По секрету с того света - Андреева Валентина Алексеевна

– Эт-то еще что за тип? Ты кто такой? Где ключи спер, уголовник? Ирина-а-а-а!!!

– Ма, да погоди ты базарить, сейчас все выясним, – пытался урезонить ее Лешик.

Я выглянула из холла и в свою очередь завопила:

– Это свой!

– Твой? – остолбенела Наталья.

– Да не мой, а наш. Следователь это!

– А-а-а. А я уж подумала… А почему ты в бинтах? На нее что, напали? – Вопрос адресовался следователю, который спокойно, но с большим интересом наблюдал за этой сценой. – То-то я звоню, звоню, а телефон не отвечает. Оставила одну, на свою голову…

– Скорее уж на ее… ноги, – наконец проронил следователь и посторонился.

Наталья поспешила ко мне.

– В этом доме кто-нибудь способен объяснить мне, что случилось? – возопила она и в порыве гнева сдернула свои затемненные очки. Глаза у следователя стали квадратными. Надо сказать, что физиономия Натальи выглядела очень живописно: красивое лицо с природным нежным румянцем пылало, короткая стрижка пепельных, рано начавших седеть волос, напоминала щетину ежика, один серый глаз с немым укором смотрел прямо на меня, второй, наверное, тоже, только в маленькую щелочку его не было видно, а главное, невозможно было оторвать взгляд от черного синяка…

– Красивое сочетание, – пробормотала я, поправляя бинт на ноге, – черное с красным.

– О! – радостно завопил Лешик! – Сладкая парочка! – имея в виду нас с мамочкой.

– Эта дама, насколько я понимаю, и есть подруга-телохранитель. А синяк – результат добросовестного исполнения своих обязанностей. Бандитские разборки? Или …

– Или! – не дала договорить следователю Наталья. – Если тоже хотите в глаз, оставайтесь на ночь. Она, – кивок в мою сторону, – вам устроит от всей души, вернее, со всей дури! Нет, вы представляете, – обратилась она к нам с Листратовым, – Лешка мне не поверил, что синяк подруга спросонья поставила. Не захотел одну отпускать. Кстати, я сегодня и возвращаться сюда не собиралась, но телефон не отвечал.

– Ой, – опомнилась я, – звонок-то отключен! Лешик, будь добр, включи, пожалуйста. Я, честное слово, не нарочно, просто звонок за звонком, а мне осколки от банки в ноги попали. Я ее грохнула…

– Это был не «Нескафе»! – донесся из кухни веселый голос Лешика.

– Да-а-а… – опять протянул следователь. Ну сегодня, я думаю, вы сможете постоять за себя. Вместе с засовом. А завтра, завтра никуда не отлучайтесь, наши специалисты поменяют замок. Кстати, они предварительно позвонят вам по телефону. Повторяю: если что-то покажется подозрительным, сразу звоните, Это, в дополнение к рабочему, мой домашний телефон. И все-таки подумайте над тем, чтобы уехать на время.

– А что, покойник может еще раз вернуться? – встрепенулась Наталья. – Кстати, можно узнать, отчего он погиб?

– От огнестрельного оружия, – ответил Листратов, оставив без внимания первый вопрос. Кстати, и у него самого было средство защиты… или нападения. Отвертка.

– Что же это за оружие, отвертка? – удивилась я.

– А кто сказал, что это оружие? Вот встретится этакий браток с отверткой, и не предъявишь ему никаких претензий. Отвертка – инструмент, а не холодное оружие, если она, конечно, не обработана соответствующим образом. Ну ладно, ликбез окончен. Мне пора. Не забудьте дверь на эту штуку закрыть, – показал он на засов.

После ухода Виктора Васильевича Наташка развила бурную деятельность. Первым делом, вытащила пинцетом для бровей несколько мелких осколков из моей ноги, залила ранки йодом и мастерски перебинтовала, затем пожарила блинчики и, подумав, тщательно протерла плиточный пол на кухне, выбросив половую тряпку в мусорное ведро.

Пока они с Лешиком ужинали, я решила позвонить домой Денису из автосервиса. Между прочим, мог бы и извиниться за то, что не приехал на встречу… Козел!

Ответил мне опять женский голос. На мою просьбу пригласить к телефону Дениса прозвучал вопрос: «А кто его спрашивает?» Я раздраженно ответила, что клиентка. Трубку взял мужчина и сказал, что Денис в реанимации, в тяжелом состоянии после автомобильной аварии и желательно пока не звонить, чтобы не травмировать родителей.

Еще не успев как следует осмыслить услышанное и боясь, что на другом конце провода положат трубку, я закричала:

– Когда, ой, когда это случилось?

– Сегодня. Около одиннадцати утра на Самотечной площади.

– Простите, еще вопрос – в какой больнице он находится?

– Повторяю, Денис в тяжелом состоянии, к нему никого не пускают.

Трубку положили прежде, чем я успела задать еще один вопрос… Получается, что Денис попал в аварию, когда ехал на встречу со мной. Господи, ну какая я дура!!! Ведь не будет человек специально срываться с работы, чтобы сообщить о каких-то там сомнениях по поводу мнимых похорон Олега. Что если Денис и есть тот человек, которому Олег доверил свои тайны? Тогда Дениса постарались убрать так же, как и самого Олега? Наверное, следовало рассказать о Денисе Листратову… Нет, сначала нужно попытаться выяснить, в какой больнице и в каком состоянии Денис. Может быть, родственники преувеличивают?

– Наталья! – обернулась я в сторону кухни.

– Я Наталья! – тут же громко раздалось у меня над ухом.

– О! – удивилась я. – Не заметила, когда ты вошла.

– Вошла я сразу после того, как ты стала надрывать голосовые связки по телефону и даже увидела несколько твоих косых взглядов в мою сторону.

Я не обратила внимания на ее сарказм.

– Слушай, мы сможем узнать, в какую больницу направили Дениса? Он…

– Я все поняла. Сможем. И на сегодня хватит. Никаких звонков больше. Ладе Игоревне звоним завтра. Я что-то становлюсь суеверной. Сегодня ну просто какое-то фатальное невезение. А ты – на вот, выпей на сон грядущий. – И она протянула мне настойку пустырника.

Лешик, просидев за компьютером до трех ночи, спал как убитый. В пять утра, устав бороться с бессонницей, я отправилась на кухню. Минут через десять кухонная дверь открылась и появилась Наталья в халатике и в одном шлепанце, моем, кстати. Второй, как выяснилось, был на моей левой ноге, зато на правой – Наташкин. До семи часов мы раскладывали по полочкам все, что удалось выяснить. Были учтены все записанные мной вопросы, при этом список их значительно пополнился. Наметились два направления, по которым следует искать место госпитализации Дениса: можно воспользоваться связями Натальи в мире медицины, а можно съездить в автосервис «Альтаир» и поговорить с людьми из бригады Дениса. В конце концов, мы, вспомнив про грядущую замену замка, сединив это обстоятельство с моей хромотой, решили, что я остаюсь дома готовить разносолы для Лешика. Он наотрез отказался оставлять нас в ночное время одних, хотя едва ли проснулся бы даже от звука упавшего рядом шкафа с посудой. Наталья должна была отправиться в автосервис. Связи подруги в мире медицины решили не трогать, чтобы не объяснять, вернее, не сочинять лишний раз причины просьбы.

В начале восьмого Наталья пошла будить Лешика и к восьми успешно с этим справилась. В начале девятого окончательно проснувшийся и озверевший Лешик, обжигаясь крепким чаем, вопил на кухне, что мать одновременно с глазом лишилась и памяти. Оказывается, он еще вчера на ее в двадцать пятый раз заданный вопрос, во сколько его будить, двадцать пять раз терпеливо отрапортовал, что в субботу, как и в воскресенье, он не работает. Поэтому проснется сам. Наташка, сделав черное дело, скромно молчала в уголочке, притулившись у холодильника, но в конце концов, не выдержала и, косясь на него лиловым глазом, выдала длинную тираду о необходимости вести здоровый образ жизни. Лешик посмотрел на нее, как на безнадежно больную, и фыркнул:

– Чистейший образец здорового образа жизни!

К этому моменту я поняла, что очень хочу спать – глаза прямо слипались. Вероятно, начал, наконец, действовать пустырник.

Проводив Наталью и Лешика в автосервис, я старательно закрыла дверь и прилегла. Проснулась только в одиннадцать с тяжелой головой. А через несколько минут раздался звонок в дверь, заставший меня в ванной. «Мастера», пронеслось у меня в голове и я, кое-как накинув махровый халат, путаясь в рукавах, прихрамывая, понеслась босиком в коридор открывать дверь. Звонок прозвенел еще раз. Тут-то и вспомнился наказ следователя! Его слова о том, что мастера должны предварительно позвонить, и я в раздумье затормозила. Хорошо, что еще ничего не проорала. Осторожно подойдя к двери, я собралась было заглянуть в дверной глазок и тут с ужасом услышала звук тихонько поворачивающегося в замке ключа. Четвертого по счету! Или пятого. Я уже запуталась… Взгляд остановился на амбарном засове, и я облегченно перевела дух. «Мой дом – моя крепость».