Охотники за луной. Противостояние - Екатерина Азарова

Я поднялась наверх, попросила Ренарда отпереть дверь в комнату, куда не заходила почти шесть лет, с тех пор, как я приказала убрать все вещи родителей, ибо было слишком больно смотреть на них, и вошла внутрь.

Я не смогла сдержать слез, когда медленно прошла мимо сундуков, где были уложены вещи родителей.

— Миледи, все в порядке? — взволнованно спросил Ренард.

— Оставьте меня, — тихо попросила я.

Когда дверь за управляющим закрылась, я сдернула покрывало с одного из кресел, подняв небольшое облако пыли, и села на мягкое сиденье. Не думала я, что не смогу просто взять и открыть сундуки с вещами мамы. Какое там, я даже коснуться их боялась. Семь лет прошло, а словно все случилось вчера. Мама подошла, поцеловала меня на прощание, а через несколько часов ее уже не стало… А ведь, черты ее лица медленно стираются из памяти… Де Вайтер сказал, что я похожа на нее, но почему я не помню ничего, кроме огненного водопада волос и черных глаз, таких добрых и любящих, что согревали в самый морозный день. И голос… его я тоже помню. Тихий и ласковый, который перед сном пел мне колыбельные… Мама никогда не скупилась на ласку, не передавала меня слугам, хотя я никогда не рассказывала об этом подругам. Глупая, я стыдилась, что она не боится проявлять свои чувства. Почему она была такая добрая и заботливая, а из меня получилось… не пойми что? А папа? Он надышаться на нее не мог. Баловал при любой возможности, а иногда, когда они думали, что их никто не видит, просто сидели рядом… мама клала голову на его плечо, а папа обнимал ее и нежно целовал… Им было так хорошо и спокойно друг с другом. Боги, они же так любили, так почему вы отмерили им такой малый срок? Зачем забрали у тех, кто в них так нуждался, хотя старательно не показывал? Мы ведь были совсем детьми! Которым пришлось слишком быстро взрослеть…

Я глубоко вздохнула и прикрыла глаза. Запах пыли, некоторой затхлости и… памяти. Почему я не заходила сюда все эти годы? Спросила себя и тут же горько усмехнулась, припоминая обстоятельства. Сначала, было слишком больно и не до этого, а потом… вихрь забот закружил основательно, да и привыкла я к тому, что их больше нет в нашей с Аленом жизни.

— Ничего, — прошептала я, — скоро все закончится. Вам не придется краснеть за нас с Аленом, ибо мы вернем гордое имя нашей семьи, и где бы вы ни были, я уверена, порадуетесь за нас.

Шмыгнув носом и вытерев предательские слезы, я решительно встала и откинула крышку первого сундука.

Не знаю, сколько прошло часов, а я все сидела на полу и перебирала мамины вещи. Мяла их пальцами, прижимала к груди и вдыхала запах, который почти не чувствовался, но память дополняла все недостающее. Надо было только закрыть глаза и представить. Но именно это и оказалось больнее всего.

— Миледи, — донесся из-за двери голос Ренарда, — милорд Ален просил вас зайти к нему.

— Хорошо, — сказала я. — Передайте, что я скоро спущусь.

Вытерев слезы, вздохнула и снова полезла в сундук. На самом дне обнаружилось то, что я искала и что идеально подойдет для маскарада. Прижав к груди наряд, я сложила остальные вещи обратно и закрыла крышку. Вышла из комнаты, прошла к себе в спальню и повесив костюм в гардеробе, не мешкая более, спустилась к брату.

— Как ты? — тихо спросил он. — Ренард сообщил, что ты несколько часов просидела в той комнате и… плакала.

— Это оказалось сложнее, чем я думала, — ответила брату. — Не уверена, что смогу еще раз пройти через подобное. Ален, — я не выдержала и снова шмыгнула носом, — как ты думаешь, они могли выжить?

— Ты уже спрашивала, — мягко сказал брат. — И мой ответ не изменился. Это, невозможно, Лер.

— Я не могу смириться с их… потерей.

— Пока они в твоем сердце, они навсегда останутся живыми.

— Зачем они вообще поехали в Алеар? — глухо спросила я.

— Хороший вопрос. Только его надо задавать не мне, а Ангусу де Вайтеру. Ведь письмо с вызовом, если я не ошибаюсь, было написано им.

Глава 5

По понятным причинам, я не рискнула оседлать Грозу, чем она явно была недовольна, но несколько яблок вынудили ее перестать на меня сердиться и, получив такую взятку, она даже привычно ткнулась мне мордой в плечо.

— Прости, умница моя, — с сожалением сказала я, погладив ее по велюровой морде. — Но я рада уже тому, что ты вернулась домой, а прогулки отложим до более удачного момента.

Еще раз взглянув на лошадь, я накинула капюшон и вышла из конюшни. Очутившись на улице, села в закрытый фиакр и направилась в Прибрежный, на границе которого меня должен был встречать кэп.

Я не переставала думать о словах брата, когда ехала к Брайсу. Подозрения, что де Вайтер, как, впрочем, и де Керр неспроста появились в Тарионе, жгли разум нехорошими предчувствиями. А теперь еще и проблема в лице Сеферов стала актуальной, как никогда.

Я понимала решение брата. Оно было единственно верным и логичным. Понимала, но принять не могла. Слишком это выглядело и ощущалось предательством, но с другой стороны, как же он был прав. Марк Сефер — единственный, кто сможет обеспечить достаточную защиту. Вот только мне не нравилось, что Ален решил планируемую ширму превратить в те кандалы, что скуют меня по рукам и ногам. Я ведь читала договор! Он гарантирует полную защиту от всего мира, но не от Марка! Ален отдал ему право распоряжаться мною по своему усмотрению. Оставил традиционные пункты… Неужели думал таким образом наказать меня? Низко и недостойно. Хорошо, если Марк пойдет мне навстречу и его обещание подумать превратится в отказ от брака. Но возможность, что прагматизм возьмет вверх, была настолько велика, что я старалась даже не думать о подобном варианте развития событий.

Я признавала, что он мне нравится. Факт, от которого никуда не денешься. Ладно, буду честна хотя бы сама с собой. Я… влюблена в него. Но я смогу избавиться от этого чувства, все для этого сделаю… Или, может, стоит послушать брата и перестать трепыхаться по поводу собственной свободы? Нет, Сефер слишком много раз оскорблял меня и как Селену, и как Элеру, чтобы я могла просто так взять и забыть об этом! И все равно… как же сладки его поцелуи. Горьки и сладки одновременно. И как хочется испытать их вновь, но… Что будет, когда он поймет, что Элера и Селена один и тот же человек? Пока судьба была ко мне благосклонна, а косметика и обстоятельства наших встреч играли мне на руку. Он просто не мог хорошо рассмотреть другую меня. Ночью, в пещере, в храме… было или темно, или освещение, которое полностью меняло все восприятие, а Элеру он видел только в маске той аристократки, которая не вызывала у него ничего кроме скуки или раздражения, как он сам признавал.

Но не стоило рассчитывать на подобную удачу постоянно. Рано или поздно, он все поймет. И какая будет тогда реакция? Посмеется над тем, что выглядел полным дураком? Не думаю. Опять же, он дал понять, что ненавидит ложь. А это значит… если и есть нечто, что он испытывает ко мне, в один момент это превратится во всепоглощающую ненависть. Вот и весь ответ. Так что, есть две вещи, которые я обязательно должна сделать, если Сефер откажется разорвать помолвку. Признаться Марку, что я это я, но перед этим обязательно заполучить лунный камень! И потом, отдать свою судьбу в руки богов, ибо решения, которое примет Сефер, как обычный, но гордый и непримиримый человек, для меня могут оказаться ужасающими… И тогда, увидев его ненависть, Ален сам разорвет помолвку. У него просто не останется выбора. Я надеюсь…

— Селена, — улыбнулся кэп, помогая сесть мне на лошадь. — Я рад, что ты смогла выбраться.

— Ален отпустил меня в последний раз, — тихо призналась я, внимательно разглядывая странно тихого Брайса.

Он прятал взгляд, не позволял себе даже коснуться меня лишний раз, не говоря уже о том, чтобы привычно сгрести в охапку или поднять и закружить в воздухе. Но… я была рада этому.

Мы добрались до трактира, где я попала в удушающие объятия Лисы. Она взяла меня за руку и потащила наверх, рассказывая новости, постоянно повторяла с гордостью об очередной придумке Тима и том, что подготовленные копии настолько идеальны, что никто не догадается о подмене. На мгновение перебив ее, я заглянула к магу, передала ему кристаллы, которые доработал Ален и позволила Лисичке снова утащить меня. На этот раз к столу.

— Знаешь, я скучаю без тебя, — призналась я.

— Прости, но твой брат выразился однозначно, — потупилась рыжая. — Мое присутствие в вашем доме нежелательно.

— Не понимаю. Он благоволит тебе, если не сказать больше, — покачала я головой. — Ну да ладно, что у вас тут еще новенького?

— У нас тут такой цирк третий день, — рассмеялась Лиса и отвечая на мой вопросительный взгляд, добавила. — Скоро увидишь.

Вошел Брайс, сел на свое место и устало потер виски. Повернул голову и крикнул в сторону кухни: