Живи высочайшей милостью - Клиффорд Саймак

Они увидели город, поднявшись на гребень высокого холма, вокруг которого дорога делала широкую петлю.

Мэри затаила дыхание.

— Вот он! — вскричала она. — Но где же люди?

— Похоже, их здесь нет, — сказал Лэнсинг. — Это руины, а не обитаемый город.

«Город» раскинулся на равнине, лежащей у подножия холма. Его стены, серо-коричневые, мало отличались от цвета самой равнины. Безжизненные руины занимали значительную часть долины, разделяющей два соседних холма. Никакое движение не нарушало их спокойствия.

— Никогда в жизни, — задумчиво произнесла Мэри, — я не видела столь удручающего зрелища. И к этому-то так рвался генерал… Он считал, что мы найдем здесь людей.

— Вы могли бы разбогатеть, заключив с генералом пари, — заметил Лэнсинг.

— Кстати, я не вижу следов наших спутников, — встрепенулась Мэри, — ни одной живой души. Логично было бы предположить, что они будут высматривать нас на дороге.

— Может быть, мы скоро их увидим.

— Если они еще здесь.

— Я думаю, они где-то поблизости. Остановимся здесь. Будем всю ночь поддерживать костер. Они должны заметить огонь.

— Так что, не будем сейчас спускаться?

— Нет. Ночь уже близко. Здесь нам будет спокойнее, чем среди руин.

— Благодарю вас, — сказала Мэри. — При дневном свете я еще смогу вынести это зрелище, но в темноте…

— Примерно в миле от нас есть ручей. Я принесу воды, — вызвался Юргенс.

— Нет, — возразил Лэнсинг, — вы останетесь и вместе с Мэри займетесь дровами. Постарайтесь заготовить их как можно больше, а за водой схожу я сам.

— Я рада, что мы здесь, что город у наших ног, — подытожила Мэри. — Хоть и было страшновато, но хорошо, что мы все-таки добрались.

— Я тоже рад, — согласился Лэнсинг.

После ужина, усевшись рядком на вершине холма, они стали рассматривать руины города. Ни единого движения, ни одного проблеска света. Каждую минуту они ждали появления своих спутников, но напрасно.

Ночь уже подходила к концу, и Мэри предложила отправиться спать.

— Вам обоим надо поспать, — подтвердил Юргенс, — дорога была трудной.

— Да, и в самом деле, — зевнула Мэри.

Юргенс разбудил их на заре.

— Нас ждут внизу, — сообщил он. — Наверное, они увидели наш костер.

Лэнсинг выбрался из спальника. В бледном свете зарождающегося дня он разглядел три фигуры, стоящие за обрушившейся городской стеной. В меньшей он узнал Сандру, двух остальных различить не мог. Он поднял обе руки и помахал им. Трое замахали в ответ.

Глава 14

ГЕНЕРАЛ ВЫШЕЛ вперед, чтобы приветствовать их.

— Потерявшиеся ягнятки, — сказал он, — мы вам рады.

Сандра подбежала к Мэри и обняла ее.

— Мы все высматривали вас и наконец прошлой ночью увидели ваш костер. По крайней мере, я решила, что это вы. Пастор не был уверен.

Углы губ пастора, как всегда, были опущены книзу.

— На этой варварской земле, — произнес он, — нельзя быть уверенным ни в чем. Здесь на каждом шагу западни.

— Город выглядит покинутым, — сказал Лэнсинг. — Мы прибыли еще вчера, но побоялись в темноте входить в город и решили подождать до утра.

— Город не только покинут, — ответил пастор, — он мертв. Это случилось очень давно. Здания рушатся от дряхлости.

— И все же пару интересных вещей мы нашли, — удовлетворенно констатировал генерал. — Во-первых, административное здание на площади. Мы разбили в нем лагерь — это хороший командный пункт. А во-вторых, мы нашли что-то похожее на графический преобразователь. Он, конечно, основательно разрушен, но часть…

— А в другой комнате, — вмешалась Сандра, — оказалось несколько статуй. Единственные произведения искусства, которые нам попались. Они из белого-пребелого камня. И какая изумительная работа! Кажется, что статуи нематериальны.

— Но мы так ничего и не нашли, — проворчал пастор, — что проливало бы свет на причину нашего появления здесь. Вы, — указующий перст обратился в сторону генерала, — были уверены, что здесь мы найдем людей…

— Ситуацию нужно принимать такой, какова она есть, — ответил генерал. — Глупо рвать на себе волосы и сучить ножками, когда обстоятельства оказываются иными, чем хотелось бы вам.

— Вы уже завтракали? — спросила Сандра.

— Нет, — ответила Мэри. — Едва мы увидели вас, мы сразу же стали спускаться.

