Любят только раз - Джоанна Линдсей

— Он слишком на меня похож, именно потому он тебе и не подходит!

— Он напоминает мне и дядю Эдварда, и… дядю Джейсона. Представь, он взбеленился, когда я сказала ему, что он погубил мою репутацию и обязан на мне жениться.

— Ты ему сказала?

— Да, к слову пришлось. Он страшно разозлился. Он вел себя так, как в подобных обстоятельствах повел бы себя дядя Джейсон.

— Но как же…

— Нет, нет, Тони. Разве ты не видишь, что он идеально мне подходит? В нем есть частичка каждого из вас, такого человека я и искала. Кроме того, мне будет интересно его перевоспитать.

— Он никогда не изменится, Реджи, — заверил ее Тони. — И никогда не остепенится.

— Не знаю, не знаю, — лукаво улыбнулась она. — Это можно сказать о тебе, но в его случае ничего нельзя утверждать. Я ему очень понравилась, а для начала это совсем не плохо.

— Не заблуждайся. Он тебя просто хотел, как хотел и будет хотеть других женщин. Он никогда не станет верным мужем.

— Я думала об этом, — тихо сказала она.

— И все равно хочешь выйти за него замуж? Она не хотела его смерти, а избежать этого можно было лишь таким путем.

— Во всяком случае, — спокойно заметила Реджи, — он должен исправить то, что натворил. Он втянул меня в скандальную историю, значит, он же поможет мне и выпутаться из нее. Это единственно возможное мирное решение, и, я уверена, дядя Джейсон согласится.

— А я считаю, что Монтьет вовсе не заслуживает такой награды, — проворчал Энтони. — Для него это станет выгодной сделкой, а ты будешь страдать.

— Ошибаешься, Тони. Он наверняка откажется.

— Вот и прекрасно. — Энтони холодно усмехнулся и снова взялся за пистолет.

— О нет, я не то имела в виду, — быстро сказала Реджи. — Обещай убедить его. Тони.

— Обещаю, — улыбнулся он, и ей захотелось стукнуть его: она слишком хорошо знала эту улыбку.

— Дядя Эдвард тоже должен присутствовать при вашем разговоре, — сказала она, подозрительно глядя на него.

— Твой виконт скоро будет здесь, кошечка, — напомнил Тони.

— Тогда едем к дяде Эдварду. Оставь лорду Монтьету записку, пусть он зайдет к тебе вечером. И еще, Тони, — сказала она, развязывая шарф. — Полагаю, дядя Эдвард должен это увидеть, тогда он поймет, как важно добиться согласия Монтьета на брак.

Лицо Энтони потемнело от гнева.

— Ты же сказала, что он лишь поцеловал тебя! Реджи завязала шарф и невинно взглянула на дядю:

— Это из-за поцелуя. Тони.

— Как он посмел?

— Дядя Эдвард будет вправе предположить худшее и почтет своим долгом уведомить дядю Джейсона. Тогда они сделают все, чтобы ускорить свадьбу. Я бы, конечно, подождала месяц-другой, чтобы удостовериться, что ребенок родится, когда положено.

— Это шантаж, Реджи.

Она широко раскрыла синие глаза:

— Неужели?

— Джейсону следовало тебя отшлепать, как только он заметил твою способность манипулировать людьми.

— Ты говоришь ужасные вещи! — с притворным негодованием воскликнула Реджи.

— Ну хватит, кошечка, — засмеялся Тони, — прекращай этот спектакль. Я заставлю твоего виконта жениться на тебе.

Реджи бросилась ему на шею:

— Ты не станешь вызывать его на дуэль?

— Теперь это дело Эдди, — вздохнул он, — самого рассудительного из нас, настоящего бизнесмена. Он-то, я думаю, найдет способ воздействия, не прибегая к насилию. — С этими словами Тони убрал пистолеты. — Ты говоришь, что Монтьет не согласится, Реджи. А если мужчина упрям, его не так-то легко переубедить. У тебя еще есть время хорошенько все обдумать.

— Нет. Чем больше я думаю, тем больше убеждаюсь, что сделала правильный выбор.

— Он может тебя возненавидеть, об этом ты подумала?

— Конечно. Но я бы не настаивала на свадьбе, если бы не знала точно, что нравлюсь ему. Он ведь пытался соблазнить меня. Повторяю, лишь пытался. Тони, он станет моим мужем. Скажи дяде Эдварду и дяде Джейсону, что другого у меня не будет.

— Ну хорошо, хорошо. Только не вздумай снимать этот чертов шарф, слышишь? Не годится, чтобы мои братья думали о будущем родственнике хуже, чем он того заслуживает.

Глава 9

Было уже пол-одиннадцатого ночи, а Николас Эден сидел в экипаже напротив особняка Эдварда Мэлори, хотя там его давно ждали.

Получив утром приглашение Энтони Мэлори, он хорошо знал, к чему это ведет. Но поскольку их встреча не состоялась, Николас терялся в догадках. Вряд ли преуспевающий делец Эдвард Мэлори собирается вызвать его на дуэль, тогда что все это значит? Сам дьявол не разберет!

Стоя у окна, Реджи глядела на карету у подъезда и страшно нервничала. Разумеется, Николас будет не в восторге от ее предложения. Он уже, наверное, обо всем догадался. Иначе зачем бы ему так медлить?

Дядя Эдвард рассказал ей о лорде Монтьете, чтобы она не заблуждалась на его счет и знала, на что себя обрекает. Эдвард и отец Николаса много лет были друзьями. Реджи узнала и об этом, и о молодых женщинах, которых скомпрометировал Николас, поскольку они не смогли устоять против его обаяния. Он безответственный человек, без чести и совести, холодный, дерзкий, со скверным характером. Его обаяние распространялось только на женщин. Да, Реджи теперь все знала, но, к величайшему неудовольствию дяди Тони, не изменила своего решения.

Реджи находилась в комнате кузины Эми и благодарила судьбу, что тетя Шарлотта собрала всех детей и, несмотря на отчаянные протесты женской половины, отправилась в гости к своей знакомой. Реджи позволили остаться дома, поскольку она была не в силах ждать решения своей участи до завтрашнего утра. Однако ей строго запретили выходить из комнаты и вмешиваться в разговор. На этом особенно настаивал дядя Тони.

Взяв у Николаса шляпу и перчатки, слуга проводил его в гостиную. Внутри дом оказался гораздо больше, чем выглядел снаружи. Николас знал, что у Эдварда Мэлори пятеро детей, и этот особняк мог вместить его многочисленное семейство. Наверху, вероятно, размещались спальни, а внизу вполне можно было устроить бальный зал.

— Вас ждут, милорд, — объявил дворецкий, распахивая перед ним дверь. Его лицо оставалось невозмутимым, хотя в тоне чувствовалось осуждение. Николас усмехнулся: он и сам знал, что опоздал.

Но когда он вошел в гостиную, ему сразу стало не до шуток. На кремовом диване сидела Элеонора Марстон, его тетя Элли, а рядом с нею — Ребекка Эден, его бабушка, которая так грозно уставилась на него, словно хотела призвать гнев божий на его голову.

Значит, его вызвали на ковер? Теперь собственные родственники и семья Регины будут читать ему нотации? Он с удивлением обнаружил, что в комнате нет его «матушки», Мириам. О, как бы она возрадовалась!