Газлайтер. Том 16 - Григорий Володин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Её глаза сверкают. Она делает шаг вперёд, упираясь ладонями в стол.
Павел отводит взгляд, снова бросая его в окно. За стеклом виднеется сад, где среди деревьев прогуливается их дочь Настя.
— Я… я просто хотел как лучшие, Жанночка, — тихо произносит он, голос дрожит. — Не доверяю я этому Филинову. Он слишком молод, слишком нагл. Да еще этот непонятный Аватар…
— Да ты что? — она приподнимает бровь. — И что бы ты делал, если бы Филинов не остановил этого монстра? Настя и я — обе бы лежали в гробу рядом с тобой, если б не его вмешательство.
Павел морщится от стыда. Жанна своими пси-волнами сделала из него сильнейшего кровника и друида, а он проиграл какому-то жуку. А Филинов, долбаный щенок, вот нет. Да что за хрень? Где справедливость?
— Павлуша, хочешь я заставлю тебя полюбить графа Данилу как родного? —неожиданно мурлычет Жанна, коснувшись длинными ухоженными пальцами подбородка барона. — Один лишь ментальный тычок…
Он вздрагивает:
— Я… я согласен.
— Умница, Павлуша. Очень разумный выбор, — Жанна выпрямляется и даёт ему пространство для дыхания. — И не смей больше устраивать эти сцены перед Настей.
Баронесса разворачивается на каблуках и исчезает за дверью. Побледневший Павел смотрит в окно. Настя, кажется, только что заметила его взгляд и помахала рукой с лёгкой улыбкой на лице.
«Моя девочка… — думает он. — И ты тоже свяжешься с телепатом, как и твой отец……»
* * *Открываю глаза и обнаруживаю себя в разрушенном кабинете Фирсова. Вокруг царит хаос: книги разбросаны по полу, мебель перевёрнута, стены покрыты трещинами и копотью. Сквозь разбитое окно пробивается холодный ветер, шевеля остатки портьер.
— Когда успели сделать ремонт? — бормочу, пытаясь подняться. Чувствую лёгкое головокружение и ноющую боль в руках. Взгляд падает на обугленные остатки коробки Капкана на полу
— Ой, это я что ли? — удивляюсь, разглядывая обгоревшие пальцы. — Бесчлин, лечи давай.
Кожа мгновенно восстанавливается, когти отрастают, и через секунду кисти снова выглядят идеально. Словно только что из маникюрного салона.
Внезапно дверь с грохотом распахивается, и в комнату вваливается… рыцарь Короля Артура. Шучу. Это Фирсов. На нём массивный железный доспех, исписанный рунами, с высоким плюмажем на шлеме. Из-под забрала доносится взволнованный голос:
— Филинов! Ты очнулся⁈
— Это что за маскарад⁈ — выпаливаю я. Доспех явно антипсиоинический. Прикольно. У телепатов ведь нет стихийных доспехов, так вот Фирсов, похоже, себе придумал неуклюжую замену.
— Филинов! Ты… ты что натворил⁈ — вопит он, срываясь на фальцет. В доспехе он кажется нелепым и тяжёлым, но это не мешает ему метаться по кабинету и судорожно ощупывать разорённое помещение. — Мой кабинет! А-а-а-а! Моя коллекция! Ты представляешь, сколько времени я собирал эти вещи⁈ Как ты вообще умудрился материализовать Астрал⁈ Я о таком только слышал!
— Случайно, —я переступаю острые осколки от серванта.
— Мой стол… Мои картины… Мой Капкан… — его голос срывается на крик. — Знаешь, сколько лет я его делал⁈
— Сочувствую, конечно, — вздыхаю. — Но пришлось. Я там Демона убивал…
— Демон⁈ Никакого Демона не могло быть! — Фирсов хватается за шлем. — Это было Провидение! Оно показало тебе твое будущее, а ты принялся колотить его псионикой!
— Ну, если бы это будущее выглядело посимпатичнее, я бы его пожалел, — пожимаю плечами. — То есть тот Демон…
— Всего лишь тень Провидения, слепок, — перебивает он. — А ты обрушил на него Астрал!
— Ну, предупреждать надо было, — хмыкаю. — Что вы не дали инструкцию?
Фирсов бросает на меня испепеляющий взгляд.
— Ты всегда, если видишь что-то непонятное, сначала бьёшь, потом думаешь? Кто тебя этому научил?
— Вы…
Он закатывает глаза.
— Да уж… Но ловушку-то я прошел? Прошел! — расплываюсь в самодовольной ухмылке. — Так что, идем к Кате, как и договаривались?
Фирсов ещё немного постоял, уныло вздыхая над разгромленным интерьером и своей развороченной коллекцией. Затем, глухо громыхая доспехами, двинулся к выходу, поплёлся в сторону коридора. Я, разумеется, потянулся следом.
Коридор оказался пустым. Слуги, как по команде, разбежались, попрятавшись по углам.
— Почему так тихо? — спрашиваю, оглядываясь по сторонам.
— Эхо твоего «подвига», — бурчит он, не оборачиваясь. — Мне пришлось эвакуировать всю прислугу.
Мы спускаемся по узкой винтовой лестнице, ведущей в подвал. Запах сырости и старых камней усиливается с каждым шагом. Внизу, за массивной деревянной дверью, скрывается бункер.
Фирсов открывает дверь, и мы входим в просторное помещение, освещённое мягким светом. В центре комнаты, на резной скамье, сидит Катя. Она читает книгу, но, услышав наш приход, поднимает глаза.
— Выходи, — говорит Фирсов, останавливаясь у входа.
Катя встаёт, аккуратно закрывая книгу. Её глаза встречаются с моими, в них отражается лёгкое удивление.
— Данила Степанович? — произносит она, делая шаг вперёд.
