Цикл Двенадцати (СИ) - Раш Леко

Зал выглядел роскошно. Свод высокого расположенного потолка поддерживали восемь симметрично расставленных колонн, возле каждой стояло по стражу. На стенах висели ковры с вышитым символом Императора — повернутый внешней стороной к зрителю черный, с частью предплечья сжатый кулак на фоне золотого круга. Сосредоточение власти в руке человека, который ее никогда не отпустит. Первый восседал на троне, к которому шла небольшая лестница из десяти ступеней. Он увлеченно беседовал с мужчиной, стоящем на одном колене у самого подножья лестницы, на специально обозначенном ковром месте. По правую руку от трона стояла женщина, одетая в фиолетовое длинное платье. Она держала руки за спиной. Императору нужен советник?

Едва я сделал шаг и перешел границу первой колонны, как стража оголила мечи и направила их на меня. Даже двигаться нельзя без его разрешения? Начинаю понимать Третьего. Первый кинул на меня довольный взгляд, но просто продолжил беседу с человеком. Интересно, насколько быстро вспылил бы мой друг и посворачивал шеи всем присутствующим? И стал ли я похожим на него по темпераменту?

Мучительно долго шли минуты одна за другой, пришлось силой заставить себя успокоиться. Пришел же вроде совета просить, а не разносить здесь все подряд. Ничего, потешу твое самолюбие, о Великий! Хотя, кто сказал о том, что один Хранитель должен бросить все свои дела, едва пришел к нему другой? В особенности без приглашения. Забавно — тешусь тщеславием Первого, а сам требую к себе особого отношения.

Наконец, беседа подошла к концу. Мужчина поднялся на ноги, поклонился и быстрым шагом пошел прочь. Пройдя мимо, он кинул в мою сторону надменный взгляд и высоко поднял подбородок. Знать никогда не меняется.

Первый жестом подозвал меня к себе, стража расступилась и убрала оружие. Я подошел к лестнице и поставил ногу на первую ступень, намереваясь подняться к самому трону. Женщина резко из-за спины достала пистолет, а возле моего горла оказалось сразу два лезвия. В поясницу жалом врезалось острие клинка. Так, я все понимаю, но это уже явный перебор.

— Убрать оружие, — сухо приказал Первый.

— Но госпо… — хотела возразить женщина, но зная нрав своего Императора, резко остановилась и убрала пистолет. Ее примеру последовала и остальная стража.

— Пойдем прогуляемся, — сказал Хранитель и встал с трона. — Остальные — останьтесь здесь.

Женщина покорно склонила голову. Стража расступилась, освобождая нам проход. Мы вышли из зала и молча направились вдоль бесконечных коридоров. По пути нам встречались придворные обыватели. Едва заметив Императора, они в страхе спинами прижимались к стенам и застывали в поклоне.

Наконец, когда очередные привратники распахнули перед нами двери, мы оказались на залитом солнцем острове зелени. Перед глазами предстала смесь из необычных цветов всех оттенков, странно скрюченных и полых внутри деревьев, а так же семенящей под ногами мелкой животины. Казалось, что за «садом» никто не ухаживает и все кругом растет, пребывая в сплошном хаосе, словно джунгли. Никакого педантичного порядка, обычно присущего Первому.

Мы продвигались все глубже внутрь. По пути Император заботливо отодвигал торчащие со всех сторон ветки деревьев, так и норовивших поцарапать лицо. Через десять минут Первый раздвинул какие-то огромные лопухи и мы вышли к небольшому озеру, в центре которого находился островок. На нем росло мощное — в три обхвата, высокое дерево. Легкий ветерок заставлял приветливо шуршать розовую крону. Некоторые листочки, повинуясь окончанию своего цикла, отправлялись в затяжной полет. Едва листья касались водной глади, как тут же прорастали и на глазах превращались в прекрасные золотистые кувшинки. Поистине, флора Зеррафа уникальна.

