От нашествия варваров до эпохи Возрождения. Жизнь и труд в средневековой Европе - Проспер Буассонад

Проводя умную и активную политику, власти стремились открыть иностранные рынки если не для византийских торговцев, из которых никто, кроме сирийцев, не имел охоты покидать родину, то по крайней мере для византийской торговли, для чего было заключено много договоров с другими странами. Империя знала, как содержать в порядке и обустраивать свои порты, как организовывать работы по обслуживанию кораблей, погрузку и разгрузку. Она поощряла морскую торговлю, практиковала страховку судов и грузов и выдачу займов под их залог, а ее коммерческое законодательство было благоприятным для объединения судовладельцев в компании, члены которых делили между собой доходы и убытки. Византийский Морской кодекс, составленный Львом III, – это были приспособленные к новым условиям древние законы острова Родос – был первым сводом правил торговли, господствовавших в средневековом христианском мире. Именно вслед за Константинополем и по его примеру в XI в. составили сборники своих законов и правил итальянские республики Трани и Амальфи. Византийский торговый флот, куда охотно шли служить жители островов и побережья Эгейского моря, с давних пор привыкшие плавать по морю, был хозяином Средиземного моря, и в этих водах его флаг был виден повсюду. Бдительная полиция боролась с морским разбоем, охраняя море от далматинских, варяжских и мусульманских пиратов.

Таким образом, Восточная Римская империя была в центре мощнейшего и самого активного в цивилизованном мире движения товаров и денег. Из нее расходились по Востоку и Западу сначала через посредство колоний сирийских купцов, которые стали предками левантийцев, затем через жителей Амальфи, венецианцев, генуэзцев и армян, плоды византийской земли и продукция византийских мануфактур – прекрасные шелка, тонкие сукна, ювелирные изделия, резные изделия из слоновой кости, изящные вещи из стекла, чаши из оникса, вазы, украшенные гравировкой и эмалью, мозаики, фрукты, тонкие вина, другие товары высшего сорта и предметы роскоши. Через посредство византийских коммерсантов, чью торговлю питали товарами караваны со всех концов Азии и Африки, а также через арабских и тюркских купцов, которые с разрешения императоров жили в Константинополе, Европа получала драгоценные товары из Малой Азии, Месопотамии и Ирана, из Индии и с Дальнего Востока, из Египта и из африканских стран – пряности, благовония, драгоценные камни, редкие металлы, сандаловое дерево, мускус и камфару, шелк-сырец и хлопок, шелковые и тонкие шерстяные материи, муслиновые ткани и ковры. Империя рано начала заключать облегчающие эту торговлю соглашения с мусульманскими странами. Из варварских окрестностей Каспийского моря, из Средней Азии, с Волги и с Днепра через греческую республику Херсонес или даже непосредственно от варяжских, булгарских, тюркских и хазарских купцов (автор забыл про славянских – особенно из городов на пути «из варяг в греки». – Ред.), которых Византия зазывала на берега Босфора, Константинополь получал множество природных продуктов – зерно, соленую рыбу, воск, шкуры скота, меха, мед, икру, звериные шкуры, янтарь, а также рабов. С VIII в. славянские, булгарские и мадьярские торговцы толпами съезжались в Фессалонику и Константинополь по рекам и большим торговым дорогам, чтобы продавать свои лен, мед, соленую рыбу, скот, шкуры, кожи, меха, железо. Из Италии, Германии, Испании и Галлии в порты и на склады империи прибывали необработанные и обработанные металлы, необработанная шерсть, конопляные и льняные ткани, грубые шерстяные товары и грубые ковры. Все эти потоки товаров вливались на обширную территорию империи, как бесчисленное множество притоков в море, и усиливали великое движение коммерции, происходившее внутри ее границ.

