Химера - Александр Лонс

Самые благородные рыцари? Ага!

На этом поединок практически завершился. Выбежали какие-то люди и без всякого почтения за ноги уволокли безжизненного рыцаря прочь с манежа, причем по траве тянулась кровавая полоса. Тем временем Белый рыцарь поднял забрало, и скрипя латами, поплелся к нашей трибуне. Похоже, что снова оседлать своего коня он бы уже не смог. Верные оруженосцы помогали ему, как могли. Оказавшись у самых трибун, он со скрежетом поднял закованную в латы руку и потянулся железной перчаткой в сторону моей дамы. Та натужно улыбнулась и обмотала платок вокруг стального запястья так, что рыцарь стал похож на легко раненного. Трибуны снова зашумели.

Да, будь у нашего олимпийского фехтования правила как здесь, то конкурентов по зрительскому интересу с другими видами спорта не наблюдалось бы.

Потом прошли еще какие-то поединки, которые уже не произвели на меня столь сильного впечатления. Основная схема повторялось, за исключением всяких мелочей и финала. Еще менялись гербы. Победа обычно присваивалась «по очкам»: поражение присуждалось тому, кто терял оружие или падал на спину, причем победитель должен был поставить ногу на грудь побежденного. Я не думаю, что последний что-то ощущал кроме горечи поражения — у каждого из рыцарей имелись такие крепкие кирасы, что нагрузку можно было бы и удвоить. К моей даме никто больше не подходил, и платков не просил. Видимо, этой привилегии удостаивались лишь особо избранные. К концу турнира травяной манеж так избили копытами, что он весьма напоминал вспаханное поле во время посевной кампании.

Покидать ложу пришлось прежним путем, причем уходили только мы с Ольгердом. Как возвращалась госпожа со своей служанкой, я не понял. Или они задержались в ложе, чтобы идти отдельно, или же вернулись другим путем. Откуда-то я знал, что живут они в том же Замке, что и я.

Встреча с комендантами замков и крепостей почти не сохранилась у меня в памяти. Помню только небольшую компанию суровых с виду дядек, со следами пагубных страстей на мужественных физиономиях. Кажется, они просили крупные суммы денег, которых у меня тогда попросту не было. Что-то я там говорил, что-то отвечали мне. Кажется, я им дал меньше, чем они просили. А вот прием отчета от Старшины Городского Собрания и утверждение проекта ремонта городского водопровода запомнился сравнительно неплохо.

Старшина городского собрания, или бургомистр, оказался куртуазно одетым плотным немолодым господином с маленькими глазами и нечестным выражением физиономии. Все знали, что у бургомистра тесные связи с цехом каменщиков, и чтобы обеспечить им выгодные заказы, он, через разных третьих и подставных лиц организовывал пожары и обвалы старых, но вполне еще крепких зданий. Потом эти дома сносили, «чтобы предотвратить возможные жертвы». Для этого у него под рукой имелся главный смотритель городской застройки, который никогда не отказывал своему хозяину, да и каменщики не оставались в долгу и щедро благодарили бургомистра. Не на словах, разумеется.

Невысокая пузатая фигура бургомистра, казалось, так и выражала солидность и напористость. Его сопровождала пара просто одетых мужиков с каменными рожами профессиональных громил. За время нашей беседы сопровождающие не проронили ни единого слова. Наш разговор как-то сразу не заладился, но тут вдруг что-то случилось, и весь последующий словарный поток протекал уже вроде как помимо меня. То есть я, конечно, активно участвовал, но из моих уст вылетали такие слова и такие сведения, о которых я и понятия-то не имел. Я как бы наблюдал со стороны за этим разговором. То есть нет, не со стороны, конечно, говори я сам, но каким-то чужим голосом. Хотя голос звучал, как мой… трудно объяснить. Это почувствовать надо.

— Мне рассказывали, — говорил я, — что это не всегда была городская собственность, первоначально — королевская. Водопровод был построен на личные средства короля. Потом передали городу, и произошло это не так уж давно. Как я понял, вы уже начали там что-то делать, да? В чем проблема-то?

— Работ разных там очень много, — с понурым выражением начал оправдываться бургомистр. — Начали мы с того, что провели полную замену труб, а в том, что у водопровода сменился хозяин, ничего противозаконного нет, он ведь в юрисдикции муниципалитета, а не правительства. Но мы согласны компенсировать затраты прежнему хозяину, что составляет чуть больше ста тысяч, затраченных на прокладку труб и их склейку. А все остальное — государственное имущество. Вот отсюда и конфликт.

— Чего-то я совсем ничего не понимаю, — сказал я. — Какой может быть конфликт? С кем? Водопровод с апреля позапрошлого года уже как числится в вашем ведении, а в мае того же года был передан в собственность городским властям официально. Учитывая все это, получается, что водопровод не имеет сегодня никакого отношения к Дворцу… И документ о передаче давно подписан. Еще при моем предшественнике, кстати. И подписан вроде не по собственной инициативе, а после настоятельной просьбы кого-то из муниципальной администрации. Я только одного не понял, как так получилось, что упомянутый документ скрепил подписью не повелитель Королевства, а глава Столичного Капитула?

— Это мы выясняем, — прокомментировал ситуацию бургомистр. — Однако как бы то ни было, юридической силы этот договор не имеет. Мало того, что Столичного Капитула, как юридического лица, не существует, он нигде не зарегистрирован — просто остался с королевских времен, как придаток. Поэтому получается, что водопровод все еще королевская собственность, то есть принадлежит Дворцу…

Чего ему от меня надо, догадаться было несложно. Он пришел просить денег. Из казны. А городское хозяйство такая область, что там никто и никогда не смог бы оплатить всех расходов и переделать всех дел. Но поскольку существовали более важные объекты финансирования, зависящие исключительно от Казны, я решил полностью отказать.

— К Дворцу он сейчас никак не относится, — снова повторился я. — Да, никаких документов я лично не подписывал, но, на мой взгляд, вопрос по водопроводу требует безотлагательного решения. Скоро лето. Город не может без воды. А так как собственник еще вроде как не определен, истинный хозяин не вполне ясен, то мое решение будет такое: все работы идут за счет муниципалитета. Причем работы должны быть выполнены как можно быстрее, я прослежу. Это городское хозяйство. На все я вам даю месяц, а деньги у вас есть, это мне известно. Я так сказал! Мне-то ваш водопровод вообще без надобности — у дворца своя вода, от города не зависим.

— Но повелитель… — опять подал голос старшина городского собрания.