Механические сердца (ЛП) - Бланчарт Николь

Он приоткрыл один глаз.

Я никогда не была так счастлива при виде кого-то столь раздраженного.

— Черт возьми, чего кричим-то?

Нахлынувшее на меня облегчение принесло райское блаженство.

— Мне на секунду показалось, что ты умер, — выдохнула я, помогая ему сесть.

— Должно быть, так оно и было, — простонал капитан. — У меня такое чувство, что я попал в ад, — ощупав рану, он поморщился, но следующий вопрос прозвучал с легкой иронией. — Это ты ударила меня?

Мне же было не до шуток.

— У тебя может быть сотрясение мозга. Очевидно, ты ударился головой, когда пытался спасти своих парней.

— Отлично, — прохрипел он.

— Но есть и хорошая новость. Мы сумели без потерь добраться до капсулы.

— Ты уверена? — проворчал он. — Такое ощущение, что мы все же разбились.

— Я не сомневаюсь, что твоя крепкая голова многое выдержит. Но нам лучше побыстрее выбраться наружу, чтобы я могла осмотреть твою рану.

Я отступила назад, чтобы помочь ему подняться, но спиной уперлась в стенку нашей капсулы. В ней было слишком тесно, и все же я сумела поддержать его, когда Эзра покачнулся.

— Думаю, я достаточно взрослый, чтобы ходить самостоятельно, — он в раздражении отвел мои руки и, сделав два шага, чтобы обойти меня, в изнеможении прислонился к стене.

— Конечно, ты уже большой мальчик, — я обняла его за талию, и мы медленно двинулись к воздушному шлюзу. — Но когда я тебя лечила, ты почему-то не возражал.

— Просто раньше ты не испытывала такого удовольствия от моих страданий.

Я не смогла сдержать улыбки.

— Главное, что ты можешь ходить, — подбодрила я его, наблюдая, с каким трудом он переставляет ноги.

Протискиваясь через небольшое отверстие воздушного шлюза, Эзра повернулся и посмотрел на меня. Наши тела соприкоснулись, и у меня перехватило дыхание. При такой близости невозможно было игнорировать его и без того весьма внушительное присутствие. Я сглотнула внезапно возникший в горле ком и, отбросив всякую неловкость, протолкнула его в темный коридор. Дверная автоматика давно уже вышла из строя, поэтому Эзре пришлось открывать ее вручную.

Нашему взору предстала удивительная картина. Потрясающая красота первозданной природы. Насыщенная зелень давно превратившихся в джунгли фруктовых деревьев. Поля заброшенных, но бурно цветущих овощей всевозможных сортов. Некоторые из них я вообще никогда не видела. Плодородная почва под нашими ногами — стоило лишь немного отойти от шлюза — была такой мягкой, что напоминала пуховую перину. А сам воздух внутри капсулы был настолько насыщенным и обогащенным кислородом, что с непривычки при каждом вдохе мою грудь ощутимо сдавливало.

Все это напомнило мне о повышенной влажности в летние утренние часы во Флориде. В тот же миг жгучая беспросветная тоска по дому пронзила мое сердце, словно в него вонзили нож. Очевидно, Эзра уловил смену моего настроения. Он резко остановился среди кучки цитрусовых деревьев, и мне показалось, что воздух между нами сгустился, как обычно бывает в преддверии грозы.

— В чем дело? — его взгляд, все еще затуманенный болью, стал пронзительным.

Я всегда знала, что зрительный контакт может быть опасным. Особенно с такими людьми, как Эзра, взгляд которого, казалось, проникал в самую душу.

— Нет, ничего, я в порядке, — я потянула его за собой, пытаясь избежать его подавляющей угрюмой ауры, но он не сдвинулся с места.

Он слегка отстранился от меня, но лишь для того, чтобы провести пальцами по моим волосам, вниз по спине, затем, поднявшись вверх, спуститься по рукам и под конец ощупать мои кисти. Я только сейчас, причем как-то слишком остро, ощутила, что на мне не было ничего, кроме выданных ранее тонких коричневых шортиков и такой же тонюсенькой маечки, что все это время служили мне нижним бельем. Мои штаны были слишком мокрыми, чтобы я могла надеть их.

Нахмурившись, я в недоумении уставилась на него.

«Какого черта ты, Эзра, делаешь?!»

Но тут до меня дошло, что он проверяет, нет ли у меня каких травм. И когда его руки коснулись моих щек, накрыла их своими ладонями.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Я не ранена, правда. Все в порядке.

