Т-34: Т-34. Крепость на колесах. Время выбрало нас - Михаил Александрович Михеев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Отрочество их интеллигента пришлось на семидесятые, когда техники, подобной трофейным мотоциклам, хватало в любом дворе. Не совсем такой – но в любом гараже пацаны собирали-разбирали отечественные агрегаты, недалеко от них ушедшие. Кое-какие навыки у журналиста сохранились, и в моторах он копался с энтузиазмом.
– Куда?
– Вперед. Там немцы нас не ждут. Но не сразу. Здесь, по соседству, они лагерь организовали, пленных сгоняют. А у нас куча техники – и минимум людей. Да и что за люди? Пехота сомнительной квалификации в основном. А теперь спать. Завтра будет тяжелый день.
Лагерь для военнопленных выглядел несерьезно. Видно было, что организовывать его пытались по-немецки основательно. Вот только немецкий характер столкнулся с непреодолимым препятствием в лице отсутствия времени и ресурсов. Так что два ряда невысоких колышков с натянутой между ними колючей проволокой, ворота из сколоченных крест-накрест жердей и четыре кое-как сляпанные вышки для часовых, невысокие и всего с двумя пулеметами. При всем этом безобразии обреталось человек двадцать немцев при одном грузовике под командованием мордатого хмыря в чине капрала. Во всяком случае, именно так его погоны расшифровал один из красноармейцев, который два года назад участвовал в Польском походе и на немцев успел насмотреться.
Технически все было вроде бы просто. Численное преимущество и куча бронетехники – вломиться и всех перестрелять… Только если не учитывать факт, что за «колючкой» две сотни человек, и все, что при лихом кавалерийском наскоке полетит мимо цели, накроет их и перемолотит в мясо. И укрыться людям, что характерно, негде.
Сейчас пришельцы из будущего залегли на краю леса и передавали друг другу бинокль, рассматривая место будущей драки. Вообще, сейчас, к вечеру, у всех, за исключением Мартынова, который, похоже, и не такое видал, капитально притупилось восприятие. А что делать? Привыкшая к ненавязчивой расслабленности двадцать первого века психика не справлялась с нагрузкой. Возможно, какой-нибудь солдат-контрактник или даже срочник, со всем этим справился бы без труда. Вот только здесь и сейчас собрались люди, из которых трое вообще не служили, а двое других бегали с автоматом очень давно, успев позабыть эти ощущения. Так что трехдневный психологический прессинг вкупе с физической усталостью если и не сломили их, то пригнули капитально. И даже Мартынов, несмотря на то, что упорно «играл мышцой», выглядел усталым – сказывался возраст.
Марш-бросок сегодняшний тоже был не сахар. Из деревни они вышли на восьми танках (механики за ночь все же смогли реанимировать еще один Т-26), двух мотоциклах, трех грузовиках и танкетке, загруженной бочками с топливом. МТС ограбили «в ноль», так что пришлось использовать танкетку в качества тягача, зацепив к ней самую обычную телегу. Грохотал получившийся монстр едва ли не громче танковых моторов, но функцию свою выполнял исправно. Трещавшие, как швейные машинки, трофейные мотоциклы завершали процессию.
Вы глядело это грозно, по факту же – скорее, наоборот. Снаряды кое-как раскидали, а вот с патронами дело было швах. С бронебойными же снарядами – а практически все такими и были – против пехоты, если она встретится, идти кисло. Людей… На такую массу техники их тоже не хватало. Да и квалификация у новоиспеченных танкистов отсутствовала, как класс. Даже за рычаги сажать было некого. Хромову сегодня пришлось освоить вождение танка БТ… Хорошо еще, по случаю жаркой и сухой погоды это чудо техники оказалось способно перемещаться на колесах. В принципе, для подобных маршей он и предназначался. Управлять танком – это, конечно, не рулить автомобилем, но на колесном ходу положение несколько облегчалось. Для этого здесь был штурвал, почти как на обычном автомобиле, хотя для того, чтобы его крутить, требовались крепкие мускулы. Никаких тебе гидроэлектроусилителей. Сидящему во втором БТ Ковальчуку было проще – в кои-то веки избыточная мышечная масса пригодилась, однако к концу их броска он тоже с трудом держался на ногах.
Вдобавок ко всему, один из Т-26 навернулся через десяток километров. Тот самый, двухбашенный – его трансмиссия оказалась изношенной донельзя и сейчас посыпалась хлеще, чем на «жигулях». Все, что удалось сделать, это снять с танка пулеметы и, спихнув его с дороги, на скорую руку замаскировать. Даже горючее сливать не стали – время поджимало, торчать на дороге никому не хотелось.
Немцев по дороге не встретилось – их концентрация все же была пока совсем невелика. Зато дважды видели самолеты, и оба раза, что интересно, советские. Это вызвало бурную и не вполне адекватную реакцию у Вострикова – несмотря на происходящее, дурь из его мозгов полностью вылететь не успела. А каждый истинный либерал знает – в начале войны по вине тирана Сталина СССР лишился всей авиации, а та, которая попустительством Бога и люфтваффе уцелела, все равно не могла ничего сделать, ибо советские летчики не умели летать…
А вот черта с два. Оба раза шли большие, по полтора десятка машин, группы бомбардировщиков. В четком строю, под прикрытием истребителей//. Более того, когда на одну из этих групп вывалилась из-за редких облаков четверка мессеров, ей навстречу протянулись многочисленные трассы из бортовых пулеметов, а истребители прикрытия контратаковали. И немцы, а не советские пилоты, в короткой стычке потеряв один самолет, бесславно ретировались. Судя по охреневшим глазам журналиста, ломка стереотипов в его голове продолжалась. Ну и пусть! Никто выказывать сочувствие чужим тараканам не собирался.
И вот сейчас, замаскировав технику в лесу примерно в километре от цели и выставив часовых (последние, впечатленные шамкающими товарищами, чьи зубы вчера изрядно проредились, выказывали даже избыточное рвение), они все дружно выдвинулись к месту предстоящей операции. По всему выходило, что справятся, вопрос лишь в количестве жертв. Не то чтобы это выглядело критичным для циничных выходцев из двадцать первого века, но все равно как-то нехорошо получалось.
– Ну, Палыч, что предложишь? – когда после долгой паузы молчание стало чересчур утомительным, спросил Игнатьев. Мартынов лишь пожал в ответ плечами:
– Будь здесь моя группа, сделали бы их без шума и пыли. Но с этими олухами… – он раздраженно махнул рукой в сторону расположившихся в овраге красноармейцев. – Они ж почти все могут только в атаку ходить, да и то на дистанции прямой видимости.
Интересно, что за группа у него была… Впрочем, этот вопрос Сергей
