Контрабанда - Андрей Валерьевич Скоробогатов

— Ха, что за Цсофика, ты ручную крысу завёл, да? — хохотнул Арсен.

— Так. От тебя батя, получается, скрывал? Что он девок в двигательном отсеке челнока хранит!

— Ну… у всех нас свои скелеты в шкафу… Ой… а ты кто?

— Арсен! Будь осторожен!

— Твою ж мать!…

Дальше слышались неразборчивые крики и звук падающей посуды. Всплыла голограмма.

Сообщение: внештатная ситуация, беспорядки на корабле.

Сообщение: разрешён режим табуированной лексики (по ГОСТ 2698−988ГЯ)

Я снова принялся дёргаться, извиваться в кресле, пытаясь высвободить запястье, но безрезультатно. Всё продолжалось минуты полторы, пока я не услышал скрип открываемого люка наверху и скрип другой — более привычный. Вскоре под кровать заглянул и резво для своих преклонных лет пролез «Завет Ильича».

— У нас внештатная ситуация, а вы принимаете массаж. Это неразумно.

— Да я уже, блин, в курсе! Чёрт, или это была ирония?

Он на секунду завис перед монитором массажного кресла — видимо, подгружал инструкцию, затем его пальцы забегали на сенсорных кнопках. Массаж закончился, ремни отстегнулись, руки освободились. Я расстегнул запястья и запрыгнул наверх, а оттуда вылез из люка, используя ступени шкафа, как полочки.

Ильич взбирался дольше меня, мы пробежали коридор между кают и остановились перед последней лестницей, ведущей на верхнюю палубу.

— Где она?

— На верхней палубе. Арсен там же, она угрожала ему.

— В каком смысле? — не понял я. — В заложники взяла?

— Увидишь.

— Оружие доставай?

— Шон Рустемович закрылся вместе с ним. Я решаю проблему. Идём.

Мы заглянули в дверной проём.

— Дальше — тихо произнёс Ильич.

Мы осторожно обошли стеллажи, отгораживавшие кусок помещения. Во второй половине верхней палубы не горел свет, на табуретке у буржуйки в полумраке сидел Арсен, вид у него был весьма обеспокоенный. Его руки были связаны каким-то тоненьким шнурком. Я подумал, что ему ничего не стоит освободиться, но приглядевшись, увидел, что у него в волосах сидит Милли — та самая паучиха, которую сняла с меня Цсофика. Я обратил внимание, что паучат на спине у животного уже нет. Хозяйка Милли услышала наше приближение и тут же выскочила откуда-то из темноты, из-за спины Арсена. В руке сверкнул кухонный нож, которым батя днём ранее резал картошечку — лезвие оказалось у горла Арсена.

— Не приближайтесь, а то я его зарежу!

— Ты больная, что ли? Он тебе ничего не сделал! И ты в курсе, вообще, что мы сейчас скоро будем всплывать, а нас тут преследуют?

— Кто преследует⁈ — насторожилась она.

— Без понятия! Я вообще не понимаю, что происходит! Может, это с тобой как-то связано, а?

Осторожно оглянулся назад — робота на палубе не было — улизнул тихо, насколько позволял скрип его престарелых шарниров.

— Куда ушёл железный? Отвечай!

Я пожал плечами — я правда не знал, куда он делся, но предположил, что механический хитрюга знает, что делать в нашей ситуации.

— Где пятый? — она сжала нож крепче.

— Какой пятый? — спросил я, стараясь выиграть время и осторожно крадясь по левому борту.

— Где пятый член экипажа!

— Э, какой пятый, нас… трое всего. И робот, — сказал Арсен.

— Вы меня обманывали!!!

Лезвие ножа описало полукруг по шее Арсена.

Глава 8

Протокол «Бастион»

Арсен схватился за горло. Нож, конечно же, оказался тупым, и царапина была не очень глубокой. Посмотрел на связанные руки — на них была всего пара капель крови.

Цсофика стояла в недоумении — похоже, она сама была не готова к тому, что только что сделала. И тут Арсен взревел — это был первый раз, когда я увидел, как наш добродушный старпом впадает в реальную, а не наигранную ярость. Ударом локтя он отбросил Цсофику на пару метров назад — ослабленная гравитация позволила выполнить такой кульбит. Девушка-киборг выронила нож, ударилась головой о ножку стелажжа. Арсен тряхнул головой — как-то даже потешно, неловкой, смахивая паука на пол, затем снова рявкнул, разрывая верёвки, спутавшие руки и начал прыгать, махать ногами, пытаясь раздавать паучиху. Цсофика тем временем уже медленно поднималась, растирая ушибленную голову и хватаясь за стеллаж.

— Ты… Посмел угрожать моей Милли!

В её руке оказался торопик для дров, так неудачно принесённый мной, она подняла его, взвесила в руке и уже приготовилась замахнуться на Арсена, с остервенением прыгающего по полу палубы, как вдруг я услышал голос бати из-за спины.

— Цсофика! Софушка! Блин, остановись, глупая! Брось хреновину. Давай поговорим!

Батя вышел из спальни, одетый в ночной халат, за его спиной шёл Ильич. В руке Ильича я увидел шарпомёт-парализатор. Цсофика сначала опустила топор, а потом снова подняла его. Бежать ей было некуда — сама того не зная, она завела себя, по факту, в тупик, за которым был только капитанский мостик и центральный пульт управления. Вернее, выход, на самом деле, был — пара малоприметных люков. Они вели в длинное чердачное помещение над грузовым отсеком, использующееся как «полусекретный», по выражению бати, склад. Но про них, конечно, она не знала.

Шарпомёт Ильича был наставлен прямо на неё. Загнанный зверь бывает страшен.

— Я сейчас вам весь пульт разгромлю! — Она решительными шагами зашагала по лестнице к капитанскому мостику, занеся топор за плечо.

— Протокол «Бастион»! — выкрикнул Ильич.

Я впервые наблюдал в действии этот чудовищный по своей простоте и надёжности протокол защиты от чрезвычайных происшествий.

В полуметре от треугольного капитанского мостика с потолка сорвалась здоровенная, во всю ширину палубы чугуниевая бронеплита. Просвистев в каких-то сантиметрах от носа Цсофики, она проскрежетала в шарнирах, загремела и остановилась — похоже, нашу броню прижали в пазах мощные электромагниты. Цсофика сначала отшатнулась, подошла к листу, положила топор на пол и ощупала. Нижняя кромка брони зависла в паре сантиметров от пола, Цсофика подцепила броню руками, напрягла свои нечеловеческие механические бицепсы и потянула. Лист слегка прогнулся, словно дно огромной консервной банки, а затем с грохотом вернулся в прежнее положение.

Цсофика выругалась, пнула ногой топор — он опасно просвистел в воздухе и приземлился всего в полуметре от ноги Арсена, затем села на пол, опершись о броню и совсем по-девичьи захныкала.

— Куда… Ну куда ты меня везёшь… Маньяки чёртовы!

— Я не маньяк, — нахмурился батя и скривился в ухмылке, покосился на меня. — И мне совсем не хотелось тебе, ну… зла