Москва времен Чикаго - Валерий Маслов

Но и человек с фамилией Титовко не остановился в данный момент ни в одном месте курортного города. Более того, даже адресное бюро, на которое он вышел с помощью городской прокуратуры, не зафиксировало такого господина.

— Чудны твои дела, Господи! — в сердцах воскликнул Усков. — Я еще могу поверить, что в Сочи нет Мягди. Но уж Титовко-то, который выехал сюда в официальную командировку, должен же где-то быть!

Оставалось только отправиться на поиск по престижным санаториям самому. Коллега из сочинской прокуратуры подсказал ему, что, кроме официальных санаториев, есть еще много мест, так называемых государственных и прочих дач, где могут принимать важных персон без всякой регистрации.

Усков быстро спустился в холл гостиницы и уже направился к выходу, как вдруг резко остановился. Он даже хотел спрятаться за какую-нибудь колонну или коммерческий киоск, но было поздно: его тоже заметили. Не оставалось ничего иного, как подойти и поздороваться.

— Привет!

— Привет, господин сыщик, — весело проворковала Джульетта. — И скромные следователи тоже, оказывается, отдыхают в бархатный сезон на самом престижном курорте страны!

— Отдыхают, почему же нет? Сыщик — тоже человек.

— Слышала, Зина? — обратилась она к подруге. — Запомни, это тебе не фунт изюма!

— Кого ищем? — с невинным видом спросила Зина.

— А вы? — вопросом на вопрос ответил Усков.

— Да мы сюда подработать приехали! — залилась смехом Джульетта. Морской курорт, видимо, прекрасно способствовал расслаблению и настрою на веселый лад. — Нас с Зиной за фарцовых проституток приняли: по тысяче долларов в сутки предлагали.

— И вы, конечно, согласились, — решил поддержать игривый тон следователь.

— А чего нам терять? Мы женщины современные, без комплексов и мещанских предрассудков.

— А с Мягди сколько возьмете? — вдруг резко спросил Усков.

Джульетта растерялась, но только на миг.

— А сколько ему будет не жалко. Кстати, вы его нашли? Где он?

Усков чуть помолчав, сурово добавил:

— Советую, если вы хоть что-то знаете о его местопребывании, сообщить правосудию, то есть мне. Это в его интересах. И в ваших тоже.

— А если не скажем? — Джульетта явно напрашивалась на неприятности. Или просто решила пококетничать со следователем.

— В таком случае я привлеку вас к уголовной ответственности за соучастие и укрывательство особо опасного преступника.

— Преступником его может назвать только суд. Забываете о презумпции невиновности.

— А вам не жаль свою коллегу, журналистку со „Свободы“, расстрелянную в упор? Подобная участь ведь и вас может ожидать!

— Не пугайте! — Джульетта раскраснелась и, судя по виду, готова была сейчас идти за своего возлюбленного хоть на костер.

— А я не пугаю, — тихо проговорил следователь. — Джевеликян убил уже не одного человека. На его совести — несколько заказных убийств.

Но сейчас на Буланову не могли подействовать никакие доводы. Она, что называется, закусила удила и отступать не собиралась. Усков даже пожалел, что эта сильная, волевая женщина любит такого закоренелого преступника. Но больше всего он сейчас жалел о том, что встретил ее здесь. Теперь его поиск наверняка осложнится. Ведь Джульетта может устроить слежку за ним самим. А это ему сейчас совершенно ни к чему.

Впрочем, он тоже вознамерился не упускать эту парочку из виду. Как он понял, девицы приехали в Сочи разыскивать Мягди. Значит, у них есть какая-то информация, что он здесь.

Едва Мягди появился в воротах сталинской дачи, как дежурный передал ему, что его ждет господин Титовко. Мягди, не заставляя себя ждать, тотчас поднялся к нему.

Титовко разгуливал по номеру с недовольным видом.

— Где тебя черт носит? Тут каждая минута на счету, а ты болтаешься неизвестно где.

Джевеликяну пришлось оправдываться:

— Должен же я даме подарить „мерседес“? Люда была так счастлива, что упала на стул без чувств.

При упоминании о Люде чело Титовко сразу смягчилось. Исчезла раздраженная гримаса, появилась улыбка, а на тонких губах даже выступила, верно от вожделения, влага.

— Какая женщина! — воскликнул Титовко. — А какой делает массаж! В столице подобных мастеров еще поискать надо! Был бы я так же богат, как ты, тоже подарил бы ей что-нибудь этакое.