На берегу находился небольшой пирс с привязанной к нему лодочкой. Первый все так же молча забрался на борт и жестом позвал меня проделать тоже самое. Он лично, что меня даже несколько озадачило, взялся за весло. Стоя на борту, мы поплыли к островку. Каждый раз, когда я хотел было начать разговор, Император жестом останавливал меня. Он прислонял вытянутый указательный палец ко рту, показывая тем самым, что еще не пришло время.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Причалив, Первый за веревку затащил лодку на траву и пошел прямиком к дереву. Я последовал за ним. По дороге он скинул свою белую мантию на землю и оголил свой мускулистый торс. Из-за пояса белых штанов Император достал нож и порезал им свою грудную мышцу. Он медленно провел рукой сперва по груди, потом по коре дерева, оставив длинный кровавый след. Мгновенье спустя, кровь исчезла — кора впитала ее. Император посмотрел вверх — на пустых, без листьев ветках, буквально на глазах стали прорастать бутоны. Они раскрылись и появились розовые листочки.

— Верс, — наконец произнес он. — Дерево-вампир.

— Почему мы просто не могли нырнуть сюда?

Первый натужно покачал головой.

— Тебе есть куда торопиться, Последний? — сказал он пренебрежительным тоном.

— Но не менее важный?

— Время покажет, — сухо ответил Первый. — Что хотел?

— Зачем тыпривел меня в это место? Не могли поговорить во дворце?

По одному выражению лица Императора было видно, что он не привык к такой дерзости, как обращение на «ты». И тем более, к вопросам на вопрос. Меня же начинала радовать его легкая злость.

— Это место напоминает о нашей цели.

— Проливать кровь, чтобы жизнь возродилась вновь?

— Именно так.

— А ты немногословен, — я примирительно попытался улыбнуться, но эффекта это не возымело. — Зачем мне напоминать о том, что и так не получится забыть?

— Вопрос в том — хочешь ли забыть? — он пристально посмотрел мне в глаза. — Третий на тебя плохо влияет.

— Тебе он так сильно не нравится?

— Не важно, кто мне нравится, а кто нет. Важен лишь Замысел.

— Через чур фанатично звучит. Не находите, ваше величество?

— Без разницы. Думай, как пожелаешь, главное исполняй свое предназначение.

— Ты вообще видишь в других Хранителей людей? Либо мы лишь винтики в огромном и древнем механизме?

— Вы видимо считаете меня каким-то монстром? — громогласно сказал Первый и у меня невольно по телу прошли мурашки. Он подошел к озеру и поймал двумя пальцами пролетавший мимо листок. Присев на корточки, Император зачерпнул в левую ладонь немного воды и перелил ее в другую, в которой лежал листок. Он с минуту смотрел на появившуюся маленькую кувшинку, потом с хрустом сжал руку и выкинул остатки на землю.

— Трудно относиться к тебе с искренней любовью, когда каждый Хранитель прошел через ад твоего Мира.

— Не все из вас участвовали в играх, не утрируй, — сидя спиной ко мне, он повернул голову в пол оборота и дальше сказал, — Вы же понимаете необходимость.

Да, необходимость. Смешное слово, оправдывающее любые зверства. Вспоминаю своего друга, который погиб на моих руках под самый конец «игр». Слезы его матери и гнев отца, который винил меня в том, что не уберег.

— Можно же перестроить систему?

— Зачем? — ответил Первый и встал, повернувшись ко мне лицом. — Что это изменит?

— Качество жизни людей к примеру? Или предпочитаешь, чтобы каждый Мир работал по твоим законам?

— Идея работает многие тысячелетия, она доказала свое право на существование. Талдычишь про качество жизни, при этом сам обрек свой Мир на войну?

— Исключительно для решения проблемы здесь и сейчас.

— Дальше что? Отир возродится из пепла, массовая гибель войдет в историю и все люди будут жить долго и счастливо? До первого кризиса?

— Значит сделаю так, что до этого не дойдет. Тем более, как-то все работало самим собой, следовательно, можно воссоздать первичную систему. Понять бы, что пошло не так.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— И тогда мы станем лишь формальностью?

— Не желаешь отказываться от власти?

— Мне плевать на власть.

— Ого! А так сразу и не скажешь.

На мгновенье показалось, что в глазах Первого обосновалась печаль. Какая-то вселенская грусть, грузом лежащая на плечах и не позволяющая даже мимолетом почувствовать радость.