Иноземлянин(Альсино) - Александр Казанцев

Офицеры вместе с Кочетковым ушли, а ворота медленно, как бы весьма нехотя, открылись, и автомашина въехала в колодцеобразный двор с суровыми стенами многоэтажных домов с зарешеченными окнами нижних этажей. По неведомой причине меня охватило какое-то давящее, неприятное чувство.

Кочетков догнал машину уже во дворе и, открыв мне дверцу, пригласил идти следом за ним.

— Здесь вас ждут, — сказал он.

В подъезде еще два офицера с пронизывающими взглядами остановили нас и внимательно ознакомились с предъявленными моим спутником документами, потом взяли под козырек и пропустили нас в подъезд.

Кочетков подвел меня к двери подъемного устройства, и я подумал, что мы поднимемся в верхние этажи.

Однако когда двери лифта закрылись сами собой, я почувствовал, что пол уходит из-под ног, как при спуске в шахту.

Но вошли мы в лифт на первом этаже!

Телепатическая связь с Олей у меня не прерывалась, и я знал, что их машина остановилась перед тяжелыми воротами. Офицеры, охранявшие ворота, сколько ни убеждал их Сергей Егорыч, предъявляя свои документы, в колодцеобразный двор машину не пропустили. Но они не уехали, а, оставив машину за суровыми домами на стоянке, вышли на площадь и остановились у выхода из подземной городской дороги, «метро», как она здесь называлась.

Когда двери лифта открылись, я понял, что мы находимся глубоко под землей.

Нас встречало несколько офицеров с автоматами.

— Вы арестованы! — объявил старший из них мне и Кочеткову…

Послесловие к первой части

Есть многое на свете, друг Горацио,Что и не снилось нашим мудрецам.

Я должен просить прощения у читателей, что прерываю заметки Альсино в этом драматическом месте, но, готовя их к печати, счел необходимым дополнить повествование важной линией, которая неожиданно для меня оказалась непосредственно касающейся публикуемых записок иноземлянина из параллельного мира.

В 60-е годы, когда мы с ныне покойным моим другом, видным исследователем НЛО Ф.Ю. Зигелем, были заместителями председателя комитета по изучению НЛО, я передавал ему все получаемые из разных стран наблюдения загадочного феномена. Он же знакомил меня с теми сообщениями, которые получал, в частности из США. Некоторые из этих материалов вызывали у меня скептическое отношение. Это касалось прежде всего контактов, похищений, которые якобы случались, и особенно таких маловероятных сообщений, как появление биг-фута (в нашем представлении снежного человека) в местах, где предполагалась посадка НЛО. Я пытался спорить с Феликсом Юрьевичем, не допуская никакой связи НЛО с этим явлением, тем более что мохнатые человекообразные существа якобы наблюдались и без всяких НЛО, оставляя огромные следы, особенно заметные на снегу (откуда и название «снежный человек», хотя он встречается не только на севере; в США ему дали имя «бигфут», то есть «большая нога»).

Следы находились в немалом числе, но ни разу не были обнаружены останки этого, якобы пребывающего на Земле существа.

Можно ли поэтому допустить, уверял я Зигеля, что эти «приматы» завозятся на Землю «летающими тарелками», чтобы потом бесследно исчезнуть. Я не видел здесь убеждающей логики.

Зигель же стоял на своем, уверяя, что между «летающими тарелками» и снежным человеком надо искать прямую связь.

И вот теперь, когда моего друга уже нет среди нас, мне вспоминается его провидческая уверенность. И я хочу познакомить читателя со всем тем, что подтверждает его правоту и ошибочность моих былых суждений.

Часть вторая. Леший

Над нами кто живет, мелькнет вдруг иногда,То с виду зверь, то человек как будто…Следы его огромные приводят в никуда,И повстречаться с ним — о том забудьте…

Глава 1. Спиной вперед

Криптозоология — наука о скрытых и редких животных.

Сверкают на солнце напряженные, вздутые мышцы. Могучий мифический Самсон, воплощение отваги и силы, в непостижимом напряжении раздвигает руками пасть льва. Так и царь Петр с подобными усилиями делал, казалось бы, невозможное, меняя лицо своей страны, пробивал окно в Европу. И как бы олицетворяя победу героя, взмахнулся из разверзнутой пасти ствол «водяной пальмы» и рассыпался вверху кроной радужного соцветия плавно изогнутых не то листьев, не то ветвей, ниспадающих вниз.

Мне довелось побывать в Версале, поражавшем воображение современников Людовика XIV, и я могу оценить, насколько восстановленный ныне Петергоф превосходит по пышности былую столицу европейских королей.

Хотелось протереть глаза. По аллеям между фонтанами разгуливали перенесенные сюда «машиной времени» нарядные дамы в кринолинах и с буклями, с обнаженными плечами, сопровождаемые блестящими кавалерами в париках и богато расшитых камзолах. И это возникшее, вопреки законам природы, прошлое перемешивалось с толпой сугубо современных туристов, как и я любующихся и очаровательными личиками с кокетливыми мушками, и завораживающими струями, бьющими то вверх, то вкось или вдруг сверху, вызывая визг прелестных дам, «нечаянно» заглянувших под лукавый «грибок» вместе с неосторожными туристками.

— Простите, что отвлекаю вас от этого чудесного зрелища, — услышал я обращенный ко мне голос. — Я вас узнал по фотографиям в ваших книгах. Я ваш читатель. С юности.

— Очень рад, — ответил я, всегда ценя такие встречи.

— Вы не Хотите присесть на эту скамейку, чтобы не стоять на пути у гуляющих?

Мы сели.

— Город фонтанов и тайн, — сказал мой собеседник, уже немолодой седеющий человек с внимательно всматривающимися в меня глазами, как бы вопросительно приподнятыми бровями и маленькой бородкой на овальном лице.

— Почему тайн? — удивился я.

— Цивилизованные дикари, ослепленные псевдофилософией собственного превосходства, уступали приматам в их мирной сущности. Унося отсюда ноги при разрыве кольца блокады, они уничтожали все, что не могли увезти. А знаменитую Янтарную комнату, подаренную царю Петру прусским королем Фридрихом Великим, похитили. Янтарь, этот дар Балтийского моря, я думаю, символизировал выход петровской России к Балтийскому морю.

— Да, о Янтарной комнате много писали, искали ее и в заброшенных шахтах Германии, и в подземельях Кенигсберга, даже на дне Балтики на затонувших судах, но так и не нашли.