Шотландский узник (ЛП) - Диана Гэблдон

— Говорите, — сказал он и почувствовал внезапную резь в животе. Этими самыми словами он начал тот ужасный разговор с Греем. У него возникло предчувствие, что этот разговор не может закончиться хорошо.

Пардлоу глубоко вздохнул, словно готовясь к прыжку, и встал.

— Пойдемте со мной.

Они спустились в маленький кабинет. В отличие от уютной библиотеки, которую они покинули, кабинет был темен, тесен, завален книгами, бумагами и разными мелкими предметами. Повсюду были разбросаны перья, измочаленные так, словно их жевали. Ясно, что это была берлога герцога, и слуги сюда не допускались. Джейми нашел это место странно привлекательным.

Пардлоу коротко кивнул на стул, потом наклонился, чтобы отпереть нижний ящик стола. Какие документы были такими важными или деликатными, что требовали таких предосторожностей?

Герцог достал пачку бумаг, перевязанных узкой лентой, развязал ее и, нетерпеливо оттолкнув со стола несколько мелких предметов, чтобы освободить место, положил один лист бумаги перед Джейми.

Он слегка нахмурился, взял бумагу и, наклонив к свету, стал медленно читать ее.

— Можете ее прочитать? — спросил герцог.

— Более-менее, да. — он отложил лист, сбитый с толку, и посмотрел на Пардлоу. — Хотите знать, что здесь написано?

— Да. Это гэльский? На нем говорят в Шотландии?

Джейми покачал головой.

— Нет, но похоже. Это ирландский, хотя некоторые считают его гэльским, — добавил он с легким презрением к невежеству.

— Ирландский! Вы уверены? — герцог поднялся, его лицо просветлело.

— Да. Я могу утверждать, что это очень близко к ирландскому. Он так похож на мой родной язык, — значительно добавил он, — что я могу понять почти все. Это стихотворение или его часть.

Лицо Пардлоу на мгновение расслабилось, потом снова стало сосредоточенным.

— Так это стихотворение? О чем оно?

Джейми потер указательным пальцем переносицу, глядя на текст.

— Автор мне незнаком, и я никогда не читал ничего подобного. Это легенда о Дикой охоте.

Лицо герцога выразило заинтересованность.

— Дикая охота? — осторожно переспросил он. — Я… слышал о ней. В Германии, не в Ирландии.

Джейми пожал плечами и отложил страницу. В кабинете стоял смутно знакомый запах, от которого першило в горле.

— Разве по всему миру не рассказывают истории о призраках? Или сказки о феях?

— Значит, призраки? — Пардлоу поднял страницу к глазам, как будто она должна была заговорить с ним.

Джейми ждал, раздумывая, относится ли это ирландское стихотворение к словам, сказанным женщиной. «Если ты отправляешь бедного Джона в Ирландию…»

Джон Грей мог бы отправляться с его благословения хоть в Ирландию, хоть к черту, но напоминание о Куинне и его ирландской затее бросило Джейми Фрейзера в дрожь.

Внезапно Пардлоу скомкал бумагу в комок и швырнул ее в стену, как мячик, с возгласом на греческом языке.

— И какое это имеет отношение к Сиверли? — требовательно спросил он, глядя на Джейми.

— Сиверли, — повторил тот, пораженный, — Джеральд Сиверли? — он был готов откусить себе язык, заметив, как меняется лицо герцога.

— Вы знаете его, — сказал Пардлоу. Он говорил тихо, словно охотник, боящийся спугнуть дичь.

Не было смысла отрицать. Джейми пожал плечами.

— Я знал когда-то человека с таким именем. Ну и что?

Герцог откинулся назад, глядя на Джейми.

— И что, в самом деле? Будете ли вы так любезны рассказать мне, при каких обстоятельствах познакомились с Джеральдом Сиверли?

Джейми прикинул, отвечать ему или нет. Он ничем не был обязан Сиверли, и, скорее всего, не мог навредить ему, учитывая, что он понятия не имел, зачем Пардлоу вызвал его сюда. Возможно, ему придется быть невежливым, но не сейчас. Кроме того, герцог накормил его. Как бы подтверждая эту мысль, герцог полез в шкаф и достал пузатую бутылку коричневого стекла и пару истертых оловянных стаканов.

— Это не взятка, — пробормотал он, поставив их на стол с мимолетной улыбкой. — Я не могу сохранять самообладание без этого напитка, когда говорю о Сиверли.

Вспомнив эффект вина после длительного воздержания, Джейми собирался отказаться, но услышав запах из откупоренной бутылки, он кивнул, соглашаясь.

— Сиверли, — медленно сказал он, поднимая стакан. — Как же я с ним познакомился?

Ответ пришел так же неожиданно, как и вопрос. Мина Ренни, ныне известная как герцогиня Пардлоу. Он отмел в сторону эту мысль, медленно вдыхая терпкий запах.

— Его считали ирландцем, потому что у него была земля в Ирландии и, по-моему, его мать была ирландкой. Он был другом О'Салливана, который позднее стал интендантом у… Чарльза Стюарта.

Пардлоу быстро взглянул на Джейми, заметив, как он запнулся, чуть не сказав «Принца Чарльза», но кивнул, ожидая продолжения.

— Якобитские связи, — заметил герцог. — Но сам не якобит?

Джейми покачал головой и сделал осторожный глоток. Он согрел горло, щупальца тепла распространились по телу, как капля чернил в воде. О, Боже. Может, это стоило путешествия под конвоем. С другой стороны…

— В Париже он жуировал. Довольно часто обедал за столом Стюарта, я видел его у принца вместе с О' Салливаном или другими ирландскими друзьями. Я познакомился с ним в доме Джорджа Мюррея, но он так же бывал у Мара и у Туллибардина. — его уколола мысль о веселом маленьком графе Туллибардине, который, как и его собственный дед, после восстания был казнен на Тауэр-хилл. Он поднял свой стакан в молчаливом приветствии и выпил на него. — А потом он исчез. Испугался, передумал, увидел, что прибыли ему эта затея не принесет, Бог весть почему. Он был с Чарльзом Стюартом до Гленфиннана, не дольше.

Джейми сделал еще один глоток. Ему было не по себе, воспоминания казались слишком яркими. Он чувствовал присутствие Клэр совсем рядом, у своего локтя, но боялся повернуть голову и посмотреть.

— Не увидел прибыли, — повторил герцог. — Да, осмелюсь сказать, не увидел. — Его голос был пронизан горечью. Он сидел, мгновение глядя в стакан, потом быстрым движением опрокинул его содержимое себе в горло, шумно проглотил, поставил стакан и потянулся к пачке бумаг.

— Прочитайте это. Если вас не затруднит, — добавил он, вспомнив о вежливости.

Джейми смотрел на бумаги с неясным ощущением тревоги. Но опять же, кроме его собственного нежелания, не нашлось причин для отказа, он взял несколько верхних листов и начал читать.

Казалось, герцог не находит комфортным сидеть на одном месте. Он дернулся, закашлялся, встал и зажег свечу, снова сел…начал кашлять тяжелее. Джейми вздохнул, стараясь сосредоточиться.

Как оказалось, Сиверли сделал большую часть своей карьеры в Канаде. Сначала Джейми одобрял принципы автора донесений и восхищался его красноречивым стремлением к справедливости, но не испытывал гнева. Когда он дошел до описаний разграбления деревень и террора в отношении местных жителей, его глаза налились кровью. Сиверли был злодеем, но все здесь описываемое не было результатом его личной злой воли. Это был путь Короны. Способ борьбы с сопротивлением туземцев. Грабеж, насилие, убийство и… огонь.

Так поступал Камберленд во время «чистки» нагорья после Куллодена. То же самое делал Джеймс Вольф в Канаде, чтобы лишить Цитадель поддержки из сельской местности. Угонял скот, убивал мужчин, сжигал дома… и оставлял женщин и детей умирать от голода и холода.

Господи, храни ее в безопасности, подумал он, закрыв на мгновение глаза. Ее и дитя.

Он оторвался от бумаг. Герцог, все еще кашляя, достал трубку и набивал ее табаком. Лорд Мелтон командовал полком при Куллодене. Возможно, этот человек, сидящий перед ним, и его солдаты принимали участие в «чистке».

«Нет старой вражды», сказал он. Джейми выругался себе под нос по-ирландски и продолжил читать, хотя заметил, что ему все еще трудно сосредоточиться.

Кровяное давление, так Клэр называла это. Сердце сокращалось и с силой выталкивало кровь в тело. Когда сердце слабеет и кровь не достигает мозга, происходит потеря сознания, говорила она. А когда оно бьется сильно в тисках страха или страсти, человек чувствует пульсацию крови в висках и жар в груди, готовясь к любви или сражению.

Его собственное кровяное давление взлетело, как ракета, хотя он не собирался спать с Пардлоу.

Герцог взял лучину с фаянсового блюдца, подержал в пламени свечи и зажег свою трубку. Он подошел к окну, и аромат влажной от дождя листвы, струящийся из полуоткрытого окна, смешивался с мускусным сладковатым запахом табака. Чисто выбритые щеки Пардлоу глубоко западали, когда он втягивал дым, орбиты глаз были затенены, свет ярко освещал лоб и нос. Он был похож на череп. Внезапно Джейми отложил бумаги.

— Что вы хотите от меня? — потребовал он.