Черный веер королевы Изабеллы - Анна Зоркая

Уже на подходе Ольга нырнула в кусты и уверенно пролезла через их тугие прутья с нежными пушистыми листиками. Через этот тайный ход они быстро обошли здание и оказались вдруг с противоположной от парадного входа стороны.

Здесь Ольга уверенно выбрала одно из целого ряда окон на втором этаже и коротко приказала:

– Вставай к стене, упирайся руками!

Не смея возражать своей резкой напарнице, девушка подчинилась. Распласталась всеми четырьмя конечностями по кирпичной стене, проклиная свою пышную фигуру, на которую никак не могла найти подходящие джинсы или брюки. И теперь в ее округлые коленки под подолом платья впились острые углы кирпичей.

Но это оказалось только началом Фаиных мучений. Ольга впилась железными пальцами в плечи девушки, шустро упираясь кончиками кроссовок, взобралась на плечи и застыла. С кряхтением Фаина замерла в полусогнутом положении, пока худенькая напарница ковырялась возле окна.

Все десять минут, что Ольга аккуратно перерезала провод сигнализации, Файка в ужасе крутила головой по сторонам, выискивая случайных прохожих или сторожа с обходом. Но если перед центральным входом здания горели яркие фонари, заливая светом белые монументы, черные кресты и сияющую медью табличку с названием музея, то задняя часть, куда выходили окна офисной части на втором этаже, была погружена в темноту. За периметром территории музея, огороженным коротеньким частоколом, растянулось безлюдное поле. Лишь вдалеке блестели огоньки многоэтажек удаленного от города жилого микрорайона.

Ольга наверху выругалась и больно стукнула пяткой по согнутой спине под ее ногами:

– Да стой ты смирно, не могу из-за тебя попасть.

Фаина терпеливо замерла, хоть и постанывала уже от боли сквозь сцепленные зубы. Ольга, худенькая, с каждой секундой становилась все более тяжелой, а протекторы ее кроссовок буквально впивались в спину.

Только через мучительные четверть часа, которые показались ей часами, раздался щелчок, распахнулась рама, и одним прыжком Ольга оказалась внутри здания. А Фая заметалась внизу. А как же теперь она попадет наверх? Опереться не на кого, остается лишь стоять внизу, опять оглядываясь по сторонам в страхе. Но страх не давал ей усидеть на месте.

– Эй, эй! – Шепотом девушка позвала напарницу, только из темноты не доносилось в ответ ни звука.

От ужаса она не сдержалась и во весь голос вскрикнула:

– Оля, Оля! Я тут! Ты что молчишь?! Оля! Куда ты пропала?!

Тишина…

Перепуганная до смерти Фаина сама не поняла, как оказалась на дереве, проползла по тонкой ветке и замерла напротив распахнутого окна. Возле стола спиной к улице застыла Ольга, поспешно что-то набирая на клавиатуре компьютера, что был установлен на рабочем месте.

– Эй, эй, как же я?! Оля! – позвала девушка ее.

От неожиданности Ольга подпрыгнула и недовольно рявкнула:

– Ты чего, обалдела? Ты должна была внизу следить!

– Ты не предупредила, я тебя звала, звала, а ты молчала. Ты разобралась, что не так с веером?

– Я здесь всего пять минут! Только компьютер включила, ничего даже посмотреть не успела! Давай вниз! Тут сторож с собакой каждый час обход делают, ты должна предупредить меня будешь.

Тонкая ветка жалобно хрустнула под весом Фаины. И она жалобно попросила:

– Я уже не могу вернуться. Помоги мне залезть!

– Слезай обратно! – сурово заявила Ольга. – Ты будешь смотреть, чтобы никто нас не заметил. Увидят свет или открытое окно, вызовут полицию!

– Я не могу, – пропищала девушка.

От страха упасть вниз она даже стала говорить еле слышно, стараясь совсем не шевелиться. Из-за любого движения дерево хрустело и скрипело, угрожая скинуть вниз большую фигуру.

Ольга снова поджала губы, бросила разгневанный взгляд на застрявшую на дереве недотепу. Но выхода у нее не было, та теперь не могла спуститься вниз сама.

Приступ паники прошел, и на ветке теперь Файка висела, прикрыв глаза в ужасе, чтобы не видеть пугающую высоту под собой.

– Да что это такое! – взорвалась Ольга. Она схватила крепкий офисный стул и выставила из окна ножками вперед. – Ну, давай хватайся и прыгай.

А сама повисла на другом конце спинки всем весом. Фая зажмурилась, отцепила трясущиеся руки от ветки, впилась в твердый пластик кресла и спружинила всем телом. Кресло заскрипело, но выдержало. Только она неправильно рассчитала силу, отчего получилось, что она не только не спрыгнула вниз, а влетела в кабинет через открытое окно, по пути пихнув внутрь и стул с напарницей, висящей на спинке.

С жутким грохотом девушки рухнули на пол вместе со сломанной мебелью. Файка только открыла рот, чтобы закричать от боли, как сухая ладошка крепко зажала ей рот.

– Тихо, не ори!

Ольга, не вставая с пола, прислушалась, нет ли шагов по коридору или шума под окном. На их счастье, двухэтажное здание было погружено в безмолвие. Внутри никто не охранял экспонаты музея смерти, так как все здание было опутано сеткой сигнализации.

Ольга ползком добралась до компьютера на столе и задвигала мышкой, не выбираясь из-под стола. Экран замигал цифрами, и началась загрузка информации, женщина подняла кресло и уселась за стол, защелкала кнопками, открывая папки на рабочем столе.

Файка потихонечку поднялась на ноги, потерла ушибленные колени и предложила:

– Может, я пока в шкафу посмотрю?

– Угу, – последовал короткий ответ.

Ольга с головой ушла в исследование информации на компьютере.

А девушка, подсвечивая себе фонариком на телефоне, принялась исследовать ровные ряды одинаковых пластиковых папочек в шкафу. Каждая из них была аккуратно помечена каким-то шифром из сочетания букв и цифр.

Девушка вытянула одну с литерой «В». На первой же странице размашистым округлым почерком было выведено «Опись экспонатов. Составитель – младший научный сотрудник Матвеева Анна Юрьевна».

Файка так же, как и ее напарница, погрузилась в изучение документов. Пролистала тщательно подборки документов с литерой «В», «И», но никак не могла найти ни одного упоминания о веере Изабеллы.

– Ну, может, про любовника что-то написано? – под нос прошептала она сама себе и потянула тонкую папку с крупной «М» по центру обложки. – Как же его звали, сэр Мантерей или Мэ, Ма, Ме… как его там…

Вдруг за окном раздался негромкий свист, и девушки как по команде упали на пол.

Старый голос с хрипотцой протянул:

– Э-гей, вот те на, окошко не закрыли, еще и компьютер светится. Ну, ученые, все забудут. А Петрович вот теперь не спи, ходи присматривай, закрывай. Я им сторож или дворецкий, запри, отопри, обходы делай. Кого тут покрадут, мертвяков этих и днем-то боязно видеть, ночью никто сюда не сунется. Ох, электричество сколько пожгется от этого компьютера.

В ответ старику тявкнула звонко собака, он тяжело вздохнул и зашаркал ногами к углу здания. Удаляющийся голос скрипел без остановки, ведя разговор с самим собой:

– Иди в будку, Пальма, иди. Все, хватит гулять, ишь ты, лето на дворе, и она разгулялась. Я окно закрою, выключу машину эту и прилягу у себя в кандейке, спать потянуло. Потом утречком еще с тобой пройдемся, косточки разомнем.

Ольга зашуршала по полу одеждой, ползком добралась до Файки и больно дернула ту за руку:

– Валим!

Они бросились к окну, но чуткий слух собаки уловил звуки в кабинете. И сторожевая дворняжка остановилась, повернулась мордой к окну, залилась в отчаянном лае так, что задрожали стекла в распахнутых рамах.

– Ну чего, чего разоралась. Да закрою сейчас, вот пустолайка. Иди в будку, – забурчал сторож.

Хотя его охранница не унималась и старик, судя по звукам, ушел закрывать окно, Ольга решилась подойти к подоконнику. Стоило ей только показаться в проеме, как Пальма перешла на рычащие ноты, напружинилась внизу и прижалась к земле с дыбящейся шерстью на холке, готовясь к атаке.

Девушки в страхе отпрянули назад. Спускаться по дереву прямо в оскаленные зубы Пальмы им не хотелось, а по гулким коридорам уже неслись хлопки входных дверей на первом этаже. Сторож шел к кабинету, чтобы закрыть окно.

– Уходим быстрее, быстрее! – Ольга лихорадочно крутила замок на двери.

Простенький механизм легко щелкнул, и они бросились бежать по неосвещенному коридору. От тяжелой поступи Фаи разносился глухой топот между дверями кабинетов. Ольга жестким толчком в спину направила ее к запасной лестнице, по которой девушки скатились почти кубарем.

В темноте ничего было не разобрать, и Файка нажала первую попавшуюся