Главные вещи - Юрий Серов

Посмотрев на выпавший снег, мужчина вернулся в дворницкую, сменил метлу на совковую лопату и взялся за работу.

Работать не хотелось. Голова трещала, а организм требовал пива или водки. Миша хватал горсть снега, прикладывал ко лбу, а вторую горсть отправлял в рот, и спустя пару часов головная боль отступила. Осталось лишь неприятное жжение в желудке.

Мужчина очистил от снега и мусора небольшую, в несколько домов улицу Ленина, перекурил, наблюдая за просыпающимся городом и продолжил.

Время с семи до девяти Миша не любил больше всего. Проснувшиеся горожане спешили на работу, материли попадавшегося под ноги дворника и загрязняли тротуар. Мужчина вздыхал, убирал за ними, но через секунду неблагодарные новоуральцы портили его труды шаловливыми ботинками, и все приходилось начинать сначала.

Особенно досаждали Мише школьники. Вот уж народ, который розгами надо пороть! Увидят, что дворник листья или снег в кучу собрал, разбегутся и всю её разбросают в разные стороны. Кричи, не кричи – бесполезно. Воспитания никакого.

За углом последнего дома Миша свернул на Московскую улицу. Московская была больше Ленинской, здесь гордо возвышались двенадцать новых коттеджей, построенных совсем недавно, около года назад. Жили здесь люди обеспеченные, с деньгами и большими чёрными машинами, и дворник часто засматривался на дома и автомобили, представляя себя на месте богачей. Вот он за рулём джипа заезжает во двор, пикает сигнализацией, идёт с огромными пакетами еды и подарков, целует жену, фигуристую топ-модель, обнимает маленьких ребятишек, и они вместе заходят в дом. В доме его ждёт вкусный ужин, тёплый камин, кресло-качалка, любимая курительная трубка с кубинским табаком и тёплая постель с шёлковыми простынями.

Дворник встрепенулся, отгоняя мысли прочь. Он понимал, что богатства ему не видать, как свистящего рака на горе. Деньги – это не для него, лишь бы с работы не уволили. А деньги… Что эти деньги…

К обеду полегчало и отпустило. То ли снег подействовал, то ли организм бороться начал. Дворник, с гордостью оглядев проделанную работу, весело присвистнул и бодрым шагом направился домой.

В дворницкой Миша поставил чайник и кастрюлю с водой на плиту, почистил три картошки и бросил их в кипяток. Картошка, порезанная пополам, варилась быстро: он едва успевал отогреться чаем и нарезать бочковых солёных огурцов, да пару ломтей чёрного бородинского. Облизываясь, он выкладывал картошку в тарелку, мял ложкой, солил и поливал растительным маслом. Обычно к обеду Миша выпивал рюмочку-другую, но вчера они просадили последние деньги, и выпивку купить было не на что. Зарплата же ожидалась не раньше, чем через неделю.

Пообедав и выпив ещё чашку чая, дворник ополоснул лицо водой и прикинул в уме, сколько осталось улиц. Мясницкая, Гоголя, Новый переулок и Старый. Не так уж и много, до вечера легко управиться.

Дворами он сократил путь до Мясницкой, вдохнул полную грудь свежего морозного воздуха и взялся за лопату. Откуда появилось огромное желание трудиться, дворник не понял, но противиться не стал и с удовольствием расчищал дорогу, улыбался редким прохожим и удивлялся, с какой лёгкостью его немолодые руки тягают полную лопату снега.

До вечера время пролетело незаметно. Вроде только-только смеркаться начало, а глядишь, уже и первые счастливчики с работы идут. Дворник шмыгнул носом, поплевал на ладони, и через полчаса Старый переулок очистился от снега.

Миша, отсалютовав небу, перекурил, положил лопату на плечо и пошёл отчитываться начальству. Обдумывая про себя доклад, он не спеша прогулялся до здания ЖЭКа, поднялся на второй этаж и постучался в дверь с табличкой «Павел Немцов».

– Пал Андреич. – Дворник заглянул в комнату, приветственно кивнул молодому человеку, сидящему за столом. – Маршрут закрыт. Улицы чистые. Разрешите идти?

– Подождите секундочку, – сказал начальник, и Миша, уже напрягшийся для того, чтобы закрыть дверь и умчаться к себе, застыл на месте и опустил руки.

Неужели все, подумалось ему. Неужели уволят и выбросят на улицу в ноябрьские морозы? Эх, чёрт, плохо он всё-таки работал, плохо…

– Проходите, садитесь, – пригласил Павел Андреевич. – У меня к вам предложение есть. Сейчас письмо отправлю, и поговорим.

Начальник уставился в монитор, а дворник сел на стул и сложил руки на колени, терпеливо ожидая, пока старший доделает дела.

– Вот и всё. – Павел Андреевич повернулся к Мише. – Поговорим с вами. Михаил, как вам работается в нашей компании? Есть ли претензии, или всё устраивает?

– Нету никаких претензий… Всё хорошо. И работа хорошая, и в дворницкой тепло и уютно… В моём положении вообще грех жаловаться.

