Категории
Самые читаемые
PochitayKnigi » Фантастика и фэнтези » Боевая фантастика » Иная терра - Иар Эльтеррус

Иная терра - Иар Эльтеррус

Читать онлайн Иная терра - Иар Эльтеррус

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 154 155 156 157 158 159 160 161 162 ... 196
Перейти на страницу:

А город, суета, молчаливая злоба, жадность — это все тем, кто хочет так жить. Меряя путь широким размеренным шагом, он вспоминал. Прошло всего лишь чуть больше двух лет, а кажется, что это было в прошлой жизни. Ночной город за спиной. Самое тихое, самое темное время, час перед рассветом. Тысячи направлений — как выбрать, куда идти? Он пошел наугад. Шел долго, пока солнце не поднялось в зенит.

Стоял апрель, но день выдался знойный, он устал, рана на руке болела, и он нашел какое-то укрытие, забился, заснул. Проснулся ближе к ночи, совершенно разбитый, словно не отдыхал вовсе. К усилившейся боли в руке прибавилось сосущее чувство голода — пришлось выйти к поселку, найти ближайший магазинчик, купить там хлеба и маленькую бутылку самой дешевой водки — промыть воспалившуюся рану.

К счастью, немного денег у него было, но совсем немного. Там же, в поселке, удалось украсть сушившееся на веревке полотенце и перевязать руку, которая выглядела совершенно ужасно — видимо, в первый раз недостаточно хорошо обработал. Сжевав всухомятку хлеб, он пошел дальше, стараясь двигаться на юго-восток, но избегать при этом трассы. Услышав невдалеке вой полицейской сирены, он шарахнулся в кусты, мешком рухнул за просевший апрельский сугроб, и лежал там, не дыша, пока сирена не стихла. Потом встал и пошел дальше.

На следующий день он шел уже по трассе, поминутно оглядываясь и быстро прыгая в канаву, если где-то мелькала полицейская машина. Иногда безнадежно поднимал руку, надеясь поймать попутку, но никто не хотел брать грязного, оборванного парня. А вот вечером повезло — хозяин дешевой придорожной кафешки пожалел бродягу и отдал ему недоеденную кем-то из посетителей жареную курицу и половинку зачерствевшего хлеба.

На третий день пути наконец-то остановилась машина. Водитель взял пассажира до Москвы, чтобы не заснуть в дороге, но пассажир мгновенно отключился, едва устроившись в кресле поудобнее. Водитель сначала хотел было выгнать бродягу, но почему-то не стал — разбудил только через пару часов, останавливаясь на ночлег, поделился ужином, а на следующий день довез до Подмосковья — парень сам не захотел въезжать в город.

Дни сменялись, похожие один на другой, как капли воды. Когда-то удавалось поесть, когда-то нет. Иногда везло остановить машину, и сотню-другую километров пути проделать не пешком, но большую часть времени он шел. И что хуже всего — понятия не имел, куда и зачем. Знал только, что надо добраться как можно дальше от Питера, и только.

А потом один из водителей рассказал ему о деревнях. Рассказал, что в конце тридцатых — начале сороковых годов, когда стройная и работающая система только-только начала стабилизироваться, было немало людей, не желающих в ней существовать. Бунтари, анархисты, бездельники, отказывающиеся подчиняться существующим правилам, желающие жить по своим собственным законам, презирающие нормальных людей — словом, отбросы общества — неустанно пытались разрушить с таким трудом воссозданный из руин мир.

Они призывали присоединяться к ним, не жить, как все, уничтожить все вокруг и построить заново… все как обычно. Естественно, люди, стоящие на страже закона и людей старались изолировать опасных бунтарей, но некоторым удалось бежать. Кто-то выбрался за границу, кто-то осел в небольших городках, перестав продвигать в массы свои дурацкие теории, кто-то просто пропал без вести. А некоторые…

Некоторые собрались в группы и ушли в заброшенные деревни. Восстановили дома, распахали поля, стали выращивать зерно и картофель, разводить живность, в общем, вести натуральное хозяйство. Поначалу власти отыскивали эти деревни и объясняли жителям незаконность застройки государственной земли, предупреждали о необходимости платить налоги, уезжали, через месяц возвращались — и не находили никого. Брошенные дома, брошенные поля, и ни единой живой души. Деревенские забирали все — и обустраивались на новом месте.

Несколько лет власти безуспешно пытались бороться с «незаконным использованием государственной земли», а потом им это надоело — в конце концов, от деревень не было никакого вреда. В пятьдесят первом деревенским даже официально разрешили не проходить процедуру чипирования — правда, при этом они лишились всех прав граждан Российской Федерации, а еще через четыре года была разработана схема, по которой житель деревни мог приобрести чип и гражданство. Как только власти смирились с существованием деревень, у тех возникла новая проблема: в «свободные поселения», как они теперь назывались, валом повалили разные личности, имеющие проблемы с законом.

