Оператор совковой лопаты - Калашников Александрович

   Ванну обожгли для обработки шкур. Как раз под размер печи. Хотели сразу три сделать, но две раскололи, когда устанавливали на попа. Третья тоже не целая получилась, но тут от края совсем немного отломилось. Терпимо, в общем. С женщинами в доме жить намного интересней. Они всегда подскажут, чего нужно. Незачем голову ломать.

   А еще в их разговоре подслушал, что он плохой мужчина. Одна сказала, другая согласилась. Видимо не дотягивает горожанин до физических кондиций дикаря. Что же, где нельзя взять силой, можно старанием и выдумкой. К ночным встречам с женщинами стал готовиться, как к выступлению. Планировал мероприятия, копил вдохновение и в процессе старался чутко настроиться на "волну". Понять не мог, толи подыгрывают ему, толи хорошо справляется, но получалось неплохо. Кажется.

   Обе женщины очень молоды. Они знакомы с детства. Дружили. Питамакан - брат их матерей, следовательно, сами они двоюродные сёстры. Наблюдение за ними - важный момент. Они часть общества, для Мишки неведомого и глубоко чуждого. Слепок со сложившегося, наверное, за многие века уклада. Мужчина для них - вроде как гость в доме. Нормальное отношение к охотнику, кормильцу, для которого многие дни приютом служит лес. И неважно, что Мишка не добывает пропитания - стереотип действует.

   Гигиенические традиции местных вполне понятны. Есть уголок, где можно вымыться в тепле - плещутся каждый вечер и детишек намывают. Для него котёл тёплой воды всегда наготове, он нередко пачкается в саже. Кроме золы и мочалки при мытье используются запаренные травы. Ничего похожего на мыло или пену в обиходе не применяется, однако длинныё черные волосы женщин всегда чистые и убираются в две косы, которые, впрочем, время от времени укорачивают ножом, чтобы не болтались и не мешались. Мужчины поступают аналогично.

   Понял причину безбородости Питамакана. Она для него была одним из поводов принять человека за неандертальца. Во-первых, волосы на подбородке растут не слишком густо. А во-вторых, он их выдёргивает расщепленной палочкой, которую носит с собой.

   Керамика в этой культуре известна. Водятся глиняные горшки и чашки в обиходе. Но редко, потому что попадают сюда издалека и всегда случайно. Служат недолго - племя кочует, а при переездах всякое случается. Так что кожаный котёл, согреваемый раскалёнными в костре камнями, часто оказывается долговечней. Керамику и подземные домики называют "мандан". Почему так - не знают его лапушки. Но, скорее всего, это название племени, живущего в землянках и знакомого с гончарным делом.

   Еще в ходу приготовление пищи на горячих камнях. И животные жиры в кулинарии применяются. Поэтому глиняные сковородки оказались освоены в два счёта. С другой стороны, привычка женщин к кочевой жизни проявляется во многом. В доме нет лишних предметов. Всё сосчитано, всё на своих местах. Изношенное или отслужившее мгновенно скрывается в пламени очага. Разбитая посуда не оплакивается, а добивается и укладывается в дорожки.

   Создаётся впечатление, что, возникни в этом необходимость, женщины в считанные минуты возьмут всё необходимое и покинут жилище на своих каноэ. Их у озера теперь два лежат на ветвях кверху дном. Есть там и вёсла, и плетёные веревки и меховые одеяла, и даже покрытия крошечных походных шатров. Ну и по мелочи кое-что.

   Вот такие кроманьоночки.

   Не весь металл переводится на ножи для дикарей. Дело в том, что Айн вернулась к нему вообще без подарков, которыми он её пытался охмурить. Не стал спрашивать почему. Стал делать всё по новой. Сразу в двойном количестве. Ника ему тоже не чужая. Навыка-то прибыло. Так что шила, крючки и резачки вышли отличные. И новый лук собрал, взамен старого, наверняка подаренного любезной отцу или брату. Собственно, нитки из сухожилий при работе требуют специфических навыков, так что будущая хозяйка оружия тоже к изделию руку приложила. И плечи оклеила для эластичности.

   Кроманьонские луки заметно меньше и стрелы для них короче. Соответственно - бьют ближе и не так хлестко. Зато в лесу с ними ловчее. Такой у подруги тоже имеется. Но на охоту она чаще берёт новый - видимо в зависимости от того, что планирует добыть. Скажем, гусей, что прилетели откуда-то с юга, на озере она стреляла из дальнобойного. Залюбовался, как управляется. Она, хулиганка, так метила, чтобы птица ему на голову валилась. Совсем-то чтобы на голову упала, так ни разу не получилось, но бегать, чтобы их разыскивать не пришлось. Просто наклонялся, да поднимал двузубые стрелы. И птиц, конечно.

