Серые Рыцари - Бен Каунтер

— Я убил миллионы вредителей по одному только знаку вашей Инквизиции, а они посылают ко мне мальчишку. — Он презрительно фыркнул. — Этот разум никогда не расколется, неужели вы не видите? Мне уже нечего бояться.

Риггенсен послал в мозг Валинова раскаленный добела луч и увидел, как тот вырвался из комнаты наблюдения и вонзился в лоб узнику. Валинов конвульсивно вздрогнул: части мозга, отвечающие за контроль над мыслями, испытали колоссальную перегрузку. Но луч разбился о стержень решимости пленника.

Мысли Риггенсена растеклись по разуму Валинова, но обнаружили только кипящие озера ненависти. В ответ Валинов бросил безмолвные оскорбления. Он называл экспликатора слабаком. Ничтожеством. Неудачником. Ребенком. Пустышкой.

Тогда Риггенсен послал в мозг Валинова молитву. Слова, которые могли исторгнуть слезы у демонов, омывали бушующий шторм ненависти. Валинов вцепился в копье психического зонда Риггенсена, и они схлестнулись. Сила воли Валинова противостояла психической мощи Риггенсена. Валинов, стоя на коленях, усмехался стиснутыми зубами. В углах его рта показалась кровь, но мысль осталась незатронутой.

— Показатели жизнедеятельности неустойчивы, — раздался голос дознавателя где-то на самом краю сознания Риггенсена.

Экспликатор слышал тревожные сигналы прибора, говорившие о том, что у Валинова слабеет сердечная и дыхательная деятельность. Но Валинов продолжал бороться.

Яркие вспышки боли осветили мысленное поле битвы, когда тело Валинова подошло к пределу возможностей. Риггенсен ощущал сердце Валинова — оно билось неровно и слишком часто — и агонизирующие рывки легких, пытающихся вобрать воздух.

Риггенсен, прихрамывая, вошел в камеру. Сопротивление Валинова было подобно порыву сильного ветра. Валинов метнул в него молнию беспредельной злобы, и Риггенсена отбросило к стене камеры. Он отскочил от нее и ударился о противоположную стену. Риггенсен продолжал удерживать мысль Валинова, цеплялся за нее, а сильнейшая психическая воля, с которой ему не приходилось сталкиваться, подобно дикому зверю, рвала его на части.

— Показатели на критическом уровне! Зовите команду апотекариона! — закричал кто-то.

Риггенсен не слушал. Все, что он презирал, смотрело ему в лицо огромными горящими глазами ненависти. Разложение. Предательство. Капитуляция перед извечным Врагом. Валинов был полон ненависти, но и Риггенсен тоже.

Риггенсен призвал последние капли своей силы воли и мысленным кулаком обхватил алмаз в сердце разума Валинова. В глазах его помутилось, но Риггенсен напряг волю сверх всех своих возможностей и попытался сокрушить алмаз.

Струпья высохшей крови слетали со стен. Вслед за ними стали осыпаться белые плитки облицовки, взрываясь на полу снежными вихрями. Сервиторы гудели клаксонами, требуя приказа стрелять. Приборы, регистрирующие показатели, пронзительно выли, предвещая скорую смерть Валинова. Дознаватели выкрикивали приказы. Какофония звуков разрасталась все сильнее и сплеталась с грохотом, который извергали мысли Валинова.

А когда звуковой вихрь поднялся до оглушительного крещендо и Риггенсен почти потерял сознание, Валинов раскололся.

Алмаз решимости треснул, и его осколки пробили разум Валинова. Сам он опрокинулся на спину, из ушей и носа хлынула кровь, окровавленные губы беспомощно хватали воздух.

— Говори, — едва дыша, приказал Риггенсен.

Мысли Валинова открылись настежь. В отвратительных картинах воспоминаний Риггенсен увидел разложение и жестокость. Кричащие лица. Потоки крови. Гибель целых миров прошла перед мысленным взглядом Риггенсена.

— Принц восстанет, — слабым голосом произнес Валинов. — Тысяча лиц обратится к Галактике, и она станет нашей. Принц передаст человечество Повелителю Перемен, и Галактика под его взглядом обратится в Хаос.

— Еще.

— Ему… подвластны приливы судеб, в его руках люди станут оружием, течение времени будет изменяться по его желанию, все, что создает тебя и решает твою судьбу, станет орудием его правления…

— Еще. Скажи мне все. Все.

Валинов закашлялся, и новая волна крови выплеснулась на его подбородок.

— Мой принц Гаргатулот никогда не умрет. Только сверкающая молния может очистить эту реальность от Гаргатулота, а молния погребена так глубоко… Там нет ни времени, ни пространства, ни судьбы, ни воли, только Хаос… Молния погребена так глубоко…

Валинов забился в конвульсиях и не смог больше говорить. Риггенсен ощутил слепой ужас, завладевший его мыслями, и понял, что пленник говорил правду. Он ужаснулся своему поражению и испугался, что выдал так много. Это означало, что в его словах таилась великая и ужасная тайна, которую Валинов поклялся хранить.

Риггенсен обернулся к дознавателям в комнате наблюдения. Они все были ранены осколками мониторов, но продолжали оставаться на своих местах.

— Это передано на Энцелад? — спросил Риггенсен.

— Все передано, — ответил один из дознавателей. — Записано и отослано. Система связи никогда еще не подводила.

— Хорошо. Необходимо сделать копию для астропатов, чтобы они переслали это инквизитору Лигейе. — Риггенсен снова взглянул на Валинова, у которого едва хватало сил дышать. — И позовите сюда бригаду апотекариев. Перед уничтожением он должен быть здоров.

5.

ВИКТРИКС СОНОРА

Испачканная серыми облаками бирюза неба над Виктрикс Сонорой к вечеру потемнела. Осада длилась уже восьмой час. В центре Теограда, второго по величине населенного пункта этого сельскохозяйственного мира, вокруг здания Администратума был возведен стальной кордон из усеянных шипами баррикад, отражавших огонь с любой точки. Несколько групп арбитров, в чьи обязанности входило подавление беспорядков, под прикрытием АПС пытались подойти к мрачному зданию с затемненными окнами.

Некоторые из окон были выбиты. Кое-где на тротуаре лежали убитые — их либо сбросили с верхних этажей, либо застрелили на бегу. Остатки Двенадцатого отделения Адептус Арбитрес, пытавшегося взять штурмом вход, сгрудились вокруг двери. Их встретил огонь мощной лазпушки из обширного вестибюля и прекрасно пристрелянные авторужья снайперов.

Офицеров Арбитрес призвали со всей Виктрикс Соноры; некоторые прибыли и с других планет. Адептус Арбитрес — высшие правоохранительные силы Империума — подчинялись не местным властям, а собственному начальству. Задачей их организации, охватившей всю Галактику, было следить за выполнением имперских законов.

Какие бы ересь и предательство ни расцвели в комплексе Администратума Теограда, они уже проявили себя. Двенадцатое отделение пыталось действовать согласно правилам и обойтись как можно меньшим ущербом, как призывал провост Марешаль. Но еретики встретили их огнем: многие воины правопорядка были ранены, восемь офицеров отдали свои жизни на службе Имперскому закону. Теперь арбитры со всей планеты собрались, чтобы свершить правосудие.

После шести часов осады через орбитальный док Виктрикс Соноры прибыл сам провост Марешаль. К тому времени, как он взошел на передвижной командный пункт, офицеров, окруживших комплекс зданий, уже несколько раз обстреляли с верхних этажей. Снайперы Арбитрес раз за разом нацеливали длинные лазружья на выбитые окна, ища в них силуэты противников. Информация о них до сих пор была крайне отрывочной.

Силы еретиков оказались многочисленными и отменно вооруженными. Они досконально изучили комплекс, были хорошо организованы под руководством толкового лидера. Двое уцелевших воинов из Двенадцатого отделения доложили о мужчинах и женщинах в алых масках, испускавших ужасные пронзительные боевые кличи. Они были одеты в типичные для служащих Администратума черные шинели. Если не считать этой малости, арбитрам приходилось работать вслепую.

Никто не знал, есть ли у еретиков заложники. Возможно, они были, но заложники не представляли большой ценности для арбитров. В сердце Теограда пустила корни ересь — и Арбитрес были готовы искоренить ее любой ценой.

Вскоре после того, как Марешаль принял командование, местные станции наблюдения доложили о снижающихся с ближней орбиты двух военных кораблях «Тандерхок». В тот же миг на небольшую установку планетарной обороны, вращающуюся по орбите Виктрикс Соноры, пришло сообщение о приближении ударного крейсера, назвавшего себя «Рубиконом».

Лица офицеров Арбитрес, окружавших Аларика, были напряжены. Ни тени улыбки. Каждый знал, что вскоре им придется штурмовать здания Администратума. Каждый понимал, что может закончить свои дни так же, как и воины Двенадцатого отделения. Но более всего офицеров потряс тот факт, что к ним присоединились легендарные космодесантники — почти мифические воины из детских сказок и проповедей священников. Адептус Астартес не появлялись в пределах Шлейфа около восьми столетий. Их приход означал, что Враг гораздо опаснее, чем кто-либо мог предположить.