Неразрешимая загадка - Наталья Никольская

– Нет, ничего нового нет, – разочарованные следователи снова повернулись к бабе Дусе.

Она огорченно вздохнула и вышла из комнаты:

– Горяшка, где ты есть-то? Домой поехали.

– Вас, Евдокия Тимофеевна, ничего не заинтересовало? – уточнил на всякий случай Малышев.

– А чего там искать-то, когда все уж проверили. Если б ты сразу сказал, я бы и не ездила никуда по такой жаре.

Олег Павлович разочарованно пожал плечами: не то чтобы он возлагал на старушку какие-то надежды, но все-таки зацепка была. И на Ирину без посторонних так и не пришлось посмотреть – Игорь, пока пил воду, не отходил от окна!

Бабуся о планах внука знала и мешаться на даче не хотела, поэтому попросила подбросить ее только до троллейбусной остановки. Ирина настаивала, что по такой жаре старым людям ходить не рекомендуется:

– Запросто тепловой удар может случиться! – доказывала девушка. – Пять минут все равно погоды не сделают, так что давайте мы вас до дома довезем.

Евдокию Тимофеевну хотя такая забота и порадовала, но виду она не подала:

– Кого это старой назвали? Да я и не по такой жарище в деревне-то ходила! – обидчиво напомнила она. – В полдень на поле не знаю сколько градусов бывает!

Возражать было бесполезно, и Ирина сдалась. Но все-таки надела на Бабусю свою соломенную шляпку:

– Хотя бы от солнца защитит. А то придется вечером Вам «скорую» вызывать.

Конечно, и тут Евдокия Тимофеевна пыталась отказаться, ссылаясь на другую форму головы и на неумение носить на голове «стог соломы». Только девушка этого и слушать не стала, быстро захлопнула дверцу и удовлетворенно помахала рукой на прощанье из-за стекла отъезжающего автомобиля.

Машина Игоря уже скрылась из виду, а старушка все еще продолжала ворчать:

– И не надо мне ваших соломенных шляпов! И «скорой помощи» тоже не надо – я и сама могу к Гоше сходить.

Приняв решение, Бабуся немедленно приступила к его осуществлению. Вот только ближайший троллейбус ей пришлось ждать довольно долго, поэтому в клинику она приехала уже после обеда.

Тишину больничных коридоров нарушало только мерное жужжание кондиционеров. «Дорогая, наверно, у Гоши больничка!» – думала баба Дуся, посматривая на красивые люстры под потолком и мраморную плитку под ногами.

– Здравствуйте, Евдокия Тимофеевна, – услышала старушка за спиной.

Перед ней стояла довольно высокая девушка и мило улыбалась.

– Катерина! И тебе Гоша в такую жару житья не дает – работать заставляет? Я тебя в белом халате и не узнала даже, – всплеснула руками Бабуся.

– А я Вас сразу узнала. Надеюсь, Вы не заболели, а то уже конец рабочего дня. Вы, наверное, Георгия Вениаминовича разыскиваете?

– Ты прямо детектив ходячий! – рассмеялась старушка. – Его, его…

– Пойдемте, я Вас провожу, – предложила Дашкова, и повела Евдокию Тимофеевну по длинному коридору.

– Мамаша, наверное?

В невинном вопросе сквозило столько ехидства, что Бабусе это сразу не понравилось.

– А ты сам-то кто будешь? – старушка отступила на шаг, чтобы получше разглядеть огромного мужчину в белых одеждах.

– Это наш хирург, Алексей Бардин, – морщась, как от зубной боли, произнесла Дашкова.

– Красавец, – ничуть не смущаясь, со всех сторон оглядывала его старушка. – Был бы немой, цены б ему не было.

Бардин опешил: он явно не ожидал от милой старушки такого язвительного выпада. Катрин удовлетворенно улыбнулась – вряд ли кто еще мог дать такую оплеуху зазнавшемуся нахалу!

С гордым видом продефилировав мимо оторопевшего хирурга, Катрин успела объяснить бабе Дусе, что клиника государственная, но работать в ней, тем более под началом доктора медицинских наук Загорского, очень престижно.

– Ентот Загорский знаменитый очень, да? – переспросила Бабуся.

– Наверное, не очень, – рассмеялась девушка. – Это Георгий Вениаминович и есть, хотя Вы об этом не знаете.

– А чего он ентого задиру у себя держит? – снова спросила Евдокия Тимофеевна.

– Он незаменимый хирург, – с сожалением объяснила Катрин. – Только на характер очень неприятный.

Не переставая удивляться, Евдокия Тимофеевна вошла в светлую приемную, где царствовала секретарша Люся. Вообще-то, по субботам она не работала. Но в последнее время Георгий Вениаминович придумал себе шестидневную рабочую неделю, так что постоянно нуждался в каких-то бумагах. Люся без особых просьб и намеков стала выходить и в субботу. Конечно, не бесплатно.

В данный момент она сидела без дела, поэтому просто болтала по телефону. Но как только дверь кабинета открылась, она приняла важную позу, строго попрощалась с невидимым собеседником и приготовилась выслушать посетителей.

– Гоша здесь, что ль? – поздоровавшись, спросила старушка в модной соломенной шляпке, которую она почему-то надвинула прямо на глаза.

«Уж не рецидивистка ли какая…» – мелькнуло у Люси, как только она эту шляпку увидела. Но она тут же вспомнила знакомый голос, который уже несколько раз просил по телефону срочно соединить с главным врачом. Причем, шеф всегда откладывал все дела, чтобы пообщаться с этой вежливой бабушкой.

– Конечно, для Вас он всегда на месте, – расплылась в улыбке секретарша, нажимая кнопку селекторной связи с кабинетом Загорского. – Он Вас ждет, пожалуйста.

– Вы, милые, здесь обождите, – властным жестом остановила Бабуся всякие попытки обеих девушек проникнуть в кабинет. – У меня дело срочное и кон-фи-ден-циаль-ное, – произнесла она по слогам длинное иностранное слово, которое так любил ее внук, и для пущей важности подняла указательный палец вверх.

Как только дверь за необычной посетительницей закрылась, Катрин удивленно переглянулась с Люсей. Они решили подождать результатов таинственного совещания. Как и все женщины, они отличались повышенным любопытством. Тем более тогда, когда шеф закрывался в кабинете один на один с другой женщиной. Пусть даже и довольно пожилой.

Правда, к их величайшему разочарованию, Загорский и его гостья покинули кабинет уже через несколько минут. Причем Георгий был взволнован не на шутку.

– Что-то случилось, Екатерина Васильевна? – поинтересовался главврач, глядя на Дашкову. – Мне сейчас так некогда, так что если ничего срочного, давайте после поговорим, – предложил он.

– Все в порядке, – отозвалась она, вставая. – Просто хотела у Евдокии Тимофеевны уточнить, можно ли завтра навестить Диану.

– Конечно, можно, – с благодарностью взглянула на нее старушка. – Ты к нам приходи часов в одиннадцать, вместе поедем, – предложила она.

Попрощавшись с персоналом, Загорский быстро уехал.

«Что могло произойти?» – ломала голову Катрин, тоже собираясь домой. Больных сегодня было немного, но она все равно пришла на работу. Подумать чуть дольше о странном визите Евдокии Тимофеевны ей не пришлось – тишину ее кабинета разорвал телефонный звонок.

– Екатерина Васильевна? Это Макаров. Вы не знаете, почему у адвоката номер не отвечает?

– Здравствуйте, Андрей. Просто он уехал из города, а телефон отключил, – объяснила она. – Мне только что Евдокия Тимофеевна об этом сказала…

– Так она у Вас? – взволнованно перебил Андрей.

– Только что ушла.

В трубку разочарованно выдохнули, но Катрин сделала вид, что совсем не заметила этого. Поболтав еще немного, она проговорилась, что завтра собирается поехать к Диане.

– Давайте сначала я за Вами заеду, а потом вместе – к адвокату? – предложил Андрей.

Катрин сразу же согласилась. Она как раз достала в библиотеке новые книги для Дианы, тащить их на себе не очень-то хотелось – тома были очень объемные и весили несколько килограммов. Договорившись встретиться завтра, Макаров попрощался. «С болью утраты он справился довольно быстро», – заметила Катрин, закрывая кабинет.

– … Ты не торопись, ты мне толком скажи, чего это такое? – требовала Бабуся от Загорского.

– Евдокия Тимофеевна, это что-то важное. Надо бы показать сначала Малышеву, а потом – Игорю.

– Нет уж, сначала мне скажи, – заупрямилась старушка. – Чего это за листок?

Спорить с нею не было никаких сил. Георгий Вениаминович направил машину к дому частного детектива Костикова и по пути начал объяснять:

– Понимаете, Вы нашли листок из истории болезни. Такие зеленоватые бланки имеются только в нашем лечебном учреждении, это наша отличительная черта, – волновался он.

– Гоша, ничего я не поняла, – отмахнулась старушка. – У нас в деревне тоже много историй случалось, только писать их на зеленой бумаге никто и не думал.

– Это другие истории, – продолжил Загорский. – Истории болезни заводятся на каждого больного, и на нас с Вами тоже, если заболеем. Этот листок – из нашей больницы. Кто его вырвал и откуда – я не знаю, но это все очень странно!