   Потом уже, когда тащили добычу, расшалившаяся супруга показала на него и сказала:

   - Плохой мужчина, - засмеялась, показала на себя, и продолжила мысль, - хороший мужчина.

   Вот тут-то до Мишки и дошло, что его понимание слова "мужчина" на этом примитивном языке имеет смысл "охотник". А он-то на счёт половых навыков по привычке подумал. И, кажется, сильно просветил своих жён в этой области. Обогнал, так сказать, время. Хотя, в этой культуре заключён опыт многих поколений. И влияние верований или суеверий не отмечается. Так что, полагать, что в области, открытой для экспериментирования, он привнёс в обычаи что-то новое, скорее всего, опрометчиво.

   Схватил женщину за косу, получил чувствительный толчок в грудь, поднялся, отряхнулся. Интересно всё-таки с Айн. Ника сразу сдаётся.

   Потихоньку выяснил, что племя, с которым он встретился, довольно большое, что его роды кочуют вдоль реки, весной вверх по течению, осенью - вниз. У них самые лучшие лодки из коры, они едят много рыбы, но и охотиться не забывают. Роды часто встречаются, иногда собираются сразу по несколько в одном месте. Встречают и другие племена. Есть среди них и охотники, живущие в обширных лесах. И рыбаки, что кочуют по берегу Солёной Воды. Люди на земле есть повсюду, на безлесных равнинах и на суровом севере, но про тех, что живут далеко, известно мало. Людей, которые бы там побывали, Мишкины женщины не встречали, а если что-то многократно пересказывалось, то вряд ли этому можно доверять.

   Когда человек уходит в чужое племя, например, замуж выходит или женится, то попадает он к соседям, про которых и так многое известно. Бывает и из-за обиды уходят, но с такими уже потом не встречаются.

   Случаются ли между племенами стычки? Не без этого. В голодные годы обычное дело распря за угодья. А потом, когда уже на всех еды становится достаточно, из чувства мести нападают, вырезая иногда целые стоянки. У Речных Выдр - их племени - таких врагов нет. Раньше Равнинные Волки, случалось, набегали. Но Питамакан мудр. Два года назад в ужасные холода, когда, казалось всё живое попряталось в глубоком снегу, он собрал всех самых сильных охотников племени, и привел их к стоянкам давнего недруга с волокушами, наполненными мороженой рыбой.

   Больше Равнинные Волки не нападают. А Айн из того похода вернулась непраздной. Один молодой Волк сильно простудился, а женщины Выдр - хорошие врачевательницы. Ей пришлось тогда надолго задержаться, чтобы поставить парня на ноги. От этого лечения и получился у неё Крян. Только оставаться в том племени она не стала. Не понравилось ей там. А Волк этот идти к Выдрам не захотел. Не сладилось у них, одним словом.

   Детей же в племени Речной Выдры считают по матери. Брат родительницы является детям более близким родичем, чем отец, про которого у женщины даже не всегда и спрашивают. Вообще-то и охотятся хозяйки домашнего очага нередко, и рыбачат, и гребут наравне с мужчинами. Но не многие это любят. У огня в шатре им как-то привычней. Айн просто шебутная.

   На очередную плавку в дне тигля сделал углубления для наконечников. Тут нужен очень точный расчёт, чтобы после разбивания формы из лепёшки шлака торчал лесок сужающихся пластинок. Отличные острия отковал. И инструмент сделал для того, чтобы не в расщеп это вставлялось, а в пропил. Вроде маникюрной пилочки, но вызубрена только кромка. Он это зубилом насёк. Ширкать торец древка надо долго, зато крепление - залюбуешься. А главное - держит очень крепко.

   Из нового лука у младшей жены этими стрелами на сотню шагов попадать получалось - считай, вдвое дальше, чем из обычного.

Глава 24. Визитёры

   Род Голохвостых из племени Речной Выдры в своём ежегодном весеннем вояже по реке остановился на берегу, как раз неподалеку от места, куда выходила проложенная Айн рыбацкая тропа. О прибытии их Мишка узнал, выйдя из кузницы. На площадке между жилищем и трубой обжиговой печи было многолюдно. Печи под навесом, в холодных сенях и в землянке топились. На них стояли горшки, в которых готовилась пища. Незнакомые женщины хлопотали, носилось несколько новых малышей.

   Ника и Айн знакомили Мишку с подругами и родственницами, представляли их детей. Потом пришли мужчины и молодёжь. Они, оказывается, сначала завернули на Золотой Ручей и, кажется, перетряхнули его весь. Самородков в мешках притащили столько, что в отведённом под них месте образовалась куча. Может быть целая тонна. Или две. Это при том, что в неделю Мишкина металлургия прерабатывает два-три килограмма. На всю оставшуюся жизнь, одним словом, сырья принесли.