Круть (с разделением на главы) - Виктор Олегович Пелевин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Коррекция гендерных стереотипов привела к тому, что петухи начали возвышаться в криминальной среде. Происходило это потому, что большинство уголовников старой школы были носителями токсично-агрессивной маскулинности. Петухи, наоборот, были женственными, вертлявыми и хилыми — и очень многие из них попадали под empowerment «Открытого Мозга».
Самый захудалый петух мог теперь избить любого бугра точно так же, как это делали фемы и представители других угнетённых сообществ. Подобная социальная инверсия в российских тюрьмах была побочным и совершенно непредвиденным эффектом прогресса.
Уже в двадцать втором веке петухи захватили власть в мужском сегменте русской уголовной общины и радикально трансформировали все ценности криминальной субкультуры. Желающие понять, насколько монументальным был этот сдвиг, могут проследить за пост-карбоновой эволюцией Глубинного Шансона.
Гомосексуальность для современных петухов в целом не характерна — данный уголовный статус не имеет отношения к ориентации в сфере влечения и личным сексуальным практикам. Из правила есть исключения (т. н. петухи-законники, уголовные ультра-традиционалисты, практикующие ритуальную содомию в инициатических ритуалах).
Петухи-отказники, составляющие элиту воровского мира, считают анально-фаллическую пенетрацию необязательной, вредной для кишечника и морально унизительной для мужчины (за что куры объявляют их мизогинами и агентами патриархии). При инициации петуха-отказника дырявится пустая консервная банка или какой-нибудь другой символический объект.
Причина, по которой корректирующая имплант-подсветка «Открытого Мозга» делает петуха доминантным самцом, точно не установлена. Известно, что для петухов в целом характерен пониженный тестостерон и высокий эстроген — но при вынесении гендерного вердикта система оценивает крайне сложную совокупность параметров, поведенческих факторов, медицинских и психологических реакций. Учитывается и прежний унизительный статус петухов.
Поскольку это политически чувствительный вопрос, корпорация не может руководствоваться только биологическими маркерами в своей программе гендерной аффирмации, навязывая архаичное понимание того, кто является мужчиной, а кто женщиной.
Однако в тоталитарных обществах нельзя полагаться и на личную самоидентификацию, поскольку на неё может влиять давление репрессивной машины (см. gender denial). Считается, что в сложных случаях вердикт о гендере членов и членок репрессированных сообществ гуманнее всего доверить нейросети — и строить дальнейшую мозговую коррекцию на этой основе.
Поэтому появление некоторого числа биологических мужчин (менее доли процента), пользующихся женскими имплант-правами, неизбежно.
Система HEV работала значительно быстрее Лауриной справки — видимо, её корпоративный статус не давал ей подобных привилегий. Я уже кончил читать, а её зеркальник по-прежнему глядел в пустоту над головой Сердюкова — значит, она всё ещё переваривала информацию. Оставалось время. Глубинный Шансон и петушиная традиция меня пока не интересовали. Я решил уточнить, кто такие куры-заточницы.
Статей выскочило сразу две.
TH Inc Confidential Inner Reference
Куры в русской криминальной культуре.
После признания нейрострапона неотъемлемой частью женского тела началась великая инверсия полов. Став доминантным пенетратором, женщина естественным образом стала и доминантным гендером. Криминальные фем-сообщества Добросуда постепенно перехватывали контроль над серыми, чёрными и зелёными финансовыми потоками.
Уголовные лидерки называли себя курами — чтобы подчеркнуть, что новый фем-блатняк является противовесом традиционному воровскому миру, где доминировали петухи. Интересно, что слово «кур» во многих славянских языках означает либо петуха, либо мужской половой орган, поэтому корневая связь этих субкультур не подлежит сомнению — и подчёркивает новую роль женщины.
Феминизация преступности была общемировым процессом, но в российской уголовной среде он затянулся — петухи-отказники, управлявшие воровским общаком и дискурсом, всячески противились прогрессу и не позволяли фемам занимать высокие посты в криминальной иерархии, ссылаясь на традицию.
Эта борьба приняла экстремальные формы войны на уничтожение между петухами и курами. Куры считают петухов привилегированными агентами патриархии, её последним оплотом. Петухи считают кур сумасшедшими феминистками.
С точки зрения социальных скриптов «Открытого Мозга» никакой разницы между петухами и курами нет.
Куры-заточницы (шлынды и т. д.)
Заточничество — извращённое ответвление фембокса, похожее на пайкинг.
Если фембокс — это в целом легальный спорт, где фемы дерутся специальными нейрострапонами до наступления оргазма, заточничество — кровавый уголовный культ. В нём используется нелегально изготовленный нейрострапон-заточка (цугундер).
Макет заточки выпиливают в тюрьме (считается хорошим тоном, если кура сделает болванку из подручных материалов сама). Затем макет посылают на волю для распечатки на принтере и последующей установки сенсоров, имплант-линков, аккумуляторов и нано-присосок. Некоторые куры используют до пяти цугундеров одновременно.
Между пайкингом и заточничеством существует важное различие. При пайкинге фема убивает мужчину нейрострапоном-пикой и получает от этого эротическое наслаждение. Заточничество — прежде всего уголовная практика. Кура убивает мужчину (в идеале петуха) публично, по особому обряду, описанному в Молении Марфы-Заточницы и других феминистических апокрифах.
Практически все высокоранговые куры в уголовной иерархии Добросуда являются заточницами.
Время ещё оставалось.
Цугундер (заточка, штырь, пика, пикало и т. п.) — особое пенетрационно-эротическое холодное оружие, используемое в пайкинге. Изготавливается в нелегальных мастерских по индивидуальному заказу.
Своего рода стилет из высокоуглеродистого металлизированного пластика, пронизанного нервными сенсорами-коммутаторами. Поверхностная плотность сенсоров достигает максимума рядом с острием стилета — именно там он наиболее чувствителен.
Длина и форма цугундера могут сильно различаться от куры к куре. Инструмент подключается к импланту точно так же, как обычная «Fema +».
Назван в честь карбоновой феменистки Варвары Цугундер.
С именем Варвары Цугундер связывают (обычно безосновательно) и другое феморужие — например, вагинальный капкан «Fema-ult» с титановыми зубцами, показанный в иммерсиве «Catch-69».
Варвара Цугундер — феминистка и блогерка, жившая в позднем карбоне. При жизни была известна как анонимная интернет-активистка, эссеистка и теоретик радикального феминизма. «Избранные посты Варвары Цугундер» — настольная книга фем-активисток даже в наши дни.
Приобрела всемирную известность посмертно после публикации другой своей книги — «Дневников Варвары Цугундер». Это фрагменты тайного дневника, в котором описано убийство девяноста шести мужчин специально изготовленной заточкой в виде заострённого мужского члена.
В позднем карбоне не существовало подключаемых к импланту женских нейрострапонов, и стилет В. Ц. был просто холодным оружием. Тем не менее именно её принято считать основательницей пайкинга — и нейрострапон-заточку называют цугундером в её честь.
В. Ц. — легенда криминальных фем-сообществ и часто изображается на тюремных татуировках.
Статус В. Ц. в мировой культуре является спорным. В конце своего дневника В. Ц. выразила раскаяние в совершенных убийствах, признав, что к личному счастью нельзя прийти через пролитую кровь. Поскольку она жила в условиях патриархального гнёта, прогрессивные фем-критики считают такое признание достаточным для её посмертной
