Путешествие на восток - Любовь Федорова

Господин Дин опустил глаза.

– Киру Ариксару тоже тяжело, – сочувственно кивнул он. – Я даже не знаю, что делал бы я, будь я на его месте. Или на твоем, мальчик. То, что большинство пустых людишек при дворе называет «самоотверженностью во имя долга» – всего лишь похвальба. Любую мелочь люди готовы приписать себе в заслугу. А вот презреть все низменные чувства и решиться служить маске Справедливости, в то время как под ней скрывает лицо человек, приложивший руку к смерти его дочери и твоего отца – это подвиг…

На счастье всех, кто был вокруг, Джу попросту не сразу понял, о чем болтает этот тип. Внимание Джу было рассеяно, но постепенно, по каплям, оно выкристаллизовалось вокруг смысла фразы «под маской Справедливости – человек, приложивший руку к смерти твоего отца».

Дочь Волка была Первой государыней. Она умерла семь лет назад, родители Джу умерли и того раньше – еще до восшествия государя Аджаннара на престол. Обстоятельства их смерти Джу известны были смутно. Он копался как-то раз в архиве Третьей префектуры, надеясь выловить весточку из прошлого, но Кмур застукал его за этим бесполезным, со служебной точки зрения, занятием и отправил доставлять по адресу чей-то рапорт. Джу прочел лишь карточку, по которой следовало разыскивать дело на бесконечных стеллажах в подвале префектуры. Еще раз побывать по делам в полицейском управлении Третьего округа Джу не довелось. В карточке же было написано так: «Дело о предположительном отравлении старшего государственного советника по торговым делам кира Агиллера из Агиллеи, совершенном девицей по найму Миран, дочерью часовщика Гермерида, в тот же день умершей через самоповешение». То есть получалось так, что мать Джу отравила его отца, а потом сама пошла, да и повесилась. В общем, Джу и до слов господина Дина вся эта история крайне не нравилась, а после стала нравиться еще меньше. «Не зря, – думал он, – с самого утра у меня было предчувствие, что добром эта поездка не закончится».

Советник Дин исчез. К Джу подошли молодые люди его возраста, он машинально отвечал на какие-то вопросы. То, что сыночки богатеев, раньше замечавшие Джу не больше, чем грязь под ногами, говорят с ним вежливо и почтительно, нисколько Джу не радовало. Общее течение людей увлекло его в столовый зал. Государя за трапезой не оказалось. Джу посмотрел в окно: сквозь деревья хорошо было видно, как столбом взвивается пыль по дороге вверх по холму: с государем всюду ездит двести человек охраны.

Джу пристроился к столу в том месте, где кучкой толпились стеклянные кувшины с разноцветными винами. Там он до следующего дня и остался. Хотя перепить Волка ему все равно не удалось.

Волк был в бешенстве. Волк кричал:

– Какого черта ты полез через мою голову?! Разве я просил тебя вмешаться? Я просил? Ах ты, рабское отродье! Как ты посмел совать свой нос в дела моей семьи?!

Господин Дин сидел спокойно. К такому он привык. Вопли Волка не волновали его ничуть. Все равно – как кир Ариксар не надседайся, а доброй свиньи он не переголосит. Советник Дин легко терпел любую ругань, но делал все по-своему.

Причиной крика был волчонок из «Каменных Пристаней». Восемнадцать лет Волку не было никакого дела до братцева отродья, а сейчас он готов за щенка глотку перегрызть. Зов крови, будь он неладен. Такая вот порода.

Дин смотрел на свои грубоватые руки ремесленника – как их ни холь, а его породу они выдадут всегда.

Наконец Волк выдохся, сел в кресло и устало откинулся назад.

– Это все, что вы хотели мне сказать? – осведомился Дин.

– Я убью тебя, если ты погубишь мальчишку, – прошипел Волк, полуприкрыв белесые глаза. – Убью собственными руками. Понял?

– Понял, – согласился господин Дин. – А теперь и вы выслушайте меня. Вы готовы? В «Каменных Пристанях» дураков не держат. Ему наверняка дали подробные инструкции перед поездкой сюда – как себя вести, на что смотреть, кого слушать и что на всякий случай запоминать. Если бы подобную вещь сказал ему кир Ариксар Волк с его прошлым и заслугами перед государем и государством, ваш племянник понял бы это однозначно: его перетягивают из лагеря войск Порядка и Справедливости в стан какого-то нового мятежа. А теперь он сам придет к вам – увидите. Подумает немного, и явится в полное ваше распоряжение.

– Речь не о том, явится он или не явится, – глядя на Дина исподлобья, негромко проговорил Волк. – Речь о том, что никто не имеет права трогать имя моего брата и честь моей семьи.