— И мы не завтракали, — сказала Сандра. — Так что пойдемте в лагерь и подкрепимся.

Генерал показывал дорогу, Лэнсинг шел рядом с ним.

— Не торопитесь, — сказала Мэри, — нужно, чтобы Юргенс успевал за нами.

— Да, конечно, — обернулся генерал. — Кстати, как ваши успехи, Юргенс?

— Я осваиваю костыль медленнее, чем хотелось бы, но в остальном все в порядке.

Генерал снова двинулся вперед, но не так быстро.

— Вечно задержки, — проворчал он, обращаясь к Лэнсингу, — не одно, так другое.

— Кроме вас, — ответил ему Лэнсинг, — никто не торопится.

— Человеку трудно изменить свои привычки. Мне всю жизнь приходилось торопиться. Дома нужно было пошевеливаться, чтобы кто-нибудь не воспользовался твоей неповоротливостью.

— Но ведь вам это нравилось.

— Могу сказать одно: по части опережения я всегда выигрывал.

Под предводительством генерала путешественники продвигались по еле заметной тропе, которая раньше была улицей. Большинство каменных плит мостовой были выворочены, и части рухнувших зданий загромождали проход; приходилось маневрировать. В обнажившейся из-под камней почве густо росли кусты и лианы. В трещинах стен укоренились сорняки.

Дома по обеим сторонам улицы были невысоки — по большей части в четыре-пять этажей. Двери и оконные рамы отсутствовали. Камень, из которого были построены здания, красно-коричневого оттенка.

— Это ржавчина, — сказал генерал. — Даже камень подвержен распаду. Здесь нет разрушений — по крайней мере, разрушений, вызванных военными действиями. Нет следов ни пожара, ни разграбления. Это результат времени и непогоды. Правда, все разворовано. Когда-то, наверное, здесь было очень много жителей, теперь этот проклятый город пуст.

— Вы говорили, что нашли нечто. Кажется, вы назвали его графическим преобразователем. Что это такое?

— Не знаю, действительно ли наша находка — графический преобразователь. У себя дома я пользовался похожими. В них нужно ввести данные…

— Данные военного характера?

— Ну, в основном военного. Это вроде игры. Преобразователь обрабатывает информацию и сообщает, что произойдет при данных условиях. Показывает в виде картинок. Так легче понять. Тот, что мы нашли здесь, почти не действует. Что-то показывает только часть экрана. Похоже на окно в другой мир, и в нем иногда различимы какие-то живые существа.

— Может быть, те, что жили здесь.

— Не думаю. Город предназначен для людей или кого-то, похожего на них. Конструкция окон, дверей, лестниц удобна для человека.

Город производил угнетающее впечатление. Кто-то или что-то все еще пряталось в нем, что-то потаенное, выжидающее и наблюдающее. Лэнсинг поймал себя на том, что пристально всматривается в дома, как бы ожидая поймать взглядом это постоянно ускользающее нечто.

— Значит, и вы чувствуете, — сказал генерал, — чувствуете, что, как ни пусто вокруг, кто-то притаился рядом.

— Просто естественная осторожность, — ответил Лэнсинг. — Я боюсь теней.

— Может быть, вас утешит, что и я ощущаю то же. Как положено старому вояке, я всегда высматриваю засаду. Я никогда не иду вслепую. Город вроде бы пуст, но я все равно жду засады. Будь у нас оружие, я чувствовал бы себя более уверенно. Что за экспедиция без всяких средств защиты? Я по-прежнему считаю, что подлец трактирщик нагло соврал, сказав, что у него ничего нет, подобного оружию.

— Может быть, нам оно и не понадобится, — ответил Лэнсинг. — До сих пор мы обходились без него.

— Это ничего не значит, — упорствовал генерал. — Можно тащить его сотни, а то и тысячи миль, чтобы применить один-единственный раз.

Они вышли на площадь.

— Вон в том здании мы расположились, — показал генерал.

Это было самое большое строение из окружающих площадь, и, несмотря на разрушения, оно казалось более сохранным, чем остальные. От просторной площади отходило несколько улиц. Дома того же красно-коричневого оттенка, что и те, мимо которых шли путешественники. Здание, на которое показал генерал, венчали полуразрушенные башни, широкая лестница вела к входу.

— Тут все покрыто пылью, — сказал генерал, — улицы, площадь, внутренние помещения — куда ни сунься.

Разрушающийся камень обращается в пыль. Там, где мы разбили лагерь, видны следы тех, кто тут был до нас. Наверное, такие же бедолаги, как и мы. Одна такая группа, должно быть, немного нас опередила — следы совсем свежие. Следы здесь сохраняются недолго — ветром быстро сдувает пыль.