Антология британской фантастики - Течение Алкиона

На несколько секунд наступила тишина. Затем я затрясся от смеха.

– Они угрожают расстрелять нас внизу! - захлебнулся я от изумления. - Рэмроды угрожают “Хохлатому Лебедю”! За все эти годы более смешной шутки я не слышал.

– Эти рэмроды вооружены, - неулыбчиво произнес дель Арко.

– Меня не волнует, экипированы они как межпланетные громилы или нет, - сказал я. - Тебе не кажется, что весьма затруднительно попасть куда-то в космосе? Позволить кому-то возмутить пространство? Между нами и кораблями “Карадок” пролегли миллионы миль пространства. Каким образом они сумеют провести через такое расстояние ракету, а мы не сможем увернуться?

– Ты в этом уверен?

– Конечно, уверен. В этом пространстве они будут счастливчиками, если сумеют попасть в это чертово солнце, а не то что в звездолет. Если они начнут стрелять, то больше повредят себе, чем нам. Предлагаю тебе объяснить им все это. Но вежливо. Объясни им, что мы очень благодарны за их любезное предложение помощи, но считаем, что и сами сумеем это сделать. Мы также благодарим их за участие в вопросе нашей уязвимости, но предлагаем, чтобы они были более осмотрительны, поскольку в отличие от нас они больше подвержены опасности стать добычей Течения.

Я все еще смеялся, когда поворачивался к пульту управления, готовый к взлету.,

Перед взлетом на меня минут на пять напал патологический страх, но с кораблями компании “Карадок” на хвосте нам ничего не оставалось делать. Я должен снова предстать лицом к лицу перед искажающим полем. Последний раз оно победило меня. Мог ли я одолеть его в этот раз?

“Мы сможем вывести корабль”, - заверил меня ветер.

“Не суйся в это. Это мой корабль, и я выведу его сам”.

“Чтобы добраться сюда, тебе понадобилась моя помощь”.

“Я был без сознания и не мог отказаться от нее”.

“Думаешь, ты снова не потеряешь сознание? Ты не должен стыдиться того, что принимаешь помощь. Я не сделаю ничего, чего бы не смог сделать ты. Ты не потерпишь неудачи. Я использую твое тело, твое искусство, твою скорость. Ты меня совсем не понимаешь. Я для тебя не угроза. Я только новая часть тебя. Сверхспособность. Новый талант”.

“Я не нуждаюсь в тебе!”

“Я знаю, что ты не нуждаешься во мне. Я никогда не утверждал обратного. Конечно же, ты во мне не нуждаешься. Но ты меня получил. Как долго ты будешь примиряться с этим фактом? Ты - Греинджер, одинокий волк - уже не один. И никогда не будешь снова один. Как бы ни пытался. Мы должны жить друг с другом, ты и я. Это не так уж ужасно. Ты не одержим демонами. Я не собираюсь паразитировать на твоих мозгах, отнимать у тебя тело. Я здесь. Мы здесь. Можешь ли ты понять то, что это подразумевает?”

“Мне это не нравится, - сказал я. - Вот и все”.

И он остался.

Говорят, Конфуций сказал, что если изнасилование неизбежно, расслабьтесь и получите удовольствие. Ну что же, расслабься, если не можешь сделать ничего другого. Но ты не можешь и не хочешь получить удовольствие, если это изнасилование. В этом начало и конец всего.

“Грейнджер, - обиженно произнес ветер. - У жизни долгий срок”.

“Ничего, - сказал я. - Скоро она закончится”.

Тем временем назад, в реальный мир.

Искажающее поле надавило, ударив сотней тысяч миль на самом коротком пути. Но я не был уверен, сумею ли преодолеть их. Ракеты “Карадок” - если то, что они подразумевали, было ракетами - пройдут по кратчайшему пути, но у них не было ни малейшего шанса. Дело даже не в том, как ничтожны были их шансы. Чего же я опасался: угрозы ракет “Карадок” или разрушения в доли секунды?

После ощущения поля - чего-то я уже не смог сделать на этом пути - я решил, что кратчайший путь, по всей видимости, не будет самым легким. Я должен максимально использовать энергию поля, чтобы пополнить нашу собственную. Я запланировал грубую дугу в четыре миллиона миль длиной - более чем вдвое превышающую минимальное расстояние. Эта дуга добавляла нам преимущества, уводя дальше от кораблей “Карадок” вместо сближения с ними.

Разминая затекшие от страха пальцы, я велел Ротгару начинать отсчет. Как только пошел отсчет, мой мозг напряженно заработал в такт отсчету, и я забыл о всех своих неудобствах.

Мы запустили двигатели и взлетели. Я поднял корабль в воздух, ощущая хватку искажающего пространства, и прошептал:

– Снова напролом, дорогие друзья.

Прошла секунда, две, три, четыре, пока мы вырывались из атмосферы, ускорялись и вступали на траекторию. А затем выступила “Карадок”.

Все четыре корабля двинулись вместе, и я заинтересовался, действительно ли они будут что-то предпринимать. Внезапно в моем сознании совершенно отчетливо сложилось, что означает “стать добычей Течения”. Я ошибся. Я был не прав. Само пекло было у них на пути.

Я оценил скорость ракет в тридцать тысяч или около того. Возможность поразить нас была ничтожной и не заслуживающей рассмотрения. Но что следовало предусмотреть - это создание ими области искаженного пространства. Они пробуравят в пространстве норы размером со звезды. Внутренняя энергия изольется из дыр, и целая система истечет кровью и укручиванием времени, и злобный дьявол пройдет по небу, собирая души для своего неземного королевства…

Для того чтобы быстро преодолеть зону искажающего пространства, они сожгли все, что могли. Штаб-квартира их компании по достоинству оценит это. Они даже не собирались в нас целиться.

– Максимальная нагрузка, - закричал я Ротгару. - Выжми из двигателя все, что сможешь, и еще чуть-чуть. Если мы не отдадим сейчас всего, больше нам уже никогда ничего не понадобится. К черту ограничители, отдай мне все, что сможешь.

Ротгар не позаботился ответить. Если я отдам все это полю, то девяносто процентов мы получим назад в виде удара, и он это знал. Может быть, Течение примет большую часть энергии. Но если мы быстро не провернем все это, то на сто процентов мы мертвецы.

Четверка приближалась. Менее чем за секунду ракеты вспашут район. Я предчувствовал, какое ужасное будет искажающее поле. Это будет равносильно посадке в жерле вулкана. Я ощущал, что солнце разминает мускулы, разевает огромный зев и дает возможность всей энергии Течения течь в свой ненасытный зоб.

Одна ракета - одна из четырех или пяти - прошла в пределах тысячи миль или около того от “Лебедя”. Она перерезала нам путь справа, почти там, куда я собирался направиться, и свечой ушла в сторону. Я выждал секунду, надеясь не взлететь в воздух, и двинулся дальше.

Поле было совершенно разбито. Шторм уже изливался из центра звезды. Врата ада были уже широко распахнуты, и смерть вышла оттуда, чтобы сожрать нас. Поле было подвешено в этом странном непостоянстве, когда ничего не случилось… когда старое поле умерло, а новая ярость еще не была готова. В этом непостоянстве оставалось незначительное время, которое было в моем распоряжении.