Приезжали и по одному, и группами, поселялись, пытались переиначить жизнь деревни по своим представлениям, но в итоге у них ничего не выходило. Привыкшие к легким деньгам грабители и воры не умели и не хотели трудиться, так что одиночек выгоняли сами деревенские. Группы же, оккупировавшие деревню, в один прекрасный день, проснувшись, обнаруживали вокруг то же самое, что полиция во времена преследования свободных поселений — то есть, ничего и никого. Либо же вовсе не просыпались — привычные к тяжелой работе мужики были вполне способны за ночь выкопать яму достаточных размеров, а потом, защищая свой дом, прирезать захватчиков во сне, и отправить в эту самую яму.

— И что же, — спросил попутчик, с интересом выслушав рассказ водителя. — Власти так и оставили потенциальный рассадник революции в покое? Пусть плодятся и размножаются?

— Да какой там рассадник, если честно, — махнул рукой рыжебородый мужик, похожий на располневшего Тора. — Это только так принято было говорить, когда с ними боролись — мол, бунтари, анархисты, все такое… А на самом деле, туда уходят в основном от безнадежности. Кого с работы выгонят, и деваться некуда, или если жить негде, или еще чего. Когда не выжить — кто-то вешается, а кто-то уходит туда, где любой выживет, только пускай трудится.

— А вы были когда-нибудь в такой деревне?

— Не, не был. Они не очень-то приветствуют, чтобы кто-нибудь к ним приезжал просто так. Продукты на продажу сами привозят, на телегах с лошадьми. Все, что надо — тоже сами покупают, а покупают они не так много — инструмент да ткани, ну и кое-чего из продуктов, что самим не вырастить. Скажем, чай, или сахар.

— И где можно найти такую деревню?

Водила напрягся, посмотрел искоса на собеседника.

— А тебе зачем?

Парень вздохнул. Засучил рукав старой куртки, отодрал тряпицу, присохшую к начавшей заживать ране.

— Я беглый, — прямо сказал он. — Посадили за ерунду, а потом в корпорации срок увеличился раз в несколько. Бежал. В городе мне жизни нет, а жить хочется. Я ж еду-то просто так, подальше от. Мне было все равно, куда. А тут — эти деревни. Я не лентяй, работать могу, может, примут?

— Беглый, говоришь, — тяжело проговорил бородач. — Не боишься о таких вещах первому встречному говорить? А если я тебя, беглый, полиции на ближайшем посту сдам?

— Не сдашь, — уверенно покачал головой парень. — Ты человек грубый и жесткий, но честный и порядочный. Я такое чувствую. В худшем случае — выгонишь сейчас на трассу. Но не сдашь.

Несколько минут прошли в молчании. Потом водитель прикурил, в несколько глубоких затяжек прикончил сигарету, затушил ее в пепельнице.

— Я тебя высажу в полусотне километров за Ростовом. Там глухой лес такой — раньше поля были, а после катастрофы разросся этот лес за каких-то десять лет, и хрена с два его вырубишь. Пойдешь через этот лес строго на юго-запад. Если повезет — выйдешь на деревню. Не повезет — там и сгинешь. Больше ничем помочь не могу.

— Спасибо. Это уже очень много.

«Гораздо больше, чем то, на что я мог бы рассчитывать», — добавил он про себя. Указанием направления водила все же не ограничился — он отдал попутчику старый, еще докатастрофических времен, компас, полторы буханки хлеба, палку колбасы, полбутылки воды и два коробка спичек, завернутых в полиэтиленовый пакет.

Лес и впрямь оказался глухой. Метров сто — сто пятьдесят вдоль дороги еще можно было идти относительно свободно, но дальше начинался бурелом. Очень быстро непривычный к подобному парень устал, спала первоначальная эйфория, сопутствовавшая мыслям о деревне, в которой он видел что-то вроде Рая. Оказалось, что поваленные стволы гигантских деревьев, каких он, дитя города, ни разу в жизни даже не видел, очень скользкие от разбухшей под дождями и талым снегом трухлявой коры, а глубокие, полные слякотной грязи овраги обладают раскисшими берегами, и, перепрыгивая с одного края на другой, никогда нельзя быть уверенным в том, что приземлишься на твердую почву, а не провалишься по пояс в разжиженную землю.

На первый взгляд нестрашные тонкоствольные кусты имеют отвратительную привычку сечь хлесткими веточками лицо, каждый сучок норовит ткнуть в глаз, секунду назад твердая кочка проваливается под ногами, а льдистая глыба на проверку оказывается ноздреватым сугробом, и колкие комочки снега забиваются под одежду, где, вопреки законам термодинамики, вовсе не торопятся таять.

1 ... 154 155 156 157 158 159 160 161 162 ... 196
Перейти на страницу:
Тут вы можете бесплатно читать книгу Иная терра - Иар Эльтеррус.
Комментарии