Пираты - Виктор Губарев

«В Лиму мы прибыли 15 февраля (по испанским данным — 13 февраля. — Авт.), и, несмотря на то, что на рейде стояло тридцать испанских кораблей, из которых семнадцать — в полной боевой готовности, мы вошли в гавань и простояли среди них на якоре всю ночь. Если бы мы хотели мстить, то могли бы и в несколько часов забрать такую добычу, что испанцам не наверстать бы ее и в несколько лет. Но зато здесь мы получили такие сведения, которые сулили нам щедрое вознаграждение за понесенный труд захода в Лиму. Мы услышали о разных кораблях с ценным грузом, которые мы могли рассчитывать нагнать. Особенно заинтересовал нас богатый «Какафуэго», вышедший из Лимы 2 февраля с грузом золота и серебра в Панаму».

Из других источников известно, что Дрейк, взяв на борт пинаса и шлюпки сильный отряд, лично отправился «инспектировать» стоявшие в гавани суда. Он искал упомянутый Мартином корабль Мигеля Анхеля с грузом серебра, но осмотренные парусники оказались пустыми. Серебряные слитки, оценивавшиеся в 200 тысяч песо, все еще оставались на берегу, в здании таможни, под надежной охраной. По свидетельству Сармьенто, перед тем как вернуться на борт «Золотой лани», Дрейк приказал своим людям «перерезать якорные канаты у семи из девяти судов, что стояли там на якоре», — это была гарантия того, что на рассвете они не бросятся за ним в погоню.

Тем временем на рейд прибыло из Панамы судно «Сан-Кристоваль», принадлежавшее Алонсо Родригесу Баутисте. Едва оно стало на якорь возле «Золотой лани», как находившиеся на его борту матросы стали окликать англичан, интересуясь, откуда они пришли. Дрейк велел кому-то из пленных испанцев отвечать то, что он ему нашептывал. В результате новоприбывшие ничего не заподозрили. Но тут, как назло, «Сан-Кристоваль» был замечен с берега таможенниками, которые направили к нему шлюпку. Таможенный офицер, узнав, как называется корабль, сказал, что осмотрит его трюмы утром. Затем шлюпка приблизилась к борту «Золотой лани». Когда таможенники спросили, что это за корабль, пленный испанец, проинструктированный Дрейком, ответил:

— Это судно Мигеля Анхеля из Чили.

Один из таможенников стал подниматься по трапу на борт галеона, но, увидев на палубе пушку, заподозрил неладное. Дело в том, что торговые суда испанцев, курсировавшие в те времена у Тихоокеанского побережья, не были вооружены артиллерией. Таможенник тут же прыгнул назад в шлюпку и, крича: «Французы! Французы!», велел как можно быстрее грести к берегу. Несколько английских лучников начали стрелять в беглецов, и, видимо рассмотрев одну из попавших в шлюпку стрел, испанцы догадались, что незнакомцы были не французами, а англичанами.

Дрейк отправил в погоню за испанцами шлюпку, однако догнать их не удалось. Тогда корсары решили захватить «Сан-Кристоваль». Его команда, поднятая по тревоге, перерезала якорный канат и попыталась вывести корабль из гавани. Поскольку ветра почти не было, пинас Дрейка, двигаясь на веслах, легко настиг беглецов. Испанцам предложили сдаться. В ответ с борта «Сан-Кристоваля» раздались выстрелы из аркебуз. Один из корсаров был убит. Пинасу пришлось вернуться к «Золотой лани» за подкреплением. Подняв все паруса, Дрейк решил во что бы то ни стало перехватить испанцев. Вновь приблизившись к испанскому судну, англичане открыли по нему огонь, ранив Родригеса и некоторых из его людей. Пока готовились к абордажу, команда «Сан-Кристоваля» спустила на воду шлюпку и бежала в сторону берега. Корсары обнаружили на борту приза лишь двух матросов и одного африканского невольника. Оставив на захваченном судне несколько своих людей, Дрейк велел уходить в открытое море.

В час ночи вице-король Перу дон Луис де Толедо, находившийся в Лиме, был информирован о появлении в порту Кальяо иностранных корсаров. Столица вице-королевства была поднята по тревоге; звенели сорок церковных колоколов, на центральной площади выстраивались отряды аркебузиров и копейщиков, туда же прибыл в боевых доспехах дон Луис, сопровождаемый кавалеристами с развевающимся королевским штандартом. К утру это грозное воинство, насчитывавшее две сотни людей во главе с генералом Диего де Фриасом Трехо, нагрянуло в Кальяо, и, как заметил один из историографов, «его вторжение навело на местные власти не меньший страх, чем налет Дрейка».

«Золотая лань» и ее приз все еще маячили в четырех лигах от порта. Испанцы спешно снарядили два корабля: на капитану, принадлежавшую Мигелю Анхелю, поднялся сам генерал Диего де Фриас, на альмиранту[14], принадлежавшую Кристовалю Эрнандесу, — заместитель генерала Педро де Арана; кроме того, в предстоящей охоте на английских пиратов пожелал участвовать кормчий Педро Сармьенто де Гамбоа.

Примерно в десять часов утра Дрейк заметил у себя «на хвосте» лодку, которая, по всей видимости, следила за его продвижением на север. В одиннадцать часов из-за острова Сан-Лоренсо показались два испанских корабля. Хотя ветер был слабый, корабли взяли курс на «Золотую лань». Догадавшись, что это погоня, Дрейк решил избавиться от «Сан-Кристоваля». Прежде всего, он приказал перебраться на его борт всем пленным испанцам, включая Хуана Гриего (при себе капитан оставил лишь Николаса Йориса). Поскольку его собственные матросы, все еще находившиеся на призе, не спешили вернуться на флагман, Дрейку пришлось прыгнуть в шлюпку, лично нагрянуть на «Сан-Кристоваль» и заставить своих людей поторопиться. Перегрузив с борта приза на пинас партию шелка и полотна, англичане позволили испанскому судну идти назад в Кальяо.

Испанские корабли гнались за Дрейком весь день 14 февраля и всю ночь на 15-е, пока Диего де Фриас не осознал, что его наспех снаряженной флотилии не догнать англичан. Хуан Гриего с борта «Сан-Кристоваля» сообщил участникам погони, что пираты располагают крепким, хорошо вооруженным кораблем, насчитывающим от 75 до 80 решительных парней. Военный совет, заседавший всю ночь, принял решение вернуться в Кальяо. Среди аргументов в пользу принятия этого решения было и то, что впопыхах испанцы взяли очень мало пороха и ядер, а о балласте и провианте вообще забыли.

Когда вице-король узнал о результатах погони, он чуть не задохнулся от ярости. Как, какой-то пират смог не только покуражиться у ворот Лимы, но и безнаказанно уйти от возмездия?! Командам кораблей, принимавших участие в преследовании, запретили высаживаться на берег под страхом смерти, а генералу и старшим офицерам учинили разнос. Затем началось снаряжение новой эскадры, более сильной. Однако время было упущено, корабли смогли выйти в море лишь 27 февраля, и их «погоня» закончилась так же безрезультатно, как и предыдущая.

Между тем Дрейк продолжал уходить на северо-запад. Возле Малабриго он ограбил торговое судно, направлявшееся из Панамы в Кальяо, и расспросил кормчего Доминго Мартина о корабле Сан Хуана де Антона. Кормчий признался, что видел его совсем недавно. У англичан были неплохие шансы догнать галеон с сокровищами и они устремились дальше на север.

20 февраля «Золотая лань» и ее пинас зашли в порт Пайта. От кормчего стоявшего там судна, португальца Кустодио Родригеса, Дрейк узнал, что галеон «Какафуэго» покинул эту гавань всего два дня назад. Забрав с трофейного судна 60 кувшинов вина и 2 ящика воска, а заодно прихватив Родригеса и индейское каноэ, корсары продолжили погоню. Ночью 21 февраля в районе мыса Пунта-де-Парина пинас Дрейка перехватил барк Гонсало Альвареса, следовавший с товарами из Панамы в Кальяо. Через три часа, забрав с его борта груз одежды и негра-симаррона, англичане позволили испанцам плыть дальше.

Утром 28 февраля корабль и пинас Дрейка пересекли экватор и в окрестностях Лос-Кихимьеса захватили судно Бенито Диаса Браво — он был его владельцем, шкипером и кормчим. На борту приза оказалось много пассажиров, включая двух доминиканских монахов. Судно недавно вышло из Сантьяго-де-Гуаякиля и, кроме пассажиров, везло в Панаму золото, серебро, драгоценности, большой запас маиса, свинины, ветчины, а также канатов и другого корабельного снаряжения. Все это предназначалось для галеонов, которые собирались доставить из Панамы в Манилу нового губернатора Филиппинских островов дона Гонсало Ронкильо де Пеньялосу. С этого судна Дрейк забрал 40 слитков серебра, золотые изделия, включая великолепное золотое распятие, изумруды из Новой Гранады величиной с кулак, одежду, провиант и такелаж, необходимый ему для замены изношенных снастей и рангоута. Перепуганные пассажиры сами отдали свои драгоценности и деньги после того, как Дрейк пригрозил вздернуть их всех на реях, если после обыска обнаружит у кого-то припрятанные ценности. Награбленные сокровища стоили около 18 тысяч песо.

В это время подул свежий ветер, и Дрейк приказал поднять на призовом судне все паруса, желая проверить, будет ли оно идти быстрее, чем «Золотая лань». Убедившись, что корабль Диаса Браво действительно легок на ходу, Дрейк оправил всех пленных моряков и пассажиров на берег в пинасе. Затем на борт приза перенесли две пушки, сообщив Диасу Браво, что его судно останется в распоряжении англичан. Шкипер был вне себя от горя. Он сказал Дрейку, что корабль — его единственное богатство и, лишившись его, он будет разорен. На это командир «Золотой лани» ответил испанцу, что, возможно, вернет ему судно в Панаме, а если вдруг решит взять его с собой в Англию, то расплатится с Диасом Браво трофейным золотом. Позже шкипер писал: «Я поблагодарил его за это, хотя меня обуревали сомнения».