Дорогой враг - Кристен Каллихан

Потому что я явно сошла с ума. Потому что больше ничего не могу предложить. Но не могу сказать ему ничего из этого.

— Сэм — моя сестра. А в семье люди заботятся друг о друге.

— Скажи это Сэм.

Держи себя в руках, Ди.

— Слушай, либо я буду постепенно возвращать тебе деньги, либо ты примешь мое предложение.

— Ни один из вариантов не устраивает.

— Но ты обдумаешь их. — Это я могу сказать точно по тому, как выражение его лица изменилось с раздраженного на задумчивое. О, это явно злит его, но он не прогоняет меня.

Мейкон поворачивает голову, глядя в окно.

— Обдумаю, — фыркает он себе под нос. — Должно быть, я сошел с ума.

— Добро пожаловать в клуб, — бормочу я.

Он резко поворачивается, пригвождая меня к месту своими темными глазами.

— Я мог бы превратить твою жизнь в ад.

— Похоже, тебе даже не стыдно за такую возможность.

— Мне нет. Ты сама умоляешь меня нанять тебя на работу, вместо того чтобы привлечь Сэм к ответственности.

Я щелкаю зубами. Я не разговаривала с этим человеком десять лет, и с тех пор ни с кем так много не спорила, как с ним. Даже во время ссор с Сэм не было столько перепалок. В основном она больше провоцировала, чем отвечала. Мейкон же заставляет меня обыгрывать его.

Спорить с ним — все равно что примерять узкие джинсы, которые вы достали из шкафа спустя несколько лет и которые все еще подходят, хоть и сидят плотно. Пожалуй, это не совсем удобно, но в какой-то степени воодушевляет.

— Три года назад, — начинаю я, — Сэм исчезла на неделю. Полиция нашла ее машину, брошенную на шоссе. Когда они пришли рассказать об этом маме, ее госпитализировали. Как оказалось, у нее поднялось давление, усугубившееся панической атакой. А это случилось, когда еще был жив папа, способный успокоить ее. Поэтому, когда я говорю, что ее сердце не выдержит этого, то не преувеличиваю.

Лицо Мейкона становится мрачным.

— А что Сэм? Где она была в это время?

Я заставляю себя выдержать его понимающий взгляд.

— Уехала с каким-то парнем. Она утверждает, что машина сломалась и что собиралась разобраться с ней позже.

Мейкон кривит губы в несколько подавленной улыбке.

— Когда я только переехал в Лос-Анджелес, Сэм приехала навестить меня. — По телу пробегает шок. Сэм никогда не упоминала, что знала, где все эти годы был Мейкон, или что вообще хотела узнать.

Он продолжает говорить.

— Каким-то образом она узнала, что я нашел агента. Сэм тоже хотела заняться актерством. И, как в старые добрые времена, умоляла меня назначить встречу. — Его улыбка натянутая и невеселая. — Эта чертовка пришла пьяная и оскорбила моего агента всего за две минуты. Потому что в этом вся Сэм. Она раз за разом извлекает выгоду, а нам лишь остается исправлять ущерб.

— Тогда что побудило тебя снова нанять ее? — спрашиваю я, по-настоящему ошеломленная.

Ухмылка становится горькой.

— Очевидно, у меня есть слабое место, когда речь заходит о сестрах Бейкер.

— Ты же не думаешь, что я поверю в эту чушь, правда?

Мейкон пожимает массивным плечом.

— Ну и не верь. Возможно, было высокомерно предполагать, что я смогу контролировать Сэм, если найму ее. Не знаю. — Он наклоняется вперед, пригвоздив меня взглядом. — Но я точно знаю, что больше не допущу этого.

— Я понимаю это, Мейкон. Правда понимаю. — Когда он недоверчиво приподнимает бровь, я продолжаю: — Но ты тоже кое-что получишь от этой договоренности.

— Ты это уже говорила, — бормочет он. Но в его темных глазах появляется расчетливый блеск. Контроль. Мейкон любит контроль.

— Ну же, — насмехаюсь я. Другой вопрос — насмехаюсь ли я над ним или над собой. — Подумай об этом. Я буду твоей служанкой целый год. Разве ты не этого всегда хотел? Держать меня в своей власти?

Между нами нарастает странная пульсация. Наступает затяжная пауза, и все это время он не шевелится, его мышцы напряжены. Между нами пробегает ток. Затем Мейкон издает короткий, холодный смешок.

— Черт возьми, а ты хороша.

Хмурю брови.

— Не знаю, о чем ты…

— О да, ты чертовски хороша. — Мейкон качает головой. Его улыбка не забавляет. — Твое предложение дает повод для разных мыслей. Хочешь, чтобы я почувствовал себя виноватым, почувствовал стыд из-за ситуации и прекратил все это.

Я ерзаю на стуле, желание отвести взгляд настолько сильное, что у меня болит шея. Черт.

Мейкон сжимает губы в жесткую линию.

— Типичный ход Делайлы Бейкер — манипулировать всеми, убеждая их в искреннем самопожертвовании, при этом превращая меня в злодея.

— Ты чересчур драматизируешь, — произношу я. Однако не могу остановить горячее зудящее чувство, которое ползет по коже. Именно этим я и занималась. Часть меня надеялась, что он окажется настолько потрясен, что откажется от идеи.

— Я готов согласиться лишь для того, чтобы посмотреть, как ты берешь свои слова обратно. — Он откидывается назад и сцепляет руки на животе. — Готов поспорить, ты выбежала бы из этой комнаты так чертовски быстро, что занавески закачались бы.

Этот зудящий жар превращается в прилив раздражения.

— Я не убегу. Какими бы ни были мои мотивы, мое предложение настоящее. Может, Сэм и безнадежный случай, но я обязана своей матери намного больше, чем ты способен понять. Я сделаю все возможное, чтобы сохранить ее душевное спокойствие.

Не знаю, что он видит на моем лице — поскольку не уверена, что ощущаю в данный момент: страх, гнев, решимость, даже странное чувство ожидания.

Его тон звучит по-деловому, когда Мейкон наконец отвечает:

— Если я приму пари, то ты будешь жить здесь. Проживание и питание за мой счет.

Удивительно великодушно с его стороны предоставить проживание и питание.

— И, если до конца года Сэм вернется с часами, моя заработная плата за все это время останется при мне.

Он прищуривается.

— Справедливо. Но когда ты работаешь на меня, то выполняешь все мои приказы — без каких-либо вопросов и не угрожая мне нашим маленьким соглашением. Ты сама решилась на это.

Это правда. Меня прошибает холодный пот, губы немеют. Я концентрирую внимание на дыхании через нос, чтобы меня не стошнило.

— Это тебя гложет, да? — говорит он слишком довольный. — Мысль о том, чтобы подчиняться мне.

— И как вы только догадались, Детектив?

Его улыбка во все тридцать два зуба наполнена чистым честолюбием.

— Ты будешь в моей власти, Делайла. В течение целого года твоя задница