Советник Дин выдержал его взгляд. Он спросил:

– Разве я сказал ему неправду, кир Ариксар?

Волк резко откинул голову и сжал подлокотники кресла так, что побелели его сухие пальцы.

Дин встал со своего места, налил ифского, пахнущего яблоками вина в прозрачный кубок и подал Волку. Господин тайный советник был доволен: доверять Волку было нельзя, но помыкать им оказалось просто. Волк все еще лелеял мечты о мести.

– Всякую вещь нужно делать вовремя, кир Ариксар, – сказал советник. – Пятнадцать лет назад вы сделали много правильных вещей, но в народе говорят: не тряси дерево, пока плоды зелены; созреют – сами опадут.

– Вы говорите чушь, господин советник, – слегка успокоившись, заявил Волк. – Неужели шестнадцать лет ходжерского правления в этой стране пошли не на пользу ходжерцам, а во вред? Я этого совсем не нахожу. Достаточно взглянуть на то, как они развернулись в Столице – в Царском Городе и Имперском совете, чтобы убедиться в прочности их позиций.

– Столицей таргов никогда не был Царский Город, как не был ею и Порт Тарген – столица плебеев и купцов. Административным центром страны – вполне возможно. Но не ее душой. Отправляйтесь в Эгироссу. Туда съехались на праздники все владетели Севера и весь цвет профессиональной армии. Вас там хорошо встретят, кир Ариксар.

Волк поморщился и допил вино.

– Что вы заладили, Дин! Вы много на себя берете. Думаете, меня можно как рыбу – подцепить и бросить? Прошли те времена, когда кодекс «Иктадор» тарги знали наизусть. Сейчас душа Таргена в кошельке, и каждый смотрит в свой карман. Я зарекся ломать хребет этой стране. Ни разу на моей памяти ничем хорошим это не кончалось.

– А много ли раз на вашей памяти это происходило? – голос советника Дина звучал вкрадчиво.

– Дважды. Вполне достаточно, чтобы вынести из происшедшего урок.

– Времена преходчивы, кир Ариксар. Давайте попробуем исходить не из вашего личного опыта, а из пятисотлетней истории нашей страны. Семья Гаршах, клан Белого Оленя, к которой очень издали, но все ж принадлежит правящий ныне император, славна тем, что продержалась у власти в Таргене более двухсот лет. Ходжерский Огненный Тигр был у власти на своих островах всегда – он правит столько, сколько стоит мир. В то время как все предыдущие имперские династии на материке редко переживали второе поколение правителей. Когда таргский Жезл Власти в течение двух десятилетий переходил от семьи Гаргале к семье Гисанэ, от Гисанэ к Тодда, от Тодда к Вайюр, а Островной Дом был не более чем их общим дальним родственником – перемены в стране совершались быстро и просто, и затрагивали не более чем сотню-другую людей. Пятьдесят лет назад дело пошло было по накатанному пути, но сильно осложнилось тем, что одних только прямых претендентов на власть нашлось девяносто три человека, не считая прочей родни, их близких и друзей. Поэтому и только поэтому беспорядки в стране затянулись на многие годы. И закончились лишь когда из девяноста трех основных участников событий умерли девяносто два.

Пятнадцать лет назад вы выдвинули неверные условия. Если бы вы требовали не республиканского правления, а Жезла Власти или регентства для клана Белого Волка, все могло бы закончиться намного удачнее для вас.

– Или – наоборот, намного плачевнее, – прибавил Волк.

Советник Дин понимающе улыбнулся.

– Добиваясь ВСЕГО, необходимо и рисковать ВСЕМ, кир Ариксар. Рисковать ВСЕМ вы тогда не захотели, а за двести с лишним лет семьи Гаршах традиция придворного заговора и дворцового переворота забылась и заросла паутиной. Зато теперь у вас появился выбор. Принц Ша вырос, и он в значительно меньшей степени ходжерец, чем его отец и дед. Он хочет власти и хочет быть справедливым, – нужно лишь подсказать ему, что именно считать справедливостью. Того, что страна сорвется в пучину новой Солдатской войны можно не опасаться, поскольку нынче мы имеем не девяносто три наследника, а лишь троих. Ждать придется значительно меньше – пока умрут двое.

Волк поставил кубок поближе к кувшину с вином и подождал, пока советник Дин снова его наполнит.

– Вы теоретик, Дин, – сказал Волк. – Ваши теории взяты из книг. Вы когда-нибудь проверяли то, о чем говорите, на практике?

– Я доверяю практику вам, кир Ариксар. Я думаю, вы сумеете распорядиться ею так, как следует. Здесь ваше прошлое дает вам преимущества.

– То, что ловко получается на словах, не всегда так же выходит на деле.