– Радует, что вам нравится. Теперь о деле. Менеджер по качеству высоко оценил работу на вашем маршруте. Чистые улицы, отличные отзывы жителей района. В общем, вы молодец. Не желаете перейти на более серьёзную должность?

– Я? – удивился дворник.

– Компания со следующей недели запускает столярный цех. Туда нужны люди со знанием дела. У вас, как я знаю, образование столяра.

– Да это сколько лет назад-то было… Я уж и не помню ничего. Пусть я лучше дворником останусь. Привык уже.

– Если вы за жильё переживаете, то зря. Компания выделит вам комнату в общежитии. Работа интереснее, да и зарплата больше. Подумайте до завтра, взвесьте за и против. Вам всё-таки не двадцать лет по морозу целыми днями гулять…

В дворницкую Миша шёл со смешанными чувствами. Покидать место дворника, к которому он за год привык, желания особого не было, но спорить с начальством не хотелось. Предложение достойное, столяр – не царь метлы, в мороз и дождь в цехе сидит, чайком балуется и древесной пылью дышит. Тем более, что училище Миша закончил лет двадцать, правда, назад, и по профессии работал мало, месяца два или три, но корочка и стаж в трудовой остались. Выходило, что стоило соглашаться. Но как покинуть любимую дворницкую, обжитую, уютную, где он чувствует себя как дома? Терзали дворника сомнения: боялся мужчина очередного похода в неизвестность. Сколько их было уже, таких походов.

Скрипнув дверью, мужчина вошёл в дом, повесил куртку на вешалку, поставил чайник греться и улёгся отдохнуть. Пока вода закипала, размышлял над ближайшим переездом, представлял новых соседей: по комнате, по коридору, осознавал, что одинокий образ жизни закончится, и мечтал, чтобы люди попались хорошие и добрые, чтобы не пили много, и он сам смог бы справиться с пагубной привычкой и завязал с пьянством окончательно.

Услышав свист, дворник нехотя поднялся, выключил плиту, налил себе чая и, осторожно хлебая горячий напиток, уселся у настольной лампы со свежей бесплатной газетой, захваченной в ЖЭКе.

Минут пятнадцать он пытался вникнуть в статью, но буквы и строчки предательски бегали, и мужчина отбросил газету и долгое время смотрел в окно, разглядывая сумеречный Новый Уральск и мечтая о нормальной жизни.

В дверь четыре раза позвонили: условный сигнал Витька и Толика, двух его дружков-собутыльников. Миша поднялся, сделал шаг и остановился. Друзья позвонили снова, намекая на то, что у них есть выпивка, но у дворника желание отмечать переход на новую должность пропало, так и не появившись. Миша услышал удаляющиеся шаги, облегченно вздохнул и снова сел у окна. Единственное, что хотелось делать сегодняшним вечером – это сидеть на кривоногой табуретке, курить, пить чай и разглядывать мрачные очертания города.

С будущей должностью столяра дворник Миша смирился на следующий день. Осознание пришло утром: мужчина понял, что это реальный шанс свернуть с кривой дороги неудачника, алкоголика и прожигателя жизни, и решил сворачивать, пока не поздно.

Снега за ночь навалило по колено, и день выдался трудовым и тяжёлым. Перекуривал дворник мало, раз в час – не чаще, а лопатой упирал на полную мощность. Помнил, что вечером отчёт у Павла Андреевича, и лучше не сачковать в последний день. Завтра можно, в субботу начальства днём с огнём не сыщешь: кто с семьёй в аквапарк уезжает, кто к родственникам в гости, а кто и спит после пятничной бурной ночи в клубе. А сейчас надо поддать жару, чтобы Пал Андреич не передумал и не взял какого-нибудь бездаря криворукого на его законное место.

Около полудня Миша заметил в конце улицы знакомую фигурку менеджера по качеству Димы Филимонова. Филимонов бегло оглядел улочку, записал что-то в тетрадке, а у дворника гора свалилась с плеч.

– Проверяли всё-таки, – сказал он сам себе. – Вот бы подловили, если б выпил вчера. И не справился с сегодняшним снегом, не справился. – Мужчина покачал головой, соглашаясь с родными мыслями…

Столярный цех напоминал трассу для дрэг-рейсинга. Длинный зал со столами и деревообрабатывающими станками, с полками, полными напильников, наждачной и нулевой бумаги, с тисками и разного калибра гвоздями больше походил для скоростных гонок на автомобилях, чем для работы. Миша, шагая по цеху, с восторгом осматривал каждый станок и инструмент и ощущал, как радостно бьётся сердце в груди. Вспомнились годы в училище, когда он, неопытный юнец с первыми признаками щетины, слушал советы бывалого мастера и пробовал выточить скалку. Сначала подбирал подходящий брусок, намечал с двух сторон центр, делал небольшое углубление и закреплял на станке. Запускал мотор, крутил ручку, и резец снимал с дерева слой за слоем, пока не получалась идеальная фигура. Далее обработка наждачкой, чтобы убрать шероховатости, и вот она, скалка готова!