Дежавю. Богемский рэп, сода и я - Олег Викторович Нечипоренко
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Ищу в интернете, как выложить музыку на все эти «Айтюнсы». И мне предлагают сайт TuneCore: дистрибьютер музыки для независимых артистов, которых собирают со всех площадок. Я думаю, ага, вот это мне и надо. Подготавливаю релиз, делаю сам обложку, мне помогают, я тупо придумываю дизайн и загружаю «Mas fuerte», свой первый альбом, в 2016 году на все платформы. И забываю, просто забываю, закрываю аккаунт. Хер забил. Пошел дальше заниматься делами, траву выращивал, продавал и все, как прежде. Я уже так плохо выглядел, что любой нормальный человек, если он твой друг, подошел бы и сказал: «Олег, пару месяцев в таком режиме, и ты просто сдохнешь». Я выглядел ужасно. Из машины для убийств я превратился в тростинку. Я сторчался, ничего не ел толком… Никто из моих так сказать «друзей» не подошел и не сказал: «Олег, завязывай, это полный пиздец». А все бросить и уехать я не мог – нужны были деньги, чтобы отдать «спонсорские» на наше предприятие.
Потом на TuneCore было написано, что через два месяца должны первые какие-то деньги появиться. Ну ладно, начал ждать. Просыпаюсь однажды, потягиваюсь, думаю – два месяца уже прошло, дай-ка посмотрю, вдруг там хотя бы 1000 накапала. Да хоть 500 долларов, какие-то копейки…
А там накапало 11 штук… долларов. Я смотрю и просто охереваю. Я чуть не расплакался: считай, это все деньги, которые я взял в долг типа на бизнес, чтобы хоть как-то существовать – я их отпел одним щелчком. Вывожу эти деньги, понимаю, что вот оно! Первые заработанные легально деньги! Я бегу в ювелирный и покупаю браслет, естественно! Я даже не думал ни о чем другом. Потом я купил даже два браслета, по 4500 каждый. Потом прошла неделя, захожу еще раз посмотреть – еще 10 штук. И я начинаю прокручивать это все у себя в голове. То есть, я за две недели двадцатку поднял, просто тупо за свое творчество, за то, кто я есть, за музыку!
Я начинаю думать – так, пора делать второй альбом. Пора делать «Яд». И вот «Яд» я писал в самое жуткое время своей жизни, когда я торчал по-страшному, потому что появились деньги и сразу много-много уходило на наркоту.
Я выпустил «Яд», мне начало капать по 15, по 19 тысяч каждый месяц. И я думаю, ну все, че. Вот она, жизнь.
Потом мне начали звонить самые разные лэйблы: Sony, Warner, Universal. Последние на тот момент отказали мне, потому что я был в международном розыске, и для них это было не очень хорошо. Я сразу выбрал Sony, там были мои любимые артисты. И я помню, что я был очень рад, когда подписал бумаги с ними и стал артистом на Sony Music. Первый альбом свой я продал за 120 тысяч долларов.
Это было очень давно, в 2017 или в 2018 году. И еще за сотку перекинул им весь старый материал. Я заработал на тот момент около 230 тысяч долларов. Я просто охуел конкретно. Я переехал в центр Барселоны, улица Mallorca, квартира стоила 2600 в месяц: три этажа, полный фарш, две террасы, камины… Жизнь поменялась очень резко. Я помню, что я еще на Вальдеброне встретил Леру, она спасла меня из всего этого. Я жутко торчал, а она помогла выползти.
Когда я ее увидел впервые, она стояла на пороге, и я уже тогда все понял. Думаю, она тоже. Лера не знала, что я рэпер, она ко мне за травкой приезжала. И грибы я ей продавал, и еще что-то… Сначала мы даже не общались. После первой встречи я не видел ее полгода, потому что у меня каждую неделю были новые телки.
Потом она приехала в Барсу за травкой ко мне. Курит, садится на диван и аж встать не может… Затем снова уехала, мы начали переписываться. Через месяц она со своими друзьями говорит: «Ой, а у меня в Барсе такой мальчик симпатичный травку продает, с дредами, его зовут Олег». И какой-то тип там это слушает, и говорит ей: «Погоди, это что, Kizaru что ли?». Она говорит: «Какой Kizaru?». «Ну рэпер, живет в Барселоне, в международном розыске». Она такая: «В смысле? Покажи клип!». Он включает «Никто не нужен», она видит меня и просто охуевает. А мы уже с ней общаемся. И как-то она поняла, может быть, что я не только барыга и торчок, но и талантливый музыкант. Не знаю, что там у нее в голове щелкнуло. Она встречалась с кем-то, у нее был бывший на тот момент, чеченец, который потом искал меня по этой Барсе, они мне угрожали. Но понятно, что все эти угрозы – просто смешно. Но не суть…
Короче, я отбил у чеха малую свою. Первые два года отношений с Лерой – это был просто ад… Сказать, что отношения не складывались, это вообще ничего не сказать. Мы настолько разные с ней! Отношения не клеились, постоянные ссоры, скандалы и так далее. Ей тяжело было, что я не мог никуда поехать, я вообще невыездной. Ни одна девушка на это не согласится. Но я ее отпускал на две недели куда-нибудь, она хотела слетать отдохнуть, я ее отпускал, потому что понимал, что я сам не могу. В своей проблеме виноват только я, она же не виновата.
И что там… Через буквально два года я начал рубить бабки, первая машина «Е-шка», белый мерс. И она поняла, что надо ей успокоиться, если я стремлюсь наверх и делаю все, чтобы и мне комфортно было, и ей. Понемногу ссоры сошли на нет. Притерлись, но совсем без скандалов не обходилось.
Уехал с Вальдеброна, захотел свое жилье, начал копить. Переехал в маленькую квартиру за полторы тысячи на улице Ronda General Mitre. Ремонт хороший. Там мы прожили два года. Но эта маленькая квартира была уже после той огромной на улице Mallorca, которую я снимал за 2600 евро в месяц. В то время я в безумных количествах покупал ювелирку, но накопил на дом через два года. Сначала ты пытаешься выжить, а потом покупаешь дом за миллион. Я даже не знаю, как описать эти чувства.
Тюрьма
Было страшно первый раз в тюрьме. Приехал в модуль на сто двадцать человек. Семьдесят или восемьдесят из них – марокканцы, грузины, англичане, французы, немцы, сербы, хорваты, албанцы, болгары, румыны… Русских не
