Книга Крови (СИ) - Шторм Наташа

Я замялась.

– Нет. Как бы выразиться? Они растут.

Юноша рассмеялся.

– Но это же естественно для вампиров. У голодного человека выделяется слюна на вкус, запах и даже на воспоминания о пище. Крокодилы плачут, хотя этот процесс тоже связан с выделением слюны. А у вампиров удлиняются клыки. Так работает рецепторный аппарат.

– Но почему у меня растут зубы, даже если я не голодна? Стоит мне подумать о Себастиане…

– Он твой первый донор, тебе понравился его вкус, кроме того, вы же…

– Да, да, да. И этого хотела я. Понимаешь, после разговора с тобой, я поняла, что он не просто тёплый, он горячий. Я же раньше не знала, что такое бывает, когда вампир встречает невесту.

– А ты? Ты тоже горячая рядом с ним?

Я кивнула.

– Очень!

Адам взял меня за руку.

– Это прекрасно. Прекрасно, что вы встретились так быстро и узнали друг друга. Многим на это требуются века. ― Он тяжело вздохнул, вспомнив Алину.

Я обняла юношу.

– Не грусти. Ты должен просто бороться за свою любовь, должен доказать, что для Али ты единственный мужчина.

Что-то тревожило меня, и, наконец, я поняла, что именно.

– Скажи, а ты не боишься, что твоя Алина состарится раньше тебя, а потом…

– Нет. Когда жена становится донором для мужа, её кровь быстрее обновляется. Стволовые клетки идут не только на построение кровяных элементов, но и прочих тканей. Организм постоянно омолаживается.

Я вздохнула с облегчением.

Как было велено, ровно через час я стояла на площадке в полной боевой экипировке. Теперь на мне красовался костюм для фехтования, хотя он вряд ли мог защитить от ударов холодного оружия, которое Гарольд держал руке. Огромный двуручный палаш казался неподъёмным. Я даже не представляла, как им можно размахивать и наносить точные удары. Вампир кинул меч рукоятью вперёд, и я умудрилась его поймать. На самом деле он оказался не таким уж и тяжёлым. Проведя по острию пальцем, я поняла, что он острый, как бритва. Несколько капель крови упали на бетонный пол, затянутый ковролином.

– Ловкий ход, принцесса, но со мной этот трюк не сработает. Я с утра позавтракал.

– Трюк?

Граф усмехнулся.

– Некоторых существ Дассета вид и запах тёплой крови может свести с ума.

– И кого же?

– Ну, ― Гарольд достал точно такой же меч для себя, ― с оборотнями так не шути. От вида крови они звереют ещё больше, а вот голодный вампир ― другое дело. У него может реально съехать крыша и тогда ты об, ― мужчина приставил остриё меча к моей шее, ― и в дамках.

– Я могу дезориентировать только вампиров?

– Ну почему же? ― Он отошёл на шаг. ― Некоторые чувствительные ведьмы могут в обморок свалиться. А эльфы просто разрыдаются.

Я поняла, носферату шутит. Поиграв клинком в воздухе, я взяла его за рукоять так, что он стал продолжением руки.

– Как убить вампира?

Гарольд немного присел, широко расставив ноги, и крест-накрест прорезал мечом воздух.

– Первое условие. Меч должен быть острым. Кожа, кости и мышцы у вампиров настолько плотные и эластичные, что пробить их бывает сложнее, чем перерубить волосок. Тупой меч только раззадорит противника. Теперь о главном. ― Он вытянул руку. ― Убить вампира можно сотней различных способов: отсечь голову, проткнуть сердце, разрубить пополам. С сердцем будь внимательна. Если вынешь меч слишком быстро, ткани срастутся. Надо подождать, пока вытечет побольше крови, а потом ещё раз провернуть оружие. ― Все свои слова Гарольд красочно иллюстрировал чёткими движениями в миллиметре от моего тела.

– А что будет, если вампиру отрубить руку? Новая вырастет? ― Я прорезала воздух возле его руки.

Он рассмеялся.

– Думаю, нет, но рана затянется быстро. Несмотря на замедленный обмен веществ, мы способны к быстрой регенерации, если, конечно, энергии достаточно. Кстати, я не видел ни одного покалеченного вампира. Их всегда добивали. Защищайся. ― Граф размахнулся и обрушил на меня удар неимоверной силы.

Я едва успела отскочить вбок и отвести его меч своим.

– А, поняла. Люди всегда вбивали носферату в сердце осиновый кол. Но это только для того, чтобы не дать сердечной ткани восстановиться. В сёлах не было дорогого оружия из металла, поэтому простолюдины использовали подручные средства, заточенные деревяшки.

Теперь был мой черёд наступать. Я развернулась на триста шестьдесят градусов и опустила оружие под углом, целясь в шею. Гарольд успел поставить свой меч плашмя вдоль тела, отразив нападение.

– А что насчёт серебряных пуль?

Меч просвистел внизу, вампир целился в ноги, но я подпрыгнула и попыталась ударить сверху.

– Тут ключевое слово пуля, девочка. ― Наше оружие скрестилось. ― Если пуля застрянет в сердце, лёгких или печени, это очень плохо, а, если пройдёт навылет ― хорошо.

– А что насчёт серебра?

И опять лязг металла о метал.

– Видишь ли, принцесса, все вампиры жадные. Мы бережно копим богатство в сундуках. А какие монеты были наиболее ходовые в древности?

– Серебряные.

– Точно. Серебро в любом виде завораживало. Мы забывали об опасности, теряли способность уклоняться от пуль, делали тактические ошибки. Так что вскоре мы переключили внимание на золото и платину, и серебро утратило свою силу. ― Он рассмеялся. ― А теперь хватит разговоров. Пора увеличить темп.

Сегодня я узнала о себе ещё более интересные вещи. Я прекрасно владела одноручными и двуручными мечами, кинжалом и клеймором, а так же метко бросала ножи. Я орудовала боевым топором и палицей, как заправский вояка, и могла ловко увернуться от стрел. К концу тренировки я сражалась уже не с одним, а с двумя противниками. Адам тоже присоединился к нам.

– Закончили.

Я сделала головокружительный трюк. Пробежав по стене, и, оттолкнувшись от потолка, нанесла двойной удар моим противникам сверху.

– А у тебя есть чему поучиться. Давно так не развлекался. ― Гарольд казался довольным.

– Да. Наша принцесса хитра и опасна. Она меняет тактику на ходу, так что её следующее действие трудно предугадать.

– Но дерётся грязно. Зачем ты пускаешь в ход кулаки и подножки?

Я рассмеялась.

– На войне все методы хороши. Не думаю, что мои противники будут драться, как аристократы.

Гарольд кивнул.

– Завтра я отправляюсь в Вашингтон. Буду к вечеру. Но тренировка не отменяется. Я надеюсь на тебя, Адам.

Оставшись, наконец, в своей комнате, я предалась невесёлым мыслям. Сэб, похоже, не собирался появляться и сегодня ночью. Я осознала, что веду себя, как ревнивая жена из мыльных опер. Не хватало только чугунной сковороды для торжественной встречи заблудшей половинки. Я пыталась успокоить себя, убедить, что Себастиан скоро вернётся, так скоро, как сможет, и уже начинала верить в это, как тут же откуда-то, из самых тёмных глубин подсознания, всплывала скверная мыслишка, которая спрашивала, а вернётся ли он вообще. Но появлялась она не одна, а со своей паршивой сестрицей, которая пугала меня голодом, смертью и забвением. Как бы не сложились обстоятельства, я была уверена на сто процентов, что даже при худшем исходе не смогу прокусить тонкую шейку Жаклин. Надо попробовать консервированную кровь. Может, она поможет мне немного продержаться, в случае чего?

Я читала старинную книгу в запой, хотя и не могла полностью сосредоточиться. Теперь я понимала каждое слово, мало того, слова находили отклик в моём сердце. В первой главе говорилось о важности найти свою единственную, об исцеляющей силе любви, о страсти, которая свойственна только вампирам, и о той удивительной сексуальной энергии, которая является двигателем самой жизни. Первый король носферату оказался великим романтиком. Я прожила с ним несколько столетий, узнала, как отчаянно он искал свою наречённую, дарованную судьбой. Как он узнал невесту в смертной девушке, находясь в зрелом даже для вампира возрасте, когда ему стукнула тысяча лет. Имя невесты было стёрто из книги, но я почему-то назвала её Эмили. Год за годом я проживала с королевской четой. У короля родилось шестеро сыновей-полукровок: Деймон, Биран, Шерр, Лесли, Уинстон и Крэнст. И одна дочь. У меня мороз пополз по коже. Вот они, шесть королевских семей. Только теперь имена принцев-вампиров превратились в фамилии их потомков. Значит, мой отец, Влад Шерр, принадлежал к третьему королевскому дому, а мать, Таис Крэнст, к шестому. И родственники мамы, и родственники отца жили в России, только одни на Дальнем Востоке, а другие в Питере. Кто бы мог подумать, что их отпрыски встретятся в Штатах, уехав туда на учёбу? Я хохотнула. Никогда не отправляйте чад так далеко от дома, а то не известно, какой получите сюрприз. Впрочем, я быстро сообразила, что и являюсь тем самым сюрпризом. Интересно, почему я не знаю ни своих бабушек, ни дедушек, которые, как выяснилось, заседают в Парламенте, ни тёток, ни кузин? Спросить было не у кого. Ничего, когда я найду родителей, обязательно задам им этот вопрос. Я отложила книгу. Глаза закрывались. Укутавшись в одеяло, я провалилась в пустоту.