Жизнь в портах била ключом. Именно торговля вместе с промышленностью поддерживала эту городскую жизнь, которую сохранила как привилегию только Восточная Римская империя. Империя была полна больших промышленных и торговых городов, улицы которых изумляли своим оживленным движением приезжих с Запада. Самым большим из всех был Константинополь, прекраснейший город тогдашнего мира, «владыка всех остальных городов», как назвал его, восхваляя, Виллардуэн (перед тем, как разграбить вместе с другими горе-крестоносцами в 1204 г. – Ред.), и «богатейший в мире город, который владеет двумя третями всех богатств мира», по словам Робера де Клари. Константинополь был торговым складом мира; корабли и караваны шли к его стоянкам, а на рынках его главных улиц лежали грудами плоды труда всего мира. Его набережные и доки были переполнены товарами. Целый лес мачт поднимался над этими набережными – столько кораблей стояло вдоль них, и во всех кварталах города было тесно от наполнявшей их массы людей. В этом городе, родине богатства и роскоши, украшенном всеми дарами цивилизации, жил миллион людей – такого большого человеческого скопления не было больше нигде за всю историю Средних веков. И среди них было целых 70 тысяч варваров. Это был космополитический город, левантийский в своей основе (прежде всего – греческий. – Ред.). Но это не вредило его облику: он оставался изящным и роскошным, и в нем коммерция соседствовала с культом ума и искусства. У империи были и другие города, равных которым не было в остальном христианском мире, – Гера-клея, Селимбрия, Родосто на побережье Фракии; Фессалоника, второй по значению город и порт империи и, по свидетельству крестоносцев, «один из самых сильных и богатых городов христианского мира», где жило 500 тысяч человек; Негропонте, Афины, Патрас, Навплия и Коринф в Греции; Корфу, Дураццо, Авлона, Никополь у входа в Ионическое и Адриатическое моря; не говоря уже о Херсонесской республике в Крыму и о городах Далмации, например Рагузе и Сполето, которые находились под протекторатом Византии. Во внутренних областях Балканского полуострова процветали Адрианополь и Филиппополь. Власть Восточной Римской империи принесла благополучие городам Южной Италии – Бари и Регию (Реджо-ди-Калабрия), Таренту (Таранто) и Салерно, Бриндизи и Неаполю, которые соперничали один с другим в богатстве и процветании, и прежде всего городу Амальфи, который с IX по XI в. господствовал в Западном Средиземноморье. И наконец, именно под благотворной властью Византийской империи Венеция, вначале скромный поселок рыбаков, за 600 лет стала царицей Адриатики и средиземноморской торговли, наследницей великолепия Равенны.

Во всех городах жила, занимая место ниже аристократии, состоявшей из сенаторов, высших должностных лиц и крупных землевладельцев, которые выставляли напоказ всю роскошь изящной и утонченной жизни, активная и умная буржуазия, в которую входили банкиры, промышленники и купцы. Эти буржуа, вместе с умелыми и жаждавшими заработка мастерами-ремесленниками и мелкими торговцами, составляли средний класс, который был одной из главных сил византийского общества и обогащал его своим трудом. Численность этого класса непрерывно увеличивалась. Он занял место curiales римской эпохи, исчезнувших во время бедствий VI в., а в X и XI вв., объединив свои интересы с интересами земельной аристократии, очень охотно селившейся в городах, он добился для себя участия в муниципальном правлении, выбирал своих представителей (judices, boni homines) в городскую администрацию и получил экономические и финансовые привилегии. Этот класс имел все недостатки, присущие тем, кто постоянно борется за прибыль, но мог также проявлять такие мощные социальные добродетели, как трудолюбие, бережливость, простоту и размеренность жизни, благотворительность. Низший слой ремесленников, объединенный в цехи и братства, вместе со средним классом был жизненной силой византийских городов. Именно этим людям была обязана своей славой промышленность Восточной Римской империи. Они были умны, усердно работали и знали себе цену. Жители империи видели, как Лев III Исавр (р. ок. 675 – ум. 741; император в 717–741 гг., основатель Исаврийской династии. Представитель малоазиатской военнослужилой знати, выдвинулся как военачальник в борьбе с арабами. В 717–718 гг. отбил нападение арабов, в третий раз осаждавших Константинополь. Позже вытеснил арабов из Малой Азии. Нанеся им тяжелое поражение при Акронионе (740 г.). – Ред.) надел на себя венец императоров и основал династию. Цеховая жизнь до некоторой степени прививала им любовь к независимости и учила солидарности.

Авторы, которые описывают жизнь этих простых тружеников из мастерских, изображают их бойкими и веселыми людьми, которые часто острят, любят удовольствия, довольны малым, очень ценят свою семейную жизнь, бывают попеременно буйными и послушными, скептичными и насмешливыми, набожными и фанатичными, подвижными и экспансивными и всегда легко позволяют правителям вести себя, куда те хотят, если эти правители могут обращаться с ними без грубости и дают им много дешевой еды и развлечений. Только в Константинополе и Фессалонике этот низший класс – честные в глубине души и усердные труженики, которые иногда проявляли даже что-то вроде утонченности, ума и благородства чувств, – страдал от контакта с тем пролетариатом бездельников и авантюристов, представители которого в огромном количестве наполняли преступный мир этих больших городов. Именно пролетарии, буйные паразиты, которые из трусливых становились мятежными, затем кровожадными и, наконец, свирепыми, создали византийским горожанам ту дурную славу, от которой они страдали очень долго. На самом же деле процветание промышленности и торговли в обществе Восточной Римской империи было настолько же плодом труда свободных городских ремесленников, насколько созданием умной буржуазии и государства, которое защищало труд. Крупные землевладельцы и правители, которые покровительствовали освоению земель, свободные крестьяне и колоны, выбивавшиеся из сил, возделывая землю, купцы, своим трудом развивавшие торговлю, мастера и простые ремесленники, которые гордились добрым именем и большой активностью своих мастерских, – все они помогли Восточной Римской империи сделаться богатейшим государством в мире с доходом, достигавшим 600 миллионов франков, что равно сегодняшним 6 миллиардам, и казначейством, чей резерв мог составлять от 2 до 4 миллиардов, государством, чья слава так долго была ослепительной для народов Запада.