Бисмарк: Биография - Джонатан Стейнберг
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Разгорелись жаркие дебаты. Только на сессии рейхстага выступили 155 ораторов, не считая дискуссий в комитетах. Споры возникали в отношении и товаров, подлежащих обложению тарифами, и ставок, и условий. Особенно депутаты препирались по поводу положения, выдвинутого парламентским лидером партии Центра бароном Георгом фон унд цу Франкенштейном (1825–1890), возглавлявшим комиссию, разрабатывавшую законопроект о покровительственных тарифах. Суть его предложения, получившего название «оговорки Франкенштейна», сводилась к тому, чтобы ограничить таможенные поступления и доходы от налогов на табачные изделия, идущие в бюджет рейха, 130 миллионами марок. Все, что будет получено сверх этой суммы, должно идти в распоряжение союзных государств. 9 июля 1879 года «оговорка Франкенштейна» была принята большинством голосов: 211 (консерваторы, свободные консерваторы, партия Центра) против 122 (национал-либералы, прогрессисты, поляки, вельфы и социал-демократы)69. Это решение имело далеко идущие последствия. Ограничив рейх фиксированной суммой таможенных поступлений, партия Центра и Франкенштейн лишили центральное правительство возможности обогатиться на экономическом буме и росте импорта после окончания депрессии в 1896 году. Как считает Найалл Фергюсон, из-за бюджетных затруднений и генеральный штаб, и военное министерство так нервничали, видя наращивание военной мощи Россией и Францией, что в июле 1914 года решили первыми нанести удар, прежде чем они сломают несчастную Германию, запутавшуюся в финансовых кризисах70. Еще один пример действия закона непреднамеренных последствий Бёрка.
26 мая 1879 года в комиссиях завершилось обсуждение тарифов, а 25 июня 1879 года Бисмарк согласился признать «оговорку Франкенштейна» как предварительное условие утверждения законопроекта. 9 июля Бисмарк последний раз выступил в рейхстаге по поводу тарифов: «Став министром, я с самого начала не принадлежал ни к одной партии и не мог принадлежать ни к одной из них. Меня ненавидели все партии и почти никто не любил. Постепенно обстановка менялась»71. Виндтхорст заявил от имени партии Центра: «Наши действия обусловлены характером самой проблемы и никакими иными причинами». Отвечая на обвинения в том, что Бисмарк одурачил его, склонив к поддержке законопроекта, Виндтхорст сказал: «Должен заметить, что тем, кто хочет меня околпачить, надо просыпаться пораньше»72. ( Дружный смех.) 12 июля 1879 года закон о тарифах был принят депутатским большинством с преимуществом в сто голосов.
Дальше Бисмарку предстояло избавиться от ненужных министров. 29 июля 1879 года ушел в отставку Адальберт Фальк, и его место занял махровый консерватор барон Роберт фон Путткамер, представитель одного из самых больших и влиятельных померанских юнкерских семейств и родственник жены Бисмарка. К 1880 году уже насчитывалось пятнадцать Путткамеров, имевших ранг генерала прусской армии, и 250 других офицеров самых разных чинов, больше, чем в роду Клейстов73. Роберт Путткамер носил великолепную, пышную бороду. Бисмарк позднее съязвил по этому поводу: «Если бы я знал, что он каждый день полчаса тратит на расчесывание бороды, то никогда не сделал бы его министром»74. Путткамеру нравилось слушать самого себя, а Бисмарк ерничал: «Путткамер отлично плавает. Очень жаль, что плавает он только в лужах»75.
Увольнение Карла Рудольфа Фриденталя было менее благопристойным. Фриденталь был одним из основателей бисмарковской имперской партии в 1867 году, а 19 апреля 1874 года стал министром земледелия76. Бисмарк поначалу восторгался Фриденталем, потому что он, будучи владельцем поместья, жил, подобно канцлеру, в реальном мире. Но к лету 1879 года Бисмарк уже настроился на то, чтобы освободиться от всех оставшихся в кабинете министров-либералов. 3 июня 1879 года он написал кайзеру, неплохо относившемуся к Фриденталю, в своей обычной пренебрежительной манере:
...
«Он (Фриденталь) амбициозен, а жена, видимо, еще более амбициозна, но его амбиции обращены в будущее. Он поддерживает отношения с узкой группой «будущих министров», возлагающих свои надежды на то время, когда Господь призовет на трон его королевское высочество, который назначит либеральное министерство. Среди пяти или шести кандидатов, рассчитывающих на министерские посты, Фриденталь, безусловно, самый умный»77.
На парламентском званом ужине в конце июня Бисмарк назвал Фриденталя, новообращенного лютеранина, женившегося на католичке, « jdischen Hosenscheisser» (евреем, наложившим в штаны, то есть трусом), и это дошло до Фриденталя. 4 июля Люциус встречался с Фриденталем, описав затем свои впечатления в дневнике:
...
«Он не желает, чтобы по нему ходили ногами. Ни при каких обстоятельствах он не допустит, чтобы его уговорили остаться. Он собирает вещи и готовится к изгнанию и прочее. Причины – ремарки Бисмарка на последнем soire , когда тот назвал Фриденталя «семитским марателем штанов» (Hosensch), что, естественно, попало во все газеты»78.
Бисмарк назначил на место Фриденталя верного Люциуса, и 14 июля Люциус получил из дворца большой синий конверт с уведомлением о назначении министром земледелия и лесного хозяйства:
...
«Я сразу же отправился к Фриденталю, застав его в крайне опечаленном состоянии. Он еще ничего не знал и, по всей видимости, боялся, что его уволят самым неблагодарным образом. Пока я там находился, доставили два синих конверта. В одном из них он обнаружил подтверждение отставки, правда, с чином и титулом министра. В другом конверте содержался патент о дворянстве. У меня создалось впечатление, что это его вовсе не обрадовало. Позднее он отказался от дворянства»79.
Обращение Бисмарка с Фриденталем еще раз доказывает его пренебрежительное отношение к службе своих коллег. Ганс Иоахим Шёпс, выступавший в роли еврейского апологета пруссаков80, утверждал, будто Бисмарк назвал Фриденталя «jdischen Hosenscheisser»только потому, что он отказался стать министром внутренних дел. Кроме Шёпса, никто более не ссылался на подобное обстоятельство. Но даже если в его версии и есть какая-то правда, то разве можно извинить столь вульгарное и отвратительное обхождение с уважаемым коллегой? В действительности вся вина Фриденталя состояла в том, что он ушел в отставку по собственному желанию, а не по желанию Бисмарка.
Либералы изгнаны из правительства. Приняты драконовские законы против социалистов, ущемляющие гражданские и политические права десятков тысяч людей. Тарифы и пошлины поставили крест на свободной торговле. Задумывались все новые схемы государственной собственности. Но Бисмарк не собирался ни останавливаться на достигнутом, ни объяснять свои замыслы. Иначе это уже был бы не Бисмарк. Напротив, он нацелился на то, чтобы продолжить борьбу против либерализма, как это следует из его письма баварскому королю Людвигу от 4 августа 1879 года:
