Тайна наложницы - Шахразада
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Его глаза были наполнены страстью и желанием, не столько плотским, сколько желанием души. И страсть его сверкала, словно наибольшая из драгоценностей, какую только мужчина может подарить женщине.
– Я пришел, потому что не мог не прийти. Я почувствовал, что здесь мое место. И если ты меня прогонишь, я свернусь у твоего порога, как пес. И буду ждать того мига, когда ты позовешь меня.
– Тебе не придется ждать… Если бы ты не пришел сейчас, я бы пустилась на поиски тебя сама.
И слова уже оказались не нужны. Только его губы на ее губах, его руки на ее теле. Девушка наслаждалась этими прикосновениями, она как бы вспоминала и узнавала своего единственного. Движения халифа становились все смелее. Сначала на пол упала шелковая накидка, на этот раз теплого кремового цвета, потом просторное платье, расписанное журавлями и лилиями, – дар далекой страны Канагавы… Ананке, более ни о чем не думая, помогла Гаруну избавиться от тяжелого халата, затканного диковинными цветами. Чалма с огромным камнем, казалось, сама легла на низкий столик у окна. Исчезла тончайшая рубашка, и глазам девушки предстало обнаженное тело ее повелителя. Несколько мгновений она молча любовалась этим изумительным произведением природы, не в силах коснуться его. Но халиф словно разбудил ее, стянув через голову вышитое нижнее платье из алого шелка. Ананке предстала во всем блеске своей юной красоты. Она грелась в обожающем взгляде, которым ее окутывал Гарун.
Халиф еще никогда не чувствовал себя таким свободным. Одежда ему бы сейчас мешала. Он не стеснялся ни своей наготы, ни откровенных взглядов, которыми его окидывала девушка.
– Ты так прекрасен, о владыка…
Но договорить Ананке не смогла – нежные губы халифа коснулись ее губ. Этот поцелуй яснее любых слов сказал о чувствах Гаруна. Голова у Ананке закружилась, и она отдалась во власть сильных мужских рук.
Нежные касания становились все смелее, поцелуи все настойчивее. Казалось, что халиф пытается одной этой ночью наверстать те долгие ночи, что провел без нее.
Гарун несмело коснулся ее груди. Ананке подалась навстречу этой ласке, и положила обе ладони на плечи халифа. Почувствовав жар ее желания, Гарун прижался к ней всем телом. И Ананке пронзило невыразимое ощущение: вот так могли соединиться только две половинки одного целого! Девушка хотела бы еще насладиться этим неземным чувством, но в Гаруна словно вселился демон. Он гладил и целовал ее так неистово, что Ананке даже испугалась такого напора.
Гарун стал другим – возбужденным и порывистым, но ее тело с готовностью отвечало ему. Когда он принялся посасывать ее груди, сладкое наслаждение обожгло красавицу. Кровь запульсировала в такт его касаниям.
– Да! Да! – выдохнула она, погружаясь в океан бурлящих чувств. Жаркая волна обожгла низ живота. И, словно почувствовав это, губы халифа стали опускаться все ниже. Ананке чувствовала, как после каждого их прикосновения ее окатывает жаркая волна желания. Лоно ее наполнилось соками, и она мечтала о том миге, когда их тела соединятся воедино. Словно подслушав ее, Гарун прошептал:
– Не торопись, прекраснейшая! Я так давно ждал этой ночи…
Его язык нежно ласкал ее бедра. Ананке откинулась на ложе и наслаждалась его ласками, умелыми и робкими одновременно. Губы халифа приникли к ее средоточию желаний, и Ананке вскрикнула от жгучего наслаждения. Какое-то странное веселье всколыхнулось в ней. Она выпрямилась на ложе и начала играть с самой изумительной игрушкой, с которой только может играть желанная и жаждущая дева. Она нежно поцеловала прекрасный в своем возбуждении жезл страсти, затем прошлась языком от его корня вверх. Халиф изогнулся и охнул от наслаждения.
«О нет, мой повелитель! Это тебе придется потерпеть! Сейчас моя очередь наслаждаться!»
Прикосновения Ананке становились все смелее. Она никогда еще не испытывала такого удовольствия, даруя наслаждение другому. И наконец настал миг, когда терпеть эту сладкую муку больше не было сил.
Халиф упал на ложе, увлекая девушку за собой. Он начал неистово целовать ее тело, открывавшееся ему в ответном порыве не менее пылкого желания.
Им показалось, что когда-то этот путь они уже проходили вместе. И это ощущение наполняло каждое прикосновение новым, глубоким смыслом. Так соединяются не неистовые любовники, но люди, глубоко любящие друг друга.
Волна наслаждения вновь накрыла Ананке, и она закричала от восторга. Девушка ждала мига соединения их тел, и наконец ощутила любимого на себе.
Чувство, охватившее Ананке, было невероятным. От каждого его прикосновения, каждого вздоха она вздрагивала, стонала, металась. И вот его жезл желания нашел долгожданный путь и погрузился в горячее лоно. В этот миг девушка раскрыла глаза и увидела в глазах Гаруна жгучую страсть. Услышав, как гулко бьется рядом с ее его сердце, она не смогла сдержать благодарных слез. Ананке хотелось сказать, что ради него она готова на все, но вместо этого ее губы прошептали совсем другое:
– Ты меня любишь?
– Я безумно люблю тебя, – ответил Гарун. – Я любил тебя уже тогда, когда еще не знал тебя. Люблю сейчас, зная, что ты создана лишь для меня.
Ананке смотрела на некогда суровое лицо, поражаясь красоте, которую любовь придала его чертам. Глаза халифа сияли, скулы смягчились, на губах играла улыбка. Он будто светился изнутри. Даже соприкосновение их тел стало другим.
– Я люблю тебя, мой повелитель. Возьми же меня! Я должна чувствовать, насколько явь бывает прекраснее самого сказочного сна!
Он улыбнулся и быстро поцеловал ее в губы.
– Конечно, любовь моя. Сейчас все наяву, мы не спим, и жизнь куда прекраснее наших снов.
Ананке почувствовала, как осторожно начал двигаться в ней Гарун. Он входил медленно, слегка продвигаясь вперед, затем снова уходил назад, но она ощущала в себе его жар. С каждым толчком он пробирался вперед, и это дарило ей удивительное, ни с чем не сравнимое ощущение. Он заполнял ее всю и открывал так, как этого не могло сделать ничто другое.
– Ты такой сильный, – задыхаясь, прошептала Ананке.
– Только когда я с тобой, – ответил Гарун. – Я не знал, что любовь может сделать меня таким сильным. Ты даришь мне настоящую жизнь. – Он снова приблизил к ней свое лицо, прижался к ее губам, и его язык проник в ее рот.
С каждым движением принца Ананке чувствовала, как расширяется ее сердце, выпуская любовь, которая потекла свободным потоком, омывая ее и Гаруна. Этот чистый родник захватил их обоих, смыл на какое-то время заботы о будущем. Они были вместе и любили друг друга.
Гарун погружался в нее все глубже, но девушка видела, что он сдерживает себя: его руки дрожали, неровное дыхание вырывалось с хрипом.
Ананке молчала. У нее не было слов, она задыхалась от нахлынувших чувств. В эту минуту ей хотелось только одного: чтобы между ними не было никаких преград, никаких ограничений. Обхватив его ногами, она резко выгнула спину. Одно быстрое движение – и они сошлись в единое целое.
Два сладостных стона слились в прекраснейшую музыку наслаждения. Это был голос самого восторга, голос любви и счастья. И в этот момент на них пролился необыкновенный свет, который несет в себе величие причастности к тайне бытия.
«Она моя. Прекраснейшая из женщин, что когда-либо рождались под этим небом, дарована мне».
Гарун любовался уснувшей Ананке. К халифу же сон не шел. Истома, что овладела его телом, коснулась и его разума. Теперь юноша просто наслаждался тем, что его греза оказалась не мечтой, а вполне реальной женщиной.
Свиток двенадцатый
Первые лучи солнца позолотили шелк широкого ложа. Черные волосы красавицы рассыпались роскошными волнами, грудь легко вздымалась, а улыбка была так нежна, что сердце Гаруна сжималось от счастья.
«Благодарю тебя, Аллах милостивый и милосердный! На свете нет мужчины счастливее меня. И я прошу лишь одного: дай мне силы всегда быть рядом с этой женщиной, стать ее защитником и утешителем!»
И словно в ответ на эти горячие слова, ослепительные солнечные лучи пролились в опочивальню. Золотой свет благословения вызвал слезы на глазах халифа.
Девушка, словно почувствовав это, подняла ресницы.
– Ты плачешь, мой повелитель?
– О нет, сие есть слезы радости, моя краса. Я молил Аллаха всесильного и всевидящего, чтобы он даровал мне долгие годы рядом с тобой…
Красавица почему-то отрицательно покачала головой.
– Увы, мой халиф. Все будет иначе. И совсем другой женщине суждено пройти рядом с тобой по этой жизни.
Гарун привстал на ложе.
– Отчего ты так говоришь, моя мечта?
– Ибо знаю, что будет именно так. Отчего я это знаю? О, ответ на такой вопрос займет не одну минуту. Однако ответить все же необходимо, ибо что должно было случиться, случилось именно так, как было предсказано.
