Три повести о Малыше и Карлсоне - Астрид Линдгрен

– Собаку мне, видно, не подарят никогда в жизни, – сказал Малыш. – Но я, конечно, получу много других подарков. Поэтому я решил весь день веселиться и совсем не думать о собаке.

– А кроме того, у тебя есть я. Я куда лучше собаки, – сказал Карлсон и взглянул на Малыша, наклонив голову. – Хотелось бы знать, какие ты получишь подарки. Если тебе подарят конфеты, то, по-моему, ты должен их тут же отдать на благотворительные цели.

– Хорошо, если я получу коробку конфет, я тебе её отдам.

Для Карлсона Малыш был готов на всё, особенно теперь, когда предстояла разлука.

– Знаешь, Карлсон, – сказал Малыш, – послезавтра я уезжаю к бабушке на всё лето.

Карлсон сперва помрачнел, а потом важно произнёс:

– Я тоже еду к бабушке, и моя бабушка гораздо больше похожа на бабушку, чем твоя.

– А где живёт твоя бабушка? – спросил Малыш.

– В доме, а где же ещё! А ты небось думаешь, что она живёт на улице и всю ночь скачет?

Больше им не удалось поговорить ни о бабушке Карлсона, ни о дне рождения Малыша, ни о чём другом, потому что уже стемнело и Малышу нужно, было поскорее лечь в постель, чтобы не проспать день своего рождения.

Проснувшись на следующее утро, Малыш лежал в кровати и ждал: он знал – сейчас отворится дверь, и все войдут к нему в комнату и принесут именинный пирог и другие подарки. Минуты тянулись мучительно долго. У Малыша даже живот заболел от ожидания, так ему хотелось скорее увидеть подарки.

Но вот наконец в коридоре раздались шаги и послышались слова: «Да он, наверно, уже проснулся». Дверь распахнулась, и появились все: мама, папа, Боссе и Бетан.

Малыш сел на кровати, и глаза его заблестели.

– Поздравляем тебя, дорогой Малыш! – сказала мама.

И папа, и Боссе, и Бетан тоже сказали: «Поздравляем!» И перед Малышом поставили поднос. На нём был пирог с восемью горящими свечками и другие подарки.

Много подарков – хотя, пожалуй, меньше, чем в прошлые дни рождения: на подносе лежало всего четыре свёртка; Малыш их быстро сосчитал. Но папа сказал:

– Не обязательно все подарки получать утром – может быть, ты получишь ещё что-нибудь днём…

Малыш был очень рад четырём свёрткам. В них оказались: коробка с красками, игрушечный пистолет, книга и новые синие штанишки. Всё это ему очень понравилось. «Какие они милые – мама, и папа, и Боссе, и Бетан! – подумал Малыш. – Ни у кого на свете нет таких милых мамы и папы и брата с сестрой».

Малыш несколько раз стрельнул из пистолета. Выстрелы получались очень громкие. Вся семья сидела у его кровати и слушала, как он стреляет. О, как они все друг друга любили!

– Подумай, восемь лет назад ты появился на свет – вот таким крошкой… – сказал папа.

– Да, – сказала мама, – как быстро идёт время! Помнишь, какой дождь хлестал в тот день в Стокгольме?

– Мама, я родился здесь, в Стокгольме? – спросил Малыш.

– Конечно, – ответила мама.

– Но ведь Боссе и Бетан родились в Мальмё?

– Да, в Мальмё.

– А ведь ты, папа, родился в Гётеборге? Ты мне говорил…

– Да, я гётеборгский мальчишка, – сказал папа.

– А ты, мама, где родилась?

– В Эскильстуне, – сказала мама.

Малыш горячо обнял её.

– Какая удача, что мы все встретились! – проговорил он.

И все с этим согласились.

Потом они пропели Малышу «Многие лета», а Малыш выстрелил, и треск получился оглушительный.

Всё утро Малыш то и дело стрелял из пистолета, ждал гостей и всё время размышлял о словах папы, что подарки могут появиться и днём. На какой-то счастливый миг он вдруг поверил, что свершится чудо – ему подарят собаку. Но тут же понял, что это невозможно, и даже рассердился на себя за то, что так глупо размечтался. Ведь он твёрдо решил не думать сегодня о собаке и всему радоваться. И Малыш действительно всему радовался. Сразу же после обеда мама стала накрывать на стол у него в комнате. Она поставила в вазу большой букет цветов и принесла самые красивые розовые чашки. Три штуки.

– Мама, – сказал Малыш, – нужно четыре чашки.

– Почему? – удивилась мама.

Малыш замялся. Теперь ему надо было рассказать, что он пригласил на день рождения Карлсона, хотя мама, конечно, будет этим недовольна.

– Карлсон, который живёт на крыше, тоже придёт ко мне, – сказал Малыш и смело посмотрел маме в глаза.

– О! – вздохнула мама. – О! Ну что ж, пусть приходит. Ведь сегодня день твоего рождения.

Мама провела ладонью по светлым волосам Малыша:

– Ты всё ещё носишься со своими детскими фантазиями. Трудно поверить, что тебе исполнилось восемь. Сколько тебе лет, Малыш?

– Я мужчина в самом расцвете сил, – важно ответил Малыш – точь-в-точь как Карлсон.

Медленно катился этот день. Уже давно настало то «днём», о котором говорил папа, но никаких новых подарков никто не приносил.

В конце концов Малыш получил ещё один подарок.

Боссе и Бегай, у которых ещё не начались летние каникулы, вернулись из школы и тут же заперлись в комнате Боссе.

Малыша они туда не пустили. Стоя в коридоре, он слышал, как за запертой дверью раздавалось хихиканье сестры и шуршание бумаги. Малыш чуть не лопнул от любопытства.

Некоторое время спустя они вышли, и Бетан, смеясь, протянула Малышу свёрток. Малыш очень обрадовался и хотел уже разорвать бумажную обёртку, но Боссе сказал:

– Нет, сперва прочти стихи, которые здесь наклеены.

Стихи были написаны крупными печатными буквами, чтобы Малыш смог их сам разобрать, и он прочёл:

Брат и сестра тебе дарят собаку.Она не вступает с собаками в драку,Не лает, не прыгает и не кусается,Ни на кого никогда не бросается.И хвостик, и лапы, и морда, и ушиУ этой собаки из чёрного плюша.

Малыш молчал; он словно окаменел.

– Ну, а теперь развяжи свёрток, – сказал Боссе.

Но Малыш швырнул свёрток в угол, и слёзы градом покатились по его щекам.

– Ну что ты, Малыш, что ты? – испуганно сказала Бетан.

– Не надо, не плачь, не плачь, Малыш! – растерянно повторял Боссе; видно было, что он очень огорчён.

Бетан обняла Малыша:

– Прости нас! Мы хотели только пошутить. Понимаешь?

Малыш резким движением вырвался из рук Бетан; лицо его было мокрым от слёз.

– Вы же знали, – бормотал он, всхлипывая, – вы же знали, что я мечтал о живой собаке! И нечего было меня дразнить…

Малыш побежал в свою комнату и бросился на кровать. Боссе и Бетан кинулись вслед за ним. Прибежала и мама. Но Малыш не обращал на них никакого внимания – он весь трясся от плача.

Теперь день рождения был испорчен. Малыш решил быть целый день весёлым, даже если ему и не подарят собаку. Но получить в подарок плюшевого щенка – это уж слишком! Когда он об этом вспоминал, его плач превращался в настоящий стон, и он всё глубже зарывался головой в подушку.

Мама, Боссе и Бетан стояли вокруг кровати. Всем им было тоже очень грустно.

– Я сейчас позвоню папе и попрошу его пораньше прийти с работы, – сказала мама.

Малыш плакал… Что толку, если папа придёт домой? Всё сейчас казалось Малышу безнадёжно грустным. День рождения был испорчен, и ничем уже нельзя было тут помочь.

Он слышал, как мама пошла звонить по телефону, но он всё плакал и плакал. Слышал, как папа вернулся домой, но всё плакал и плакал. Нет, никогда Малыш теперь уже не будет весёлым. Лучше всего ему сейчас умереть, и пусть тогда Боссе и Бетан возьмут себе плюшевого щенка, чтобы вечно помнить, как они зло подшутили над своим маленьким братом в тот день рождения, когда он был ещё жив…

Вдруг Малыш заметил, что все – и мама, и папа, и Боссе, и Бетан – стоят вокруг его постели, но он ещё глубже зарылся лицом в подушку.

– Послушай, Малыш, там возле входной двери тебя кто-то ждёт… – сказал папа.

Малыш не ответил. Папа потряс его за плечо:

– Ты что, не слышишь, что тебя у двери ждёт один приятель?

– Наверно, Гунилла или там Кристер, – ворчливо отозвался Малыш.

– Нет, того, кто тебя ждёт, зовут Бимбо, – сказала мама.

– Не знаю я никакого Бимбо! – пробурчал Малыш.

– Возможно, – сказала мама. – Но он очень хочет с тобой познакомиться.

Именно в эту минуту из передней донеслось негромкое тявканье.

Малыш напряг все свои мускулы и упрямо не отрывался от подушки. Нет, ему и в самом деле пора бросить все эти выдумки…

Но вот опять в прихожей раздалось тявканье. Резким движением Малыш сел на постели.

– Это что, собака? Живая собака? – спросил он.

– Да, – сказал папа, – это собака. Твоя собака. Тут Боссе кинулся в прихожую и минуту спустя влетел в комнату Малыша, дерзка на руках – о, наверно, Малышу это всё только снится! – маленькую короткошёрстую таксу.