаскивал; не хватало еще с тобой вошкаться! Изволь не психовать и отнестись к делу серьезно.
Тигреро печально усмехнулся; усмешка превратилась в гримасу боли – так резануло разбитые губы.
– Прекрати меня воспитывать. Спасу нет. Я тебе выделю Тамару – ею и занимайся.
– Задание понял; займусь. – Майк повеселел: сказались винные ягоды. – Знаешь, что я думаю?
– Не знаю.
Мишель примостилась на камне подле Майка с Эланом, а версан стал рассказывать – видимо, чтобы не прислушивались к тому, что делается в овраге.
– Этой вот девушке было велено остаться на Приюте; Крокодав приказал. Мы втроем ушли; идем себе тропой, Крокодавы покрикивают, тебя вызывают. А Мишель, конечно, не послушалась и пустилась за нами вдогон. Но девица она хитрая и потому держалась в отдалении. Мимо твоего оврага мы просвистели, потому как ты не откликнулся, но потом Крокодав взял след. Дескать, вот место, где наш тигреро сиганул с тропы. И только мы решили построиться и прочесывать лесок, как вдруг выплывает Мишель. Урсула ей в волосы чуть не вцепилась – как, мол, посмела ослушаться проводника.
