Студия пыток - Лиза Уэлш

– Ничего страшного не случится, если я взгляну на фото с этим человеком. А он что, рядом с этим мертвым телом стоит?

– Нет.

– Ну, тогда давайте, а то я очень брезгливая.

Перед тем как протянуть ей снимки, я предупредил об их природе. Она бегло просмотрела их, презрительно поморщившись, передала Крису, многозначительно на него глянув.

– А, да-да, – кивнул тот. Похоже, не заметил, что лицо Анны-Марии стало цвета овсянки. – Я помню его. Снимки сделаны давно, но это точно он.

Анна-Мария запустила пальцы в волосы.

– У него сложилось неверное представление.

Она закусила прядь волос и стала задумчиво их жевать. Крис выпрямился:

– Я сразу поставил его на место. Анна-Мария, тут еще пряник остался, если хочешь.

– Да, это помогает мне думать. Так ты им расскажешь, или мне это сделать?

Крис глотнул чаю:

– Да нечего рассказывать-то. Случилось неизбежное. Говорили тебе. В любом случае, – он повернулся к нам с Дереком, – этот мужик заходил пару раз, потом поинтересовался, сможет ли он фотографировать Анну-Марию сам, без посторонних. Спросил у меня, как у менеджера, ведь Анна-Мария уже предупреждала, что не разговаривает с клиентами. Я ему не разрешил, и он благополучно ретировался. Вот и все. Попытал удачу, но ничего не вышло. Во всей этой истории меня удивила только сумма, которую он предлагал. Очень большие деньги.

– Сколько?

– Ну скажем так: слишком много для простой фотосъемки и достаточно, чтобы наша красотка почти согласилась.

Анна-Мария дерзко вскинулась:

– Я просто предложила, чтобы ты находился в соседней комнате.

– Да, но на это не согласился он. Хотел, чтобы ты была одна – одна во всем доме. Он особенно давил на это «одна». Так что я попросил его катить отсюда подобру-поздорову.

Анна-Мария посмотрела в свою чашку:

– Конