Прохоровка. Без грифа секретности. - Лев Николаевич Лопуховский
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Противник понес урон в людях и технике, была серьезно нарушена его система проводной связи, что в какой-то мере дезорганизовало ведение им ответного огня артиллерией и управление войсками. Несомненно, личный состав частей, готовившихся к наступлению, испытал также и психологический шок. Какое-то время немцы надеялись, что русские покинут свои оборудованные позиции и перейдут в атаку (наша пехота демонстрировала атаку криками «ура»). Это был бы для них самый выгодный вариант. А так немецкое командование было вынуждено с сожалением констатировать, что «противнику стал известен срок начала наступления, поэтому выпал элемент внезапности». В свою очередь, огонь сотен орудий и минометов благотворно повлиял на моральное состояние наших войск, длительное время находившихся в напряженном ожидании наступления врага.
В полосе 7-й гв. армии, где противник наносил вспомогательный удар, в контрподготовке участвовало примерно 700 орудий и минометов. Особенно эффективным оказался огонь артиллерии по живой силе и огневым средствам противника на ранее захваченном плацдарме в районе Михайловки у Белгорода. Это признали сами немцы. Например, сосредоточенным огнем артиллерии 7-й гв. армии была сорвана попытка противника навести наполовину готовый 60-тонный мост для переправы на плацдарм на восточном берегу р. Северский Донец тяжелых танков «тигр». При этом саперные подразделения врага понесли большие потери, так как под каждой опорой моста находилось 40–60 человек{42}. Противник был вынужден отказаться от наступления с плацдарма с массированным применением танков и перенести главный удар южнее. На перегруппировку танковых частей ушло значительное время. К сожалению, других подобных примеров эффективности нанесенных ударов в немецких документах обнаружить не удалось.
Командующий 2-й ВА генерал-лейтенант Красовский С.А.
По плану авиационной контрподготовки авиация Воронежского (2-я ВА) и Юго-Западного (17-я ВА) фронтов должна была нанести упреждающий удар по восьми вражеским аэродромам (из 16 имевшихся). Но со времени успешных налетов в мае 1943 года немцы значительно усилили противовоздушную оборону основных объектов, увеличили количество ночных истребителей. Возникли сомнения в возможности нанесения достаточно эффективного упреждающего удара. Командующий 2-й ВА С.А. Красовский вспоминал, что конец колебаниям положил Ватутин. В начале июля он заявил, «что мы еще сами точно не знаем, где противник применит свои главные силы, а удар по аэродромам ослабит группировку врага, где бы она ни наступала»{43}.
Всего планировали задействовать 417 штурмовиков и истребителей, в том числе по 66 Ил-2 от каждой воздушной армии. Однако реально в налете на аэродромы, согласно архивным данным, участвовало около 296 штурмовиков и истребителей, в том числе в составе ударных групп — 100 Ил-2 (от 2-й ВА — 66), в группах непосредственного прикрытия и блокировки — 134, в группах отсечения немецких истребителей — 62 (50 от 2-й ВА). К сожалению, далеко не все самолеты ударных групп долетели до намеченных объектов. Так, из 24 штурмовиков 266-й шад 2-й ВА вылетело 18, на цель вышло по различным причинам только 14 самолетов, из них потеряли 11 самолетов (два совершили вынужденную посадку на своей территории). Аэродром в Барвенково должны были атаковать шесть групп из 290-й шад 17-й ВА общим числом 40 Ил-2. Однако из-за сложных погодных условий вылетело с запозданием всего восемь штурмовиков, которые не смогли выполнить задание{44}.
Основная ставка делалась на внезапность, когда противник не успеет поднять в воздух свои истребители, а обычные патрульные группы будут отсечены и скованы боем истребителями сопровождения. Но немцам с помощью радиолокационных станций удалось обнаружить русские самолеты задолго до их подлета к аэродромам.
О наличии у противника РЛС командование знало, но никаких мер по их обнаружению и подавлению принято не было. К тому же оказалось, что значительная часть немецкой авиации была рассредоточена по многочисленным полевым площадкам. Немецкие истребители, которые по плану должны были присоединиться к своим бомбардировщикам по мере их подлета, взлетели по тревоге и в короткое время сумели сбить и повредить, по немецким данным, около 120 русских самолетов. По нашим архивным данным, авиация 2-й ВА в ходе утренних налетов потеряла 20 штурмовиков, а 17-я BA — 15{45}. С учетом истребителей, потерянных в воздушных боях ранним утром 5 июля, общие потери составили порядка 50–55 самолетов.
Командование 2-й и 17-й ВА доложило, что при налетах на аэродромы и в воздухе было уничтожено и повреждено около 60 самолетов противника.
По свидетельству командующего 2-й ВА, «результаты нашего удара могли быть еще эффективнее, если бы части 17-й воздушной армии одновременно действовали по аэродромам истребителей противника, как это планировалось. К сожалению, из-за плохой погоды они не смогли подняться в воздух. Именно по этой причине 291-я штурмовая авиадивизия понесла потери, которых можно было избежать»{46}.
Однако в немецких документах не удалось найти упоминаний о потерях самолетов на аэродромах. Якобы удар советских штурмовиков пришелся по неисправным и разбитым самолетам, давно исключенным из боевого состава, а также макетам, установленным по краям летного поля. Об этом говорится и в докладе старшего офицера Генштаба полковника Костина начальнику Генштаба Красной Армии: «Авиационный удар наших ВВС по аэродромам противника не принес желаемых результатов, т. к. в это время авиация противника была уже в воздухе и на аэродромах у противника были лишь испорченные самолеты и несколько самолетов для восполнения потерь. Лучше было бы всю нашу авиацию в первый день боя использовать против танков и живой силы противника на его исходном положении»{47}. Хотя немецкий исследователь К.-Г. Фризер утверждал, что советские самолеты поднялись в воздух раньше немецких, которые действовали без соответствующих мер предосторожности и поэтому понесли большие потери. В целом надо признать, что удар нашей авиации по аэродромам противника оказался неэффективным и ослабить авиационную группировку противника не удалось. Это стало одной из причин того, что немцам в первый же день операции удалось завоевать господство в воздухе со всеми вытекающими из этого последствиями.
В советской военной энциклопедии отмечалось, что по размаху и количеству участвующих сил контрподготовка двух фронтов не имела себе равных. И что в результате ее проведения противник понес существенные потери в живой силе и технике, сила его первоначального удара была в значительной мере ослаблена, а переход в наступление был задержан против Центрального фронта на 2,5 часа, а против Воронежского — на 3.
