Право на ошибку - Дмитрий Кликман

– С дуба рухнул? – зло зашипел оплотовец на Чику, помешавшему поразить цель. – Ты что творишь?

Тот не ответил – стоял молча, не отрывая взгляда от приблизившихся зомби. В его глазах застыло удивление вперемешку с животным страхом. Словно сомнамбула, Володя сделал несколько шагов к выходу.

– Вован, але! Сядь! – раздраженно прошипел Антиквар. – Ты что, призрака увидел?

Последняя фраза вывела Чикатило из ступора, и он посмотрел на напарника:

– Это мои…

– Что твои?

– Пацаны мои. Витя Филимонов и Славка Проко-пенко…

Стас внимательно присмотрелся к зомби, медленно, но уверенно бредущим в их сторону. Ничего не разобрав в темноте, он включил ПНВ[9] и взглянул на них в ином спектре. После секундной паузы выругался. Действительно, на мертвецах были точно такие же комбинезоны, как на Чике. Вернее то, что от них осталось.

– А ты уверен, что это они? Мало ли в Зоне военных погибло, – неуверенно спросил оплотовец.

– Смотри, – трясущийся палец сталкера указал на приближающихся. Полыхнула молния, и Стас уже отчетливо видел две фигуры «мертвяков» в паре метров от входа. – На правом плече нашивка с коброй. Это наша эмблема. На правом клапане кармана фамилии. Это мои…

– Не гони пургу, Вован. Мало ли таких нашивок…

Чика не ответил и вдруг, пошел к мертвецам навстречу.

– Стой! Назад, придурок! – во весь голос, крикнул Данилов.

Выглядевшие вполне безобидно, ходячие мертвецы проявляли недюжинную агрессию к любому живому существу. Как только потенциальная жертва оказывалась в пределах досягаемости, «мертвяк» тут же бросался на нее, стремясь убить во что бы то ни стало. Словно мстил тем, кому повезло больше и кто еще жив.

Но Чика уже никого не слышал, а сделал несколько шагов навстречу, еле слышно шевеля губами: «Ребята, ребята…»

До зомби оставалось рукой подать, когда он остановился, рассмотрев наконец движущихся мертвецов. Выглядели зомби страшно. От некогда великолепных защитных комбинезонов остались только лохмотья. В шлеме одного из живых трупов зияла огромная дыра, из которой на сталкера таращился пустыми глазницами полностью лишенный кожи череп. На неестественно вывернутых кистях отсутствовало по нескольку пальцев. Местами сохранившаяся буро-коричневая кожа висела пластами, обнажая полусгнившие мышцы, неизвестно как еще державшиеся на скелете. Второй товарищ по несчастью выглядел не лучше, хотя покрытое трупными пятнами лицо почти сохранилось.

– Пацаны, – еле слышно позвал своих мертвых товарищей сталкер. – Славян, Вить, вы меня слышите?

Он разговаривал с ними так, будто первый раз в жизни видел живого мертвеца. Позабыв обо всем, Чика медленно, будто боясь спугнуть, подходил ближе.

– Ребят… Не узнаете? А как же вы здесь?… Я ведь похоронил вас… Вить!

Один из зомби наконец заметил его и повернул голову. В следующую секунду в непослушных пальцах мертвеца оказался пистолет, и…

Прозвучал выстрел. Пуля прошла в нескольких сантиметрах от головы опешившего, но быстро пришедшего в себя Чикатило. Зомби слегка наклонил голову, от чего отчетливо хрустнули шейные позвонки, и повторно прицелился.

Второго шанса ему не дали. Со спины послышалось трещание «вихря» Данилова. Очередь прошила живого мертвеца, вырывая целиком куски гнилого мяса. Рука с зажатым в ней пистолетом отделилась от тела и упала возле ног. Раскрыв в беззвучном крике рот, зомби бросился на обидчика. Причем скорость движений «мертвяка» не уступала быстроте матерого упыря.

Пришедший в себя Чика открыл огонь в упор. Сухо щелкнул боек. Сталкер сменил магазин и опять нажал спуск, выпуская двадцать рассерженных шмелей в сторону второго зомби. «Клац», – автомат оповестил хозяина о том, что закончились патроны. Отточенным движением сталкер вставил третий по счету магазин и передернул затвор, осматриваясь. Вокруг валялись растерзанные останки его бывших сослуживцев. Подошли Антиквар и Данилов. Чика стоял, продолжая сжимать автомат, не в силах отвести взгляд от лежащих на земле останков.

– Чика, – осторожно позвал напарника Антиквар.

Вместо ответа тот убрал «вал» за спину и достал из рюкзака лопату. Затем, опустившись на колени перед глазами оторопевших сталкеров, принялся копать землю.

– Вован, ты чего? – недоумение в глазах Антиквара сменилось пониманием того, что собирался сделать Чика. – Не надо, слышишь?

– Их надо похоронить, – выдавил сквозь зубы сталкер, продолжая кромсать неподдающийся дерн. Дождь хлестал его по лицу, Володя отплевывался, но упрямо продолжал взрывать лопатой раскисший от воды грунт.

– Какой хоронить? Ты в своем уме? – Иван всплеснул руками от возмущения. – Их сжигать надо и как можно быстрее!

– Нет.

– Брось, Чика, не балуй, – Антиквар подошел к напарнику вплотную и потянул его за плечо. В следующую секунду сильный удар отбросил сталкера на землю. Словно разъяренный хищник, Чика вскочил на него сверху, вцепившись двумя руками в горло.

– Я сказал – нет! – нервы Чики наконец не выдержали. Притянув хватающего ртом воздух Антиквара к себе вплотную, он заорал что было мочи ему в лицо: – Что ты лезешь ко мне, а? Что тебе надо?

Перехватив руку Ивана, сталкер заломил ее за спину, рывком вынуждая подняться на ноги. Затем, выполнив болевой захват, потащил несопротивляющегося Антиквара к лежащим на земле останкам зомби. Заставив упасть на колени, Чика с силой склонил голову напарника, приблизив его лицо к разбитому шлему мертвеца:

– Ты знаешь их? – что было мочи проорал он в ухо Антиквару. – Нет? А я знаю! Я с ними бок о бок семь лет ходил. Землю жрал! Витя меня из горящей брони вытащил… Под пулями, один… Он меня спас, а я его нет! Так дай же ты мне хоть похоронить их по-человечески! Слышишь! Ты!..

Стас осторожно подошел сзади и присел рядом с Чикой, продолжавшим держать жесткой хваткой напарника за горло. Антиквар хрипел и вырывался, но усилия сталкера были тщетными. Напарник держал крепко.

– Володя, – тихо позвал сталкера Данилов, – пусти его… Он прав. Их нельзя хоронить. Как бы ты этого не хотел. При следующем Всплеске они опять встанут. Вот такие – изуродованные… еще более страшные. И не будет им покоя…

– Не могу, – сквозь зубы процедил Чика, – не по-христиански это…

– Я понимаю, но мы сможем похоронить их прах. Это будет правильно… И спокойнее… Нам и им.

– Что ты понимаешь?…

– Знаешь… – Стас не отреагировал на выпад, – у меня здесь был друг. Хороший и надежный товарищ. Мы с ним столько пережили… Во время последнего боя его ранили. Тяжело. Мне пришлось его выносить оттуда. Но я не донес. Вернее, донес, но уже мертвого. У меня там лег целый отряд. Пятнадцать классных пацанов. Их никто даже не похоронил… Понимаю и разделяю твои чувства.

Стас говорил тихо, почти неслышно. Но в его голосе было столько боли, что это подействовало. Чика отпустил Антиквара и, поднявшись на ноги, помог тому встать. Не говоря больше ни слова, сталкер развернулся и пошел в темноту.

Дождь постепенно стихал. Бушевавшая недавно гроза медленно уходила на запад, все еще ухая редкими раскатами грома. Иван и Стас принялись прочесывать помещение свинарника, чтобы найти подходящий материал для растопки. В этом здании дров не оказалось, зато во втором оплотовец отыскал целый штабель трухлявых досок, кучей сваленных в углу. Дрова так себе, но за неимением лучшего пришлось довольствоваться ими. Ночевать рядом с вторично погибшими мертвецами никто не собирался.

Подошел Чика и, не говоря ни слова, принялся помогать остальным сооружать кострище. Его никто не трогал, понимая, что в такие минуты человеку лучше побыть одному. Сталкеры молча оттащили тела на центральную площадку фермы, сложили импровизированное кострище и погрузили на него останки тел. Антиквар поджег промасленную тряпку и бросил ее в центр сложенных вперемешку с телами дров. Костер загорелся не сразу. Но вскоре огонь разошелся сильнее, пока наконец не вспыхнул, выхватывая из темноты лица окруживших его сталкеров, полукругом стоящих по центру площадки.

– Прощайте, – голос Чики был глух, – не уберег я вас.

Блики костра отбрасывала на лицо сталкера причудливые тени. Чика судорожно сглотнул, подавляя предательский комок:

– Я многое видел. Как танки траками хоронили бойцов, наматывая на гусеницы части тел и закапывая их в грязь. Потому что снайперы не давали забрать ребят, убивая любого рискнувшего утащить погибших. Слышал, как плакал танкист, прося у них прощения… Как горящие заживо в БТРе мальчишки звали маму. А он лежал на крыше и горел. И никто не мог им помочь. Разное видел… Но такого…

Голос Чики предательски сорвался. Он опустился на колени и заплакал. Редкие капельки дождя падали на его измазанное в грязи лицо, смешиваясь со слезами. Стас с Антикваром стояли рядом, не мешая изливающему душу сталкеру. Иногда лучше поплакать, чем носить в себе тяжкие, мучительные воспоминания.