Суфии: Восхождение к истине - Лео Яковлев

Каждый, кто видит только часть тела, не может без ошибки судить о целом. Никто не может узнать о всеобщей сущности, подобно как наука недоступна слепому человеку. Неправильные впечатления пленили всех, и люди не имеют представления о Боге, об этом даже не знают ученые теологи.

И ключ всех дел в Его (Божьих) руках, и путь всех дел связан с Его бытием. Он есть причина добра и зла, причина того, что было, есть и будет.

Бытие без опыта равно небытию. Опыт — это приобретенный разум твой.

В объяснении движения и изменения мира не могу спастись от сомнения. Если в сердце царит сомнение, как же могу правильно видеть явления?

Кто не является для себя царем, тот не может быть царем даже для растений.

Над тем, что не твое дело, не размышляй и не ходи той дорогой, которой не следует ходить.

Страсть подобна коню, а гнев — как пес в твоем теле, сохраняй их в равновесии с хитростью. Не превышай их и не унижай, и всегда на одном уровне держи.

Наука имеет пользу только в связи с действием, а без него является самоцелью.

Ярость и страсть — животные черты, а знание и мудрость — красота человека.

Ты будь выносливым, подобно земле, чтобы быть, как ветер, сильным среди других. Сделай добро, помоги каждому, подобно воде, тогда будешь возвышаться, как огонь.

Разум — путеводитель только до Его порога. Сама щедрость Его (Бога) доведет тебя до Него.

Для мужчины любовь является венцом, она лучше всяких ремесел; любовь не связана с разумом и ее причины — ни добро, ни зло. Совершенных в разуме найдешь много, но совершенных в любви встречаешь мало.

Существующие находятся под Его (Бога) властью, все вместе с Ним, но ищут Его.

Луч направляется к лучу, и он никогда не отделяется от солнца.

Откажись от души и разума хотя бы раз, чтобы достичь веления Истины.

Пока у тебя в сердце сомнение, признаешь ли Его единым или нет, все равно Он един.

Аттар. 1150—1230

ФАРИД АД-ДИН АТТАР

Великий суфийский поэт Ирана Фарид ад-Дин Аттар родился в Нишапуре в 1150 году. Эта дата считается спорной, и некоторые его биографы считают годом его рождения 1119 или 1136. Он был сыном аптекаря, и в молодости, пока был жив его отец, он много странствовал, бывал даже в Египте и Индии.

После этих странствий он возвратился в Нишапур и, получив в наследство от отца аптеку, продолжил его дело, — и само имя его — Аттар — означает «аптекарь» или «химик». Дальнейшие его странствия в течение многих лет были исключительно духовными, и он не только сам прошел весь суфийский Путь, но и указал другим его главные этапы — об этом его знаменитое учение о «семи долинах».

Многие свои сочинения он создавал в аптеке, и нередко там собирались за советом и лекарством сотни людей, которые смиренно ожидали момента, когда вдохновение и творческий экстаз позволят Аттару отвлечься на мирские дела.

Аттар не был воинствующим шиитом, но одну из своих поздних поэм — «Проявление чудес» — он посвятил прославлению четвертого праведного халифа Али, и за это его осудили, конфисковали имущество и изгнали из Нишапура. Аттар ни разу в своей жизни не осквернил свое перо славословием по адресу власть имущих, и у него не нашлось защитника среди правителей. На старости лет он был вынужден снова превратиться в бездомного странника.

Аттар погиб в 1230 г. во время монгольского нашествия от руки одного из завоевателей.

Поэтическое наследие Аттара огромно. Им написаны десятки поэм и множество лирических стихотворений, составивших «Диван», однако переводы его произведений на русский язык практически отсутствуют, и ни в одну из антологий иранских (в советской терминологии они именовались «ирано-таджикскими») поэтов он никогда не включался. Причиной этому, возможно, был мистический ореол вокруг его имени, поскольку в советские времена ценилось поэтическое «свободолюбие», «богоборчество» и прочие добродетели, коими, по мнению тогдашних идеологов, Аттар не обладал. Отсутствует даже русский подстрочник знаменитой поэмы Аттара «Беседа птиц», и о ее содержании русскоязычный читатель может получить представление по русскому переводу поэмы Али-Ши-ра Навои «Язык птиц». Эту поэму Навои задумал лишь как пересказ по-тюркски знаменитого творения Аттара, но могучая творческая личность Навои и его принадлежность к суфийскому братству Накшбандийа («чеканщиков») внесли коррективы в его планы, и вместо простого перевода мир получил новый шедевр — произведение вполне самостоятельное, хотя и сохраняющее художественные и философские связи со своим «первоисточником».

И все же, в основном благодаря Евгению Бертельсу, выполнившему для своих научных целей прозаические переводы некоторых произведений Аттара, читатели этой книги могут услышать голос великого суфи.

ПОВЕСТИ И ПРИТЧИ

Книга о соловье

Возьми перо и поведай тайну своего сердца. Начни рассказ во имя тайноведа Господа: Ему лишь одному пристало ниспослать нам хлеб наш насущный.

Небосвод от Него получил высоту, земля — низины. От Него два мира — физический и духовный — получили облачение бытия. Он возвышает этот синий небесный свод, Он зажигает расплавленное золото солнца.

Перо — водолаз в море истин. Все слова из этого моря подобны золотым самородкам. И когда перо описывало горе-разлуку, лились кровавые слезы, как кипящая смола.

Птицы приходят к Соломону

Слыхал я, что в век Соломона, которому были покорны и дивы, и пери, птицы собрались во дворце Соломона и подняли крик, жалуясь на соловья. Стонали они, как тростниковые флейты, и ударяли себя когтями то по голове, то по груди. Раскрыли все они с рыданиями клювы и долго склоняли к земле крылья и перья. Все тайны, сокрытые у них на сердце, одну за другой поведали Соломону.

Все они жаловались на соловья, все говорили, рассказывали о нем: «Он — проповедник садов и лугов, его жилье и стоянка среди кустарника. Он презренен, печален и творит злые дела, но это птичка, обладающая сладостными речами. Постоянно носит он платье, лишенное красок, но товар его — лицемерие, хитрость и опьянение. Ни на мгновение он не прекращает ароматной, как мускус, песни, но никого не уважает. На сотни ладов, разными напевами заливается он, когда настает время весны и роз. Как котел на огне, кипит он, не спит, стонет всю ночь. Не сладостен сон этому негодяю, ибо неучи всегда возвышают голос, когда молчат образованные люди. Тело у него слабое, но голос очень громкий, один Бог знает, сколько у него хитростей!

О господин, поступи с ним по справедливости, прекрати его крик в садах и рощах! Если же нет, тебе передаем решение: освободи нас из рук таких презренных существ».

Соломон посылает сокола за соловьем

Когда Соломон выслушал от птиц этот рассказ, он вспылил, забушевал и раскричался. В тот же миг он приказал соколу: «Эй, скорее, лети, как пламя, и возвращайся назад, как дым! Погляди, что это за птица, от которой стонут все остальные птицы. Имеет ли она удел в познаниях или нет? Имеет ли львиную силу или нет? Скажи: почему она питает отвращение к обществу? Кто дал ей, скажи, право на одиночество? Почему соловей ни на миг не вспомнит обо мне и моем дворе и не опояшется на служение нам? Быть может, он юродивый, опьяненный, он вне себя, он постоянно забывает про различие добра и зла? Говорят, что тело его слабо и тщедушно, а стон его раздается среди всех розовых кустов. Когда приблизишься к нему, улыбайся, а не то от страха он, не дай Бог, может умереть... Не говори с ним грубо, приложи к губам палец, скрывай от него клюв и когти».

Полетел быстрый сокол — клюв его обладал силой льва, — полетел за кровью бедного безобидного соловья. Ядом омочил он клюв и когти, грозно распростер свои крылья. Поцеловал ковер служения султану и облекся с головы до пят в кольчугу.

Признак доброго слуги в том, что он узнает, как начать дело, прежде чем приступить к нему. Вельможам — приказывать, низшим — полагать свою душу в выполнении дел вельможи. И вот сокол, повинуясь приказу, прилетел в цветник. Соловей, словно опьяненный, стонал в саду. Красота сада — в его тенистости, стоны соловья — от его страданий. Сладостным показались уху сокола соловьиные жалобы, глазу его сладостными пришлись цвет и аромат розы. В одно мгновение любовь вознесла сокола до самого небосвода, ведь всех героев любовь лишала дара речи!..

Когда сокол пришел в себя от смятения, он приступил к наказанию соловья.

Прощание розы и соловья

Соловей говорил розе:

«О ты, озаряющая сердце, зажги светоч приязни! Пойдем, эта ночь — ночь ласки и нежности, ночь длинна, как локоны луноликих красавиц. Считай счастьем провести с другом ночь до рассвета, будем друг другу сообщать наши тайны до рассвета. Когда два нежных друга хотят поведать тайны, рассказывают они о минувших днях. Этот миг — вечный рай, но не всякому он доступен.