Казалось, Эзра только сейчас осознал, насколько близко мы стояли и как бережно он обхватил мое лицо. Словно мы были любовниками. Он резко отдернул руки и тут же пошатнулся. Я хотела его поддержать, но он не позволил.

— Не надо. Я могу идти самостоятельно, — глухо сказал он, сумев удержать равновесие.

— Если ты упадешь, то можешь снова потерять сознание, — предупредила я.

Мы пробирались сквозь густые заросли, и Эзра, идя в нескольких шагах впереди, с легкостью ломал искусственной рукой возникавшие на нашем пути саженцы и ветви деревьев.

— Я двадцать шесть лет обходился без твоей помощи, принцесса. Уж несколько-то шагов смогу пройти.

Когда мы дошли до граничащей с огородом поляны, он сильно побледнел и в изнеможении прислонился к груше.

— Тебе нужно передохнуть, — забеспокоилась я.

Но он проигнорировал мои слова.

— Пойду, поищу нам еду. А ты разожги этим огонь, — и протянул мне какой-то непонятный кусочек металла, как будто я знала, что следует делать, а когда я подняла голову, чтобы спросить Эзру, как им пользоваться, тот уже скрылся за деревьями.

Пока капитан бродил в поисках еды, я разложила свою одежду, чтобы просушить ее под искусственным солнцем. К сожалению, лампы здесь были не такими мощными, как в Арлисс. Поэтому в их тусклом свете я вся продрогла, пока в одном легком белье пыталась разжечь огонь в сыроватых — в основном из коры фруктовых деревьев — дровах. Хотя сейчас я была рада этому. Все, что угодно, лишь бы отвлечься от усиливающейся в животе острой, вызывающей головокружение боли.

Под корой я обнаружила мягкий, похожий на папирусную бумагу пух, который я собрала, чтобы использовать вместо трута. Я сложила древесину домиком и сделала настил из пуха, чтобы огню было легче разгореться. Догадавшись наконец, как пользоваться зажигалкой, что дал мне Эзра перед уходом, я подожгла пух. И он мгновенно вспыхнул красновато-оранжевым пламенем.

Исходивший от него жар был ощутимым. Гораздо сильнее, чем в моем мире. Огонь в мгновение ока поглотил пух, и вскоре древесина, хотя и была довольно влажной, приятно потрескивала. Живительное тепло окутало меня, словно одеяло. И мне вдруг безумно захотелось прихватить это маленькое чудо домой, чтобы показать его Фиби.

Она бы точно была в восторге.

Стоило мне вспомнить свою малышку и то, что кит — мой единственный шанс на скорейшее возвращение домой — ускользнул из наших рук, как моим разумом вновь овладели мрачные мысли. А поскольку сейчас нам, в общем-то, не грозила никакая опасность, во всяком случае никто в нас больше не стрелял, я попыталась разобраться, что же произошло с нами на самом деле. Хотя бы для того, чтобы отвлечься от подступивших к глазам слез и не позволить им пролиться.

Сердце кита было весьма ценным. Даже я знала об этом. Кто-то должен был быть в курсе, какую цель мы преследуем. Ну и что? Зачем кому-то нападать на нас, когда мы были… в то же мгновение одолевавшая меня сонливость сменилась шоком.

Я резко выпрямилась.

«Они тоже охотились за китом и пытались убить нас как своих конкурентов. Эти ублюдки лишили меня единственного шанса вернуться домой», — отмахнувшись от этой пугающей своей безысходностью мысли, я сосредоточилась на поддержании огня.

Я была настроена любой ценой вернуться к Фиби, поэтому упадническое настроение было недопустимо. Даже если на поиски обратного пути уйдут годы, я все равно найду способ.

Внезапно треснувшая ветка заставила меня подпрыгнуть от неожиданности. Вышедший из густых зарослей Эзра нес в руках огромную охапку неизвестных мне плодов и растений. И по правде сказать, мне было абсолютно все равно, что есть, лишь бы наполнить свой желудок.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Эзра положил передо мной свою добычу, и я разглядела что-то похожее на картошку и, возможно, морковь. Не спрашивая его, я поспешила наполнить котелок, найденный в полуразрушенном фермерском доме, водой из захваченной со спасательной капсулы канистры. Эзра принялся чистить картофель, а я взяла второй нож и нарезала кубиками вполне обычную морковь, только покороче и потолще. Эдакие приземистые чурбачки.