Искры и тени - Дорофея Ларичева
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
В клубе всегда было многолюдно. Там сутками репетировали ребята из театральной секции, до хрипа спорили над идеей очередного электронного журнала поэты, тусовались неугомонные кавээнщики. Поначалу Дора искренне считала КВН видом спорта («Они же соревнуются, значит, это спорт?» – наивно выспрашивала она Гошу, чем несказанно его веселила). Потом сходила на несколько игр и все равно осталась при своем мнении – спорт, только с юмором.
Ребята дожидались Ивановых в полном составе. Ленка о чем-то шепталась с Ирой, Кирилл пересказывал ребятам очередной фильм.
– Вот они, проснулись! – в притворном возмущении воскликнул Руслан, чем заслужил укоризненный взгляд от Тани. – Пошли.
– А мы разве не здесь будем? – удивилась Маша.
– Не, мы живем напротив. Сюда позвали, думали, заблудитесь, – весело ответила Ленка и повела маленький отряд вперед.
Следуя за ребятами, Дора даже позавидовала их дружбе. Вся компания знала друг друга буквально с песочницы. За исключением Лешки, они жили в одном дворе, вместе росли, учились в одной школе, поступили в один институт. Год-полтора разницы в возрасте никогда не становились преградой для совместных приключений.
– Куда мы? – Машка не любила неопределенность.
– К Жужелице, то есть Соньке Жужиновой, – охотно пояснил Гоша. – Помнишь, в Москве вы помогли освободить ее от химер. Она на четыре дня в Барск нагрянула на мамин юбилей, нас в гости позвала.
Дора украдкой посмотрела на Андрея, бывшего Сонькиного парня. Не сильно-то он ей рад. До их московской встречи Соколиный Нос еще надеялся на примирение с девушкой, но сейчас ее приезд тяготил его.
Соня жила в той же пятиэтажке, что Лена, Гоша и Руслан. Жужиновой досталась двухкомнатная квартира на четвертом этаже, в самом сердце Барска. Родители ютились где-то на окраине и после переезда дочери в столицу в центр города так и не перебрались.
Дом был ухоженный, облицован блестящей бледно-зеленой плиткой. Большие окна, широкие застекленные балконы вбирали в себя солнечный свет. Двор мигрантке тоже понравился: с волейбольной площадкой, крытой зоной для мамочек с детьми, качелями-каруселями. Разве что студентов много, но это скорее плюс. Доре самой не терпелось изведать веселой студенческой жизни. В школе ее ничего не держало.
Друзья поднялись по лестнице, позвонили в дверь. И в ту же секунду Дорофея замерла, оглушенная, дезориентированная нахлынувшей пустотой. Наваждение продлилось пару мгновений, но захватило ее всецело, вытянув воздух из легких, заставив испуганной рыбешкой открывать и закрывать рот. Машка рядом напряглась, Гоша усиленно вертел головой. Абсолютно невозможно, чтобы рядом была химера! Почудилось? Да бросьте, чтобы троим сразу? Неужели очередные шуточки Роберта? Ведь аномалия далеко.
Обитая коричневым дерматином дверь распахнулась. «Потом разберусь», – успокоила себя Дора и вошла вслед за ребятами. В квартире оказалось пустовато. Не от нехватки вещей – тех, наоборот, было в избытке. С многочисленных фото на стенах улыбались незнакомые люди. За стеклами высоких шкафов теснились книги и хрусталь. В напольных вазах собирали на себя пыль тряпичные и бумажные цветы. Вязаные салфетки снежинками упали на тумбочки, журнальные столики и даже на висящий на стенке старенький телевизор. Но вещи словно кричали: «Мы ненужные! Мы лишние!»
Хозяйка квартиры, строгая девица с подведенными глазами, в небесно-голубых джинсах и отглаженной белой блузке ничуть не напоминала оторву с фотографии, которую Дора видела на дирижабле. Пригласив бывших друзей, Соня точно откупалась от прошлого. «Ешьте тортики, пейте чай, травите байки, я, так и быть, поскучаю в вашем обществе», – читалось на ее красивом усталом лице.
Ребята старались не замечать отстраненности, изо всех сил желали растопить ледяную преграду между ними и девушкой из их прошлого.
Дора задумчиво слизывала крем с лимонного пирожного, не вслушивалась в чужую болтовню, поэтому уловила то, о чем еще не знала щебечущая с Гошей Маша. К квартире Жужиновой спешили гости. И все равно, когда тренькнул звонок, мигрантка вздрогнула.
Леша, как ближе всех сидевший к двери, пошел открывать. Его удивление и страх были мимолетны, но Дора вжалась в спинку стула. А в комнате уже стало тесно от вооруженных людей в камуфляже.
– Где они?
В вошедшем безоружном парне Дора узнала Никиного помощника – Сашку. Из-за его спины выглянула сама наставница, бледная и хмурая, точно ночной страх.
– Вы что тут забыли, мухоловки? – зашипела она.
Соня Жужинова молча указала рукой на соседнюю комнату. Вооруженные люди перетекли туда. Послышались хлопки, звон разбитого стекла, тихая ругань. И вот уже на руках вынесли, нет, не Соню, но очень похожую на нее девушку, обряженную в широченные мужские брюки и свитер.
– Второй в окно ушел, – зло сказал самый старший из бойцов, с короткой черной бородой, но без усов.
– Подранили гада, далеко не уйдет, патрули внизу отловят, – добавил другой, теребя висящий на шнурке сколотый камушек – амулет от ментального удара.
– Ну, хоть одну взяли. – Ника обессиленно опустилась на тумбочку. Белая салфетка свалилась на мохнатый ковер. – Не знаю, что вы тут праздновали, но с каждым по очереди побеседуют наши люди. – Наставница сверлила взглядом Ивановых. – Мухоловки, за мной.
Дора с Машей безропотно выбрались из-за стола, забрали куртки в прихожей, обулись и потопали следом за Вероникой.
– Откуда здесь химеры? – не утерпела Маша.
– Сегодня ночью из центра ушли двое. Нет, все-таки одна – копия Жужиновой. А с ней некто, кого мы ошибочно принимали за химеру. Так действовать способно только существо, наделенное разумом и волей. И потому гораздо более опасное.
Ника забралась в просторный желтый фургон у подъезда, задумчиво погладила звезду браслета на запястье, потом тронула пару камней, вызывая кого-то для беседы, и негромко, словно делая над собой усилие, произнесла:
– Я согласна на помощь. Вези Эла.
Она собиралась сказать что-то еще, но двери фургона шумно распахнулись, и люди в камуфляже мягко втолкнули внутрь Соню Жужинову Следом за ней залез невысокий мужичок, в котором Дора опознала «Наполеона». Именно этот сенс помогал Нике захватить родителей Роксаны Верховицыной. Мужчина настолько походил на французского императора из макросетевой игры «Покори Европу», что Дора не могла его называть никак иначе.
– Рассказывай по-хорошему. – Ника подалась вперед, разглядывая девушку. – Они целенаправленно шли к тебе. Ты знала о визите?
– Нет!
Девица неприязненно посмотрела на собравшихся и нехотя начала рассказ.
В родной город Соня добиралась долго. Прямых рейсов из Москвы не было, пришлось пылиться на поезде с пересадками, потом трястись на рейсовом автобусе, тоже с пересадкой. Барск встретил ливнем, холодом и ветром, долгими расспросами родителей, звонками непонятно как разведавших о ее прибытии бывших приятелей.
К себе на квартиру девушка добралась после полуночи. Пустовавшее полгода жилище негостеприимно обросло пылью, пришлось отмывать, оттирать, потом стирать и гладить промокшую одежду. Когда самой хозяйке удалось помыться, часы показывали четвертый час утра. Соня всегда вставала рано, не позже полседьмого. Но сейчас собиралась проспать как минимум до девяти. Куда там! В дверь позвонили.
Девушка проворчала о том, что приличные люди в такое время в дверь не скребутся, но, словно зачарованная, пошла открывать. Полотенце сползло с мокрых волос и плюхнулось на пляжные шлепанцы, валявшиеся в прихожей с начала мая. Девушка этого даже не заметила, повернула замок, открыла щеколду и впустила двоих. Единственной мыслью было: «Неужели опять?»
Не узнать свою копию было невозможно. Гостью в промокшей нелепой мужской одежде, в расклеившихся матерчатых тапочках била дрожь. Парня – плотно сложенного, темноволосого, хмурого, казалось, не смутил бы всемирный потоп, переходящий в ледниковый период. Прежде чем захлопнуть дверь, он внимательно осмотрел лестничную площадку. Потом оценивающе, по-хозяйски окинул взглядом прихожую и, бесцеремонно отодвинув хозяйку в сторону, прошел на кухню. Так же молча он налил из-под крана чайник и поставил на электроплиту.
– Почему стоишь? Ее надо переодеть! – потребовал он.
Именно этой наглости не хватало Соне, чтобы прийти в себя. Она оставила продрогшего двойника в прихожей, забежала на кухню, попутно выключила плиту.
– Кто ты такой? Забирай ее и проваливай! Я вызову полицию!
– Попробуй.
Он протянул к чайнику руку и не успела Соня досчитать до трех, как вода внутри забурлила, закипела, из носика и дырочки в крышке повалил пар.
– Ты тоже химера? – Хозяйка опасливо отступила на шаг. С такими тварями лучше не связываться. – Или этот, как его, пилигрим? Вас же отлавливают!
– Ни то ни другое. Но меня, как и химер, лишили свободы. Я с этим не согласен. – Внешне он был спокоен.