Еще темнее - Э. Джеймс

– Это вызов мне?

– Возможно.

Ну-ну, мисс Стил. Продолжайте в том же духе.

Я кладу нож на доску и медленно иду к ней, пригвоздив ее своим взглядом. Ее губы раскрываются, а я останавливаюсь рядом с ней, буквально в дюйме, но не касаясь ее тела. Протягиваю руку и выключаю газ под сковородкой.

– Пожалуй, мы поедим позже. – Потому что прямо сейчас я собираюсь затрахать тебя до потери чувств. – Положи курятину в холодильник.

С трудом сглотнув, она берет миску с нарезанной курятиной, кое-как накрывает тарелкой и убирает. Я тихо встаю позади нее, чтобы оказаться прямо перед ней, когда она обернется.

– Так ты будешь просить меня? – шепчет она.

– Нет, Анастейша. – Я качаю головой. – Не буду. – Я гляжу на нее с высоты своего роста и сгораю от страсти.

Черт возьми, я хочу зарыться в нее.

Я вижу, как у нее расширяются зрачки и пылают от желания щеки. Она хочет меня. Я хочу ее. Она кусает губу, и я больше не выдерживаю. Схватив ее за бедра, я прижимаю ее к моей растущей эрекции. Она запускает руки мне в волосы и тянет к себе, к своему рту. Я толкаю ее к холодильнику и властно целую.

На вкус она такая сладкая, такая милая.

Она стонет прямо мне в рот, ее стон звучит для меня как призыв к пробуждению. Моя плоть твердеет еще сильнее. Я хватаю Ану за волосы, откидываю назад ее голову и еще глубже всовываю язык ей в рот. Ее язык сплетается с моим.

Блин – это так эротично, пронзительно, горячо. Я отстраняюсь от нее.

– Чего ты хочешь, Анастейша?

– Тебя.

– Где?

– В постели.

Меня не надо подталкивать. Я подхватываю ее на руки и несу в ее спальню. Я хочу видеть ее голой и пылающей страстью. Там осторожно ставлю ее возле кровати, включаю лампу и задергиваю бледно-кремовые шторы. Потом гляжу в окно на улицу и сознаю, что это та самая комната, на которую я смотрел во время моих безмолвных бдений из своего укрытия.

Она была здесь, одинокая, свернувшаяся в клубочек.

Я поворачиваюсь, и она глядит на меня. Глаза широко раскрыты. Она ждет. Пылает страстью.

– Что теперь? – спрашиваю я.

Она вспыхивает.

Я стою абсолютно тихо.

– Занимайся любовью, – говорит она после крошечной паузы.

– Как? Ты должна мне сказать, малышка.

Она нервно облизывает губы, и меня захлестывает новая волна желания.

Черт возьми – сосредоточься, Грей!

– Раздень меня, – говорит она.

Да! Запустив загнутый крючком указательный палец в вырез на ее блузке, стараясь не прикасаться к ее нежной коже, осторожно тяну на себя, вынуждая ее сделать шаг ко мне.

– Молодец.

Ее дыхание учащается, груди шевелятся под тканью. Ее потемневшие глаза полны страсти, как и мои. Я принимаюсь медленно расстегивать блузку. Она хватается за мои руки – вероятно, чтобы не упасть, – и смотрит на меня.

Да, так нормально, малышка. Только не дотрагивайся до моей груди.

Закончив возиться с пуговицами, я стягиваю блузку с ее плеч, и та падает на пол. Заставляя себя сдерживаться и не приласкать ее прекрасную грудь, я берусь за пояс ее джинсов, расстегиваю пуговицу и тяну вниз «молнию».

Я перебарываю желание швырнуть ее на кровать. Поиграю в ожидание. Она должна говорить со мной.

– Скажи мне, Анастейша, чего ты хочешь.

– Поцелуй меня отсюда досюда. – Она проводит пальцем от уха до ямки на горле.

С огромным удовольствием, мисс Стил.

Хватаю в горсть ее локоны, ласково тяну набок ее голову, наклоняюсь к шейке и ласкаю губами мочку уха. Она извивается от неги, а я уже оставляю сладкие и нежные поцелуи вдоль проведенной ею дорожки, а потом двигаюсь обратно. Она издает тихие горловые стоны.

Это страшно возбуждает.

Боже, я хочу раствориться в ней. Снова открыть ее для меня.

– Джинсы и трусики, – смущенно лепечет она, и я усмехаюсь возле ее горла. Удачная мысль.

Говори со мной, Ана.

Я в последний раз целую ее горло и встаю перед ней на колени, удивив ее. Запустив в джинсы большие пальцы, аккуратно стягиваю их, а потом и трусы. Любуюсь ее длинными ногами и восхитительной попкой, пока она сбрасывает с ног туфли и перешагивает через одежду. Ее глаза встречаются с моими. Я жду новой команды.

– Что теперь, Анастейша?

– Поцелуй меня, – отвечает она еле слышно.

– Куда?

– Ты знаешь.

Я прячу улыбку. Она в самом деле не может произнести это слово.

– Куда? – настаиваю я.

Она смущается еще сильнее, но с решительным и все же застывшим лицом показывает пальцем на свое сокровенное местечко.

– С огромным удовольствием, – смеюсь я, наслаждаясь ее смущением.

Медленно провожу пальцами вверх по ее ногам, потом хватаю ее за бедра и тяну их кверху, к моему рту.

Черт, я ощущаю запах ее возбуждения.

Мне уже и так было некомфортно в джинсах, но тут они вдруг стали малы на несколько размеров. Я веду языком по волосам на ее лобке (сумею ли я когда-нибудь убедить ее избавиться от них?), нахожу цель и начинаю лакомиться ею.

Господи, какая она милая. Офигенно милая.

Она стонет и вцепляется мне в волосы. Я не останавливаюсь. Мой язык гуляет вокруг ее клитора, дразнит, пробует.

– Кристиан, пожалуйста, – молит она.

Я замираю.

– Что «пожалуйста», Анастейша?

– Займись со мной любовью.

– Я и занимаюсь, – отвечаю я и тихонько дую на ее клитор.

– Нет, я хочу, чтобы ты вошел в меня.

– Точно?

– Пожалуйста.

Нет. Мне слишком нравится. Я продолжаю медленную, сладкую, похотливую пытку моей драгоценной, изысканной девочки.

– Кристиан… пожалуйста, – стонет она.

Я отпускаю ее и встаю; на моих губах осталась ее смазка, я гляжу на Ану затуманенным взором.

– Ну? – спрашиваю я.

– Что «ну»? – Она тяжело дышит.

– Я все еще одет.

Она в смущении открывает рот, не очень понимая, что я хочу от нее. Я поднимаю руки кверху: мол, сдаюсь.

Бери меня – я твой.

Она тянет руки к моей рубашке.

Черт побери. Нет. Я пячусь назад.

Я и сам забыл.

– Нет, нет, – протестую я.

Я имел в виду джинсы, детка. Она моргает, когда понимает, чего я прошу, и внезапно опускается на колени.

Ой! Ана. Что ты делаешь?

Неумело, неловкими пальцами она расстегивает ремень и ширинку и спускает джинсы.

А-а! Теперь у моего орла достаточно места.

Перешагиваю через джинсы и снимаю носки, а она стоит на коленях в позе повиновения. Что она придумала? Я стягиваю с себя трусы. Она протягивает руку, берет мое орудие и крепко сжимает, как я ей показывал.

Блин!

Она двигает рукой. Оу! Слишком резко. Почти болезненно. У меня вырывается стон, я напрягаюсь и закрываю глаза. Она стоит передо мной на коленях, я чувствую, как она держит меня… Это запредельно… Внезапно я чувствую на нем ее теплый, влажный рот. Она сосет. Слишком старательно.

– Ах… Ана… Ой, мягче. – Я ласково держу ее за затылок, и она глубже берет меня в рот, обхватывает губами, сильно сосет.

– Хватит, – шиплю я, у меня вырывается ругательство. Я выгибаю бедра, чтобы еще глубже войти в ее рот. Как хорошо.

Она делает это снова и снова, и это божественно. Она лижет язычком головку, дразня меня. Сегодня она все делает превосходно. Я нежусь под ласками ее умелого ротика и языка.

Боже. Как она хороша. Она снова берет меня глубоко в свой рот.

– Ана, хватит. Больше не надо, – говорю я сквозь стиснутые зубы.

Она лишает меня самоконтроля. Я не хочу сейчас кончать. Я хочу взорваться внутри ее, но она игнорирует меня и продолжает свои ласки.

Дразнит меня, блин!

– Ана, ты увлеклась. Так ты всего меня проглотишь, – рычу я.

Но она все-таки меня не слушается.

Хватит, женщина.

Схватив ее за плечи, я ставлю ее на ноги, быстро подхватываю и швыряю на кровать. Лезу в джинсы, вытаскиваю из заднего кармана презерватив, стягиваю через голову рубашку и бросаю рядом с джинсами. Ана распростерлась на кровати. Соблазнительно.

– Сними лифчик. – Она сразу садится и торопливо выполняет мою просьбу.

– Ляг. Я хочу посмотреть на тебя.

Она снова ложится на простыни, устремив на меня взгляд. Ее волосы растрепались и лежат на подушке, окружив голову восхитительным каштановым ореолом. От возбуждения ее тело окрасилось нежно-розовым. Соски затвердели и зовут меня; длинные ноги раздвинуты.

Она восхитительна.

Я рву фольгу и натягиваю резинку. Учащенно дыша, она наблюдает за моими действиями. Ждет меня.

– Красиво смотришься, Анастейша Стил.

И ты моя. Снова.

Забравшись на кровать, я целую ее лодыжки, коленки, ляжки, бедра, нежный животик, щекочу языком ее пупок. Она вознаграждает меня громкими стонами. Я лижу языком одну ее грудь, потом другую. Беру в рот сосок, ласкаю его, тяну, и он твердеет в моих губах. Я тяну еще сильнее; Ана, обезумев, извивается подо мной, кричит.

Потерпи, малышка.

Отпустив этот сосок, дарю свое внимание его близнецу.