Грегор и подземный лабиринт - Сьюзен Коллинз

— Постойте-ка… разве ты не идешь с нами? — обратился Грегор к Люксе.

— Нет, Грегор, я не могу. В прошлый раз мне было позволено присоединиться к вам исключительно потому, что об этом говорилось в пророчестве. В этот раз об этом не может быть и речи — слишком опасно для будущей королевы, и я не должна проявлять легкомыслия, — ответила Люкса, глядя при этом почему-то на Викуса.

Грегор подумал, что она могла хотя бы попытаться поспорить с этим решением. Но видимо, даже для Люксы встреча с Мортосом представлялась слишком уж опасной. Ну да, а вот он просто спит и видит, как бы поскорее увидеться с этой милашкой!

— Но кто же пойдет с нами? — спросил Грегор насмешливо.

— Ну, хочу отметить, что в добровольцах у нас недостатка не было, — произнес Викус, словно желая убедить Грегора в том, что тот отлично проведет время и на славу развлечется. — Но число мест ограниченно. Поэтому, кроме тебя, Ареса, Босоножки, Темпа и Вертихвостки, в поход отправятся Марет и Говард, а также их мыши.

— Говард? — удивился Грегор. Марет ему нравился, а вот кузен Люксы — он-то тут зачем? Говард член клана Источника — и потом не факт, что он вообще когда-нибудь видел настоящую крысу, за исключением той, дохлой, на берегу реки.

— Да, Говард. Он прекрасный боец — а кроме того, он превосходно ориентируется на воде, — вмешалась Соловет. — Нам очень повезло, что он оказался сейчас с нами.

— Угу, — кивнул Грегор. — А Живоглот, значит, тоже не с нами?

Почему-то ни с кем больше Грегор не чувствовал себя таким защищенным, как с Живоглотом. Конечно, не все время, а только когда не думал о том, что этот огромный крыс легко превратит его в свою добычу.

— Живоглот сегодня утром отбыл в Мертвые земли, — сообщил Викус. — Что ж, я вижу, лодки уже загружены. Самое время отправляться в путь!

За спиной у него зашелестели крылья, и Арес негромко произнес:

— Река слишком опасна. Мы полетим над рекой, а на корабли сядем уже на Водном пути.

— Хорошо хоть ты нас не бросил, — пробурчал Грегор, бросая обиженный взгляд на Люксу и заодно на Викуса. Затем вскарабкался на спину Ареса.

Далей с усилием подняла Босоножку и посадила ее перед Грегором.

— Босоножка, я сразу и не заметила, как здорово ты подросла! — с улыбкой сказала Далей.

— Я басяя девочка! Я буду катаца на мишке! Катаца на мишке! — заверещала Босоножка, радостно подпрыгивая на месте.

И Грегор подумал, что она бы уже и не влезла в рюкзачок-переноску, в котором он держал ее во время первого похода.

— И Темп катаца! — сообщила Босоножка.

Таракан тут же вскарабкался позади, и получилось это довольно неуклюже из-за спасательного жилета.

Вертихвостка скользнула в одну из лодок и распласталась на дне, в самой середине. Нос она высунула наружу, стараясь поймать легкий бриз, гулявший над рекой. Грегор на мгновение испытал к ней острое сочувствие и симпатию — для нее, вероятно, это путешествие будет еще более тяжким, чем для него.

Отряды летучих мышей взялись за канаты, привязанные к обеим лодкам, и полетели вниз по реке, таща их за собой. Арес летел вслед за ними. Грегор крепко обнимал Босоножку. Он смотрел вниз, и ему все казалось таким знакомым: как и в прошлый раз, сначала вдали исчезли огни Регалии, потом он увидел сияющий кристаллами берег, на котором ему впервые довелось встретить крыс, и наконец они вылетели на просторы Водного пути.

Какое-то время они летели вдоль Водного пути, потом летучие мыши, утомленные перелетом, опустились на дно лодок.

Летучая мышь Говарда села в лодку, где была Вертихвостка. Арес со своими спутниками сел в другую лодку, туда же опустилась летучая мышь Марета.

— Это Андромеда, мы с ней породнились, — сказал Марет, дотрагиваясь до крыла своей золотисто-черной летучей мыши. Грегор помнил, что Марет был на ней во время той битвы с крысами на сверкающем берегу — она очень пострадала тогда, так сильно, что не смогла принять участие в первом походе. Грегор до сих пор испытывал чувство вины за ту историю — ведь им пришлось тогда сражаться лишь потому, что Грегор попытался сбежать.

— Очень приятно, — неуверенно сказал Грегор: а вдруг мышь еще сердится на него за ту ночь?

— Для меня большая честь познакомиться с тобой, Наземный, — ответила Андромеда. Похоже, как и Марет, она его простила.

Марет представил Грегора летучей мыши Говарда Пандоре, грациозной, с красной, отливающей золотом шерстью. В ответ она промурлыкала лишь «приветствую».

Внезапно их нагнал Викус, чтобы попрощаться и напутствовать их.

— Грегор, я забыл тебе кое-что передать! — крикнул он Грегору. Его летучая мышь сделала круг над лодкой Грегора, и Викус бросил ему на палубу свиток. Грегор развернул свиток и обнаружил, что это копия «Пророчества Погибели», переписанная элегантным почерком Нериссы.

— Высокого тебе полета! — Викус уже повернул обратно в сторону Регалии, помахав им на прощание.

Грегор кивнул ему вслед.

Босоножка не могла усидеть на месте и все время вертелась, пытаясь вырваться из рук Грегора и обрести свободу. Грегор опасался выпускать ее на палубу — но и держать ее при себе целый день он был не в состоянии. Поэтому он посадил сестренку на пол и строго приказал: «Оставайся в лодке!»

К счастью, борта у лодки были высокие, и выпасть она не могла — Грегору они доходили до самых плеч. Сама лодка была сделана из какой-то звериной шкуры, натянутой на костяной каркас. Чуть в отдалении от носа Марет установил деревянную мачту и стоял теперь рядом на мостике. Мачта была еще одной деревянной вещью, которую Грегор увидел в Подземье, второй после комнаты пророчеств Сандвича.

Вдоль бортов располагались несколько кожаных сидений, а на дне были сложены припасы — главным образом еда.

— Неужели мы собираемся все это съесть?! — воскликнул Грегор.

— Да, но это не только для нас. Светляки знают толк в еде, в этом им не откажешь.

— Светляки? — переспросил Грегор.

— Викус тебе не рассказал?.. — начал Марет.

Грегор про себя прикинул, сколько еще раз ему доведется услышать эту фразу в течение ближайших дней.

— У нас нет возможности сохранять и поддерживать огонь в наших светильниках во время долгого путешествия, — объяснял Марет. — Поэтому они… они скоро будут… да вот, собственно, и они.

Грегор вгляделся в темноту и вдруг заметил два приближающихся огонька. Они вроде бы исчезли, а потом появились снова, гораздо ближе. По мере их приближения Грегор все отчетливее различал очертания летящих насекомых. К тому времени как два гигантских жука опустились на палубу лодки, Грегор уже определил, что это за жуки.

— Да это же светлячки! — обрадовался он.

На ферме дедушки в Виргинии по ночам их было видимо-невидимо в кронах деревьев. И маленькие огоньки мерцали так таинственно и даже волшебно!

Почти метровая версия этого насекомого, в данный момент ухнувшая в лодку, выглядела совсем не так очаровательно. Но приходилось смириться с их присутствием: светящиеся брюшки теперь освещали все вокруг.

— Приветствую вас, светляки, — сказал, с поклоном Марет.

— Приветствуем-приветствуем всех, — произнес один из светляков невыносимо писклявым и даже плаксивым голоском. — Я — светляк по имени Фотос Свет-Свет, а она… она Бац.

— Сегодня была моя очередь! — заныла Бац. — Фотос Свет-Свет, ты представлял нас в прошлый раз!

— Но мы же оба знаем, что поскольку я самец — я более привлекательно выгляжу в глазах людей, — возразил Фотос Свет-Свет, и его переливчатое брюшко заиграло разными цветами. — А у тебя, Бац, только один цвет — и он желтый.

— Ненавижу тебя! — завизжала Бац.

И Грегор вдруг понял, что это еще цветочки и что ради света всем им придется запастись бесконечным терпением.

ГЛАВА 11

Грегор никогда в жизни не грыз ногти. Но он начал делать это уже спустя каких-то пять минут после прилета светляков.

Они были просто невыносимы!

Они спорили о том, кто где будет сидеть, о том, кто первым будет нести вахту, и даже о том, кому будет прислуживать Темп, ибо им было очевидно, что этот ползучий ни на что больше не годится, так что Темпу даже пришлось возразить.

— Только принцесса, Темп служить только принцесса, — прошелестел он.

Марет поспешил накормить светляков, чтобы хоть как-то их задобрить, но и во время еды они ругались — по поводу того, кто как ведет себя за столом.

— Тебе обязательно разговаривать с набитым ртом, Бац? — спрашивал Фотос Свет-Свет. — Мне это портит аппетит.

— И это говорит тот, кто только что уселся прямо в собственное молоко! — восклицала Бац, и это ее высказывание, судя по всему, сильно задело Фотоса, который почти полминуты молчал, чавкая и яростно пылая ярко-красным светом.