Охотник Дарт. Лорд Пустошей - Андрей Буревой

остановить столь слабые создания? И лишь разрушенный межмировой портал объяснил всё.

Ассара похоже была вынуждена спешно удрать в иной мир, а ловушка должна была задержать

на достаточный срок преследователя. И захватила все, что могло ей понадобиться в другом

месте с собой. В том числе и боевых големов, оставив лишь бесполезный хлам.

  Воспоминания о городе оказались достаточно яркими, и потому мне даже удалось получить

в качестве дополнительного приза руну портала города, что облегчало проникновение в него

для изъятия накопителей. Выходило, что очень даже не зря я решил произвести слияние.

Человек оказался ценным источником информации. Только постоянно находящаяся рядом

спутница и вызываемые ей эмоции раздражали меня. Создания этого идиота Мирраха оказались

невероятно живучими и никуда не исчезли. И не только в прошлом уйму хлопот мне

доставили, уничтожив перед атакой защитную структуру моей только отстроенной цитадели,

но и теперь своим вмешательством едва не загубили носителя матрицы. Придётся на досуге

рассчитаться с этой мерзавкой. Пожалуй, стоит переместить Эфу в материальный носитель,

как это было ранее. А сознание модифицированного существа заблокировать. Пусть поживёт в

темнице своего разума.

  Но вскоре выяснилось, что имеется ещё одна кандидатка на роль воплощения для Эфы.

Варгов оказывается, развелось неимоверное множество. И все так и норовили носителя

извести. Притащить его к обелискам стихий было истинно коварным планом по моему

уничтожению, не иначе. Потому как объяснение что это средство поверки магических

способностей было ничем иным как наглой ложью. Непонятно как в такое вообще можно было

поверить и не прибить лживую мерзавку на месте. Как помыслить было можно, что маги такой

ерундой будет заниматься? Делать, что ли нечего проверять людские способности? Для

казней обелиски были созданы, а не для глупостей. Достаточно поместить в центр мага или

высокоэнергетическое существо, чтоб обелиски осуществили свою задачу - переполнили его

чистой энергией стихий. И если не имеющие материального воплощения существа просто

растворялись в этом потоке и исчезали без следа, то для мага это была лютая казнь, ибо

тело довольно долго сопротивлялось смерти. И из-за наличия плоти приговорённый испытывал

на себе каково это медленно сгореть заживо и окончательно погибнуть. Носитель моей

матрицы этого конечно бы не ощутил, так как не для людей обелиски создавались. И боли бы

не почувствовал как пепел ветром развеяло. Хорошо еще, что скан-сеть не обладает

разумом, и выбор соответствующей непонятному двуличному существу стихии ей осуществить

не удалось. Впрочем, если принять во внимание все факты то, наверное, носителю ничего не

грозило. Очевидно, что владелец обелисков принял во внимание неистребимое любопытство

людей и повысил уровень контроля скан-сети, либо внедрив необходимость прямого приказа,

либо запретив воздействие на низкоэнергетических существ.

  Однако эта особь варгов всё же заслуживала моего внимания. Она гораздо лучше подойдёт

как оболочка для Эфы...

  ***

  Мне было тревожно. Сны, такие реальные, что казались действительностью, тревожили

меня. Нет, это были не кошмары как прежде, и ничего странного в них не было лишь

повторение пережитых событий, но какая-то тревога не позволяла полностью погрузиться в

них, заставляя балансировать на грани сна и яви. Не по себе мне было. И снящийся мне

поход в Покинутый город был насыщен такой тревогой которой я не испытывал во время

похода. Казалось, что кто-то огромный наблюдает за мной и готовится нанести удар.

  Когда происходящее во сне действие сместилось на утёс у Талора, я немного успокоился,

но как оказалось зря. Меня охватило негодование на коварную девчонку заманившею меня в

ловушку. Возникло желание уничтожить её... Кару... И это было совершенно незнакомым для

меня чувством, ибо она никогда не воспринималась как враг и не раздражала меня.

Наоборот, в её обществе мне всегда было комфортно. Возникло сильнейшее неприятие к столь

мерзкому сну и я начал бороться с ним, стараясь проснуться.

  Возникшая мысль о том, что Кару неплохо было бы использовать в качестве оболочки для

какой-то Эфы, ещё больше обеспокоила меня. Бред какой-то в полусне мерещится. И

полностью проснуться не удавалось, несмотря на все мои усилия. Возникло ощущение, что я

уже не во сне нахожусь, а наяву грежу, зельями упившись до умопомрачения. Невозможно

было ни пошевелиться, ни вздохнуть. Тело было как чужое... Мало того и мысли, словно не

мои были. Ну, никогда не относился я плохо к Каре и никакую Эфу не знаю.

  А тут ещё и отголоски старой злости на Мирраха, создателя этих идиотских варгов

накатили. И на Арис, не давшую их уничтожить. Одни проблемы от этих варгов и тогда и

сейчас.

  Прогрессирующее безумие меня сильно встревожило. Что за дикие мысли? Что со мной

вообще творится?

  И тут же меня поглотила иллюзия, в которой я был древним магом. Иерархом второй

ступени Тилом. И воевал с Даргом... Дарг, да я словно на самом деле пережил всё это. Мне

даже стало казаться, что я и есть этот Тил... Но это сумасшествие, а не

действительность. Или как минимум десять склянок зелья и разыгравшаяся мания величия...

Но плохо было то, что в мыслях я стал воспринимать себя как Тил, постепенно утрачивая

связь со своими воспоминаниями и обретая новые, более красочные и запоминающиеся о жизни

во времена древних магов.

  Вскоре я так запутался, что с трудом понимал, что со мной происходит. Хотелось забыть

человеческую жизнь как глупый сон и заняться наконец делом. Но я же и был человеком... А

вновь мелькнувшая мысль о том, что из Кары выйдет отличная оболочка для Эфы, и нужно

будет только погасить в её организме процессы старения и немного модифицировать его,

едва не вызвала желание хорошенько обдумать эту идею.

  Впрочем, этим можно будет заняться позже, подумалось мне и ужаснувшись своих мыслей я

вцепился в постепенно ускользающее от меня человеческое восприятие. Я не хотел быть

бездушным существом в которое постепенно превращался. Вспоминая всё хорошее, что

происходило со мной, я старался изменить свою сущность, холодную и бессердечную.

  Борясь за свой безудержно скатывающийся в пропасть безумия рассудок, я пытался

согласовать раздирающие меня на части противоречивые мысли, вернуть однозначное

восприятие пережитых событий. Втолковывал раз за разом себе, что я не Тил, что Кара

добрая и прекрасная девушка, а не мерзкий варг, что Мэри не враг мне, а лучший друг и

более того, она достойна любви, а не ненависти.

  Вскоре я полностью утратил какое-либо восприятие времени. Безумный полусон-полуявь всё

длился и длился, сводя меня с ума. И неизвестно через сколько декад я отыскал

возможность эффективно бороться с терзающими меня противоречиями. Эмоциональные

воспоминания оказались той ниточкой, что вывела меня из этого состояния. Именно они

позволили опереться на несомую ими чувственную мощь и укрепить свои позиции в

выстраивании устойчивой позиции. Их нельзя было трактовать иначе чем хорошие и потому

отрицательные мысли чётко воспринимались как чужеродные и успешно подавлялись.

Постепенно накопив достаточно много логических связей с ситуациями которые

воспринимались теперь однозначно, не вызывая противоречивых мыслей, я обратился к самому

последнему воспоминанию - близости с Мэри.

  И столкнулся с неприятием данной ситуации. Я словно стал един в двух лицах и пытался

убедить сам себя в своей правоте. Как Тил я был раздражён испытываемым удовольствием

доставляемым гнусным созданием Мирраха, а как Дарт обрёл покой и умиротворение. Стала

чётко видна та грань, что разделяла противоречивые сущности и мне хоть и с немалым

трудом, но удалось уничтожить инакомыслие. Столь прекрасное переживание должно им и

остаться и не важно, что Мэри варг. Я точно знал, что в тот момент и не думал о

проклятом роде Мэри, и не могло меня тогда это раздражать. И я смог избавиться от

раздвоения личности.

  Судорожно глотнув воздух, я дёрнулся и открыл глаза. Ещё ошеломлённый безумным сном,

вытер со лба выступивший пот и обвёл взглядом находящийся передо мной стол, высматривая

кувшин с водой или на худой случай бутыль вина, дабы утолить жажду. Увидев перед собой

лишь раскрытые книги и исписанный лист бумаги, я обратил внимание на валяющийся возле