Консорт - Константин Георгиевич Калбанов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— А ещё эдак ведь не сильно и запыхаешься в погоне за беглецом, — подмигнул я.
— Когда сделаете? — с надеждой поинтересовался Успенский.
— Эк-кий вы быстрый. Я уж пытался подступиться к этому вопросу, да пока без толку. Обычно решение само приходит либо легко, либо после недолгих раздумий, но куда чаще лишь бьюсь как рыба об лёд. Тогда я просто отставляю вопрос до лучших времён.
Ладная молодуха принесла чай, кофе, сахарницу с щипцами и корзиночку с пирожками. Расставила на столе и вновь оставила нас одних. Я потянулся к чашке с ароматным кофе и сделал глоток. Без сахара. Отколол кусочек и подсластил напиток. Ненавижу кофейную горечь, с сахаром оно куда приятнее. Хотя многие мои знакомые на это моё извращение только пальцем у виска крутят. Ну и пусть их. «У каждого свой вкус», — сказал Барбос и лизнул у себя под хвостом. Ага.
— Ладно. Давайте тогда к нашим баранам, Иван Артёмович. Мехмеда «Поводком» зарядили?
— И Мехмеда, и Ефремова, и троих казачков из его эскорта. Кстати, относительно секретности. Вам придётся смириться с тем, что целый ряд ваших тайн вырвется наружу. К примеру, очень скоро многим станет известно о том, что вы обнаружили алмазную россыпь. Пока полк был изолирован в военном городке, сохранить тайну было несложно. Но теперь наличие «Панцирей» и «Щитов» у всего личного состава, да ещё и у лошадей скрыть попросту нереально.
Ну а как я ещё мог объяснить такое количество камней? Но где именно находится эта россыпь, тайна за семью печатями. Я ведь понимал, что необходима легенда, вот и придумал самую простую историю. В такие обычно верят охотнее всего. Вот только надо бы подумать над тем, как это оформить поправдоподобней.
— Как не выйдет скрыть и факт использования большого числа волколаков. Так? — добавил я.
— Наши офицеры и унтера не из безлюдной пустыни, у всех есть родственники, знакомые, друзья. Тот же Воронин встретил среди казаков знакомого, с которым сталкивался в Астрахани. Найдутся и другие, кто так или иначе пересекался. Словом, рост дара не спрячешь, а это возможно только при одном условии.
— Я учту это, — задумчиво ответил я, отпив очередной глоток кофе.
— К слову, надо бы озаботиться подъёмом ранга мне и Игнатову, — заметил Успенский.
— Однако заявочка, — хмыкнул я.
— И не только нам, но и людям, которых мы привлечём к работе. Полагаю, что Мария Ивановна заинтересована в сильном Тайном приказе, а не в простой вывеске. К тому же потребуется расширять и шпионскую сеть, для чего не мешало бы подбросить ещё «Поводков», и с алмазами в том числе, порой в качестве источника куда предпочтительней простец.
— Сколько нужно комплектов?
— Думаю, что для начала по двадцать тех и других хватит. Ну и «Передатчики», конечно же.
— Разумеется. Как же без них. Кстати, Иван Артёмович, надо бы создать и свой Разбойный приказ.
— Я полагал, что об этом озаботится государь.
— Когда ещё его величество признает Азов российским городом. Помнится, казачки за четыре года азовского сидения так и не дождались царской милости. А нам нужно поддерживать порядок уже сейчас, потому что мы тут навсегда. Полагаю, что вскоре начнут прибывать первые поселенцы, благо свободного жилья хватает. А там, глядишь, Мария Ивановна развернёт строительство посёлков для переселенцев.
— Её высочество или вы?
— Ну, у меня-то пара-тройка идей по этому поводу, конечно же, есть, только реализовывать их я точно не стану. Мне бы какое дельце погорячей.
— Ясно. Но объединять Разбойный приказ и Тайную канцелярию… По-моему, это плохая затея. Они должны конкурировать, а не сосредотачиваться в одних руках.
— Даже не обсуждается, забирайте всё в свои руки. Мне нужна безопасность. Подбирайте кадры, налаживайте работу, обеспечьте порядок. Разделить вас после не составит труда. Поставить амбициозного начальника, и он сам всё устроит в лучшем виде. Главное, что механизм по обеспечению порядка, розыску преступников и соблюдению законности уже будет работать.
— Я вас понял.
— Кстати, Иван Артёмович, вас не насторожил тот факт, что у турок как-то уж очень много сильных одарённых? По всему выходит, как минимум двое находились в Азове на постоянной основе. Да ещё пятеро в армии Батал-паши.
— Да, меня это заинтересовало, и я поручил Игнатову заняться этим вопросом. Кстати, не мешало бы выделить ему амулет малого портала.
— На ходу подмётки режете.
— Что делать, времени в обрез.
— Я понял. Сегодня же вечером озабочусь, а завтра поутру передам.
В этот момент постучали в дверь, и когда Успенский разрешил, в кабинет вошла миловидная молодка в сарафане, выгодно подчёркивающем её стать. Она прошла к своему начальнику, передала лист бумаги, дождалась разрешения уйти и, поклонившись, оставила нас.
— Что это? — поинтересовался я.
— Запись прослушки Мехмеда. У него только что завершился разговор с ханом Гераем, — знакомясь с документом, слегка отстранённо произнёс Успенский.
— И что там? — поинтересовался я.
— То, чего я и опасался, Пётр Анисимович, — протягивая мне исписанный лист бумаги, произнёс он.
* * *
Вообще-то, его дворец находился в Акмесджите[2], откуда он управлял восточной частью ханства, для чего имел даже свой диван[3]. Но отправляться туда, чтобы потом перебираться в Бахчисарай, не лучшее из решений. Ему ведь непременно нужно предстать перед ханом Гераем с докладом о провалившемся походе. М-да. Разговор предстоит тяжёлый, он подвёл старшего брата, потерял слишком много славных воинов, и главное, одарённых.
Поэтому для перехода Мехмед Герай предпочёл свою резиденцию в Бахчисарае. Появление портала в саду вызвало переполох. Заметивший его садовник поднял тревогу, и вскоре по дому разнёсся гулкий и вместе с тем мелодичный звон большого гонга. Не прошло и минуты, как в сад вбежали стражники во главе с одарённым десятником, обвешанные амулетами защиты.
— Господин, — приложив руку к груди, поклонился командир.
— Сообщи начальнику стражи, что всё в порядке, и скажи, чтобы через полчаса прибыл ко мне.
— Слушаюсь, господин.
Мехмед быстрым шагом направился в свои покои, а впереди него уже неслась весть о возвращении хозяина. Слуги спешили занять свои места, чтобы быть к его услугам.
Калга-султан прошёл прямиком в хаммам, дабы привести себя