„Старый хрен! — выругался про себя Мягди. — Я ему столько номерных счетов в заграничных банках пооткрывал, а он все копейки считает. В могилу с собой унести собирается!“

Но вслух произнес совершенно иное:

— Хотите я вам в долг дам? И вы сегодня же сможете осчастливить Люду!

— Нет-нет, — отмахнулся от такого предложения Титовко. — Я и так израсходовал здесь слишком много. Сочи стали дороже Канарских островов!

Он чуть-чуть помолчал, видимо, подсчитывая свои расходы, но быстро отвлекся от этой волнующей темы и переключился на деловой разговор:

— В общем, так. Я завтра уезжаю — командировка заканчивается. Мне доложили, что Максим уже устроен, снабжен высококлассной аппаратурой и приступил к работе. Тебе за это от партии спасибо.

„Еще бы, — подумал Мягди. — Все ведь делается на мои „бабки“ и моими людьми!“

— Теперь надо выполнить вторую цель моего приезда: освободить тебя от притязаний правоохранительных органов.

— А это возможно?

— Попробуем. Только что подъехал московский адвокат, о котором я говорил. Ас в своем деле! Из преступников ангелов на процессах лепит.

— Не надо процессов: я заплачу.

Титовко усмехнулся:

— Какой прыткий! Ну, заплатишь? Ну, купишь одного, другого, сотню. Но всех-то купить даже тебе, Крезу, не удастся. Да и не все продаются. Не забывай Устава.

При упоминании этого имени Мягди скривил рот, точно у него страшно заныли зубы:

— Прошу тебя, дорогой, не напоминай мне о нем! Я расслабился здесь, обо всем забыл…

— Расслабился, забыл! — передразнил Титовко. — А расслабляться как раз и не следует. А то не заметишь, как окажешься за решеткой. Хоть за твои деньги и в комфортабельной камере.

— Это тоже под вопросом — камера с комфортом. Усков при последней встрече обещал меня засадить в протухшую конуру с полсотней уголовников, причем рядом с парашей.

— Не сомневаюсь, что он это выполнит.

— Ладно, хватит меня пугать! — разозлился Мягди. — Зови адвоката!

В номер вошел некто щуплый, в очках — интеллигент. Джевеликян, едва взглянув на него, перевел взгляд на Титовко:

— И этот… хлюпик будет меня защищать?!

— Не обижай людей! — сурово остановил его Титовко. — Будет! Да еще как! Мы вас внимательно слушаем.

— Я ознакомился с вашим делом, Мягди Акиндинович, — мягким приятным голосом обратился адвокат к Джевеликяну. — Дело, конечно, очень сложное. Но не безнадежное.

— Подумаешь, — презрительно скривил губы Мягди. — Убил дуру, которая сама лезла на рожон.

— А вот это слово — „убил“ мы вообще исключим из нашего лексикона. Не было никакого убийства.

— То есть как? — изумился Мягди. — Может, мне это приснилось?

— Возможен и такой вариант, — совершенно серьезно согласился известный адвокат. — Но мы сосредоточимся на другой версии. Новый Уголовный кодекс, который только что введен в нашей стране, позволяет вам освободиться от уголовной ответственности.

— Что-то не очень верится! — воскликнул Мягди.

— А ты ему верь, — энергично кивнул головой Титовко в сторону адвоката. — Он — член Межреспубликанской коллегии адвокатов и прочее, прочее. Такое может откопать в законодательстве, что белое станет черным. И наоборот.

— Да, — согласился адвокат. — Наше законодательство — как страны с неустоявшимся демократическим строем — крайне несовершенно, противоречиво и запутанно. Адвокатское дело в том и заключается, чтобы пользоваться этим на благо своих клиентов.

— Ну и что я должен буду изображать?

— Ничего особенного. Возьмем хотя бы статью нового УК „Невиновное причинение вреда“. Теперь, даже если вы совершили преступление и предвидели, цитирую, „возможность наступления общественно опасных последствий своих действий“, но не могли, цитирую: „удержаться от них в силу несоответствия своих психофизиологических качеств требованиям экстремальных условий или нервно-психическим перегрузкам“, — то от ответственности вас могут освободить.

— Это что, я должен признать себя психом? — с раздражением спросил Мягди.

— Боже упаси! — всплеснул руками адвокат. — Речь идет совсем о другом. Если, к примеру, вы, после неоднократных прослушиваний по радио „Свобода“ неприятных репортажей этой корреспондентки о себе, в силу своего темперамента, а ведь вы, насколько я знаю, южанин, ну и несколько неустойчивой нервной системы, схватили первое, что попало вам под руку, и разрядили это в какой-то предмет, в данном случае в комнате журналистки, то к уголовной ответственности вас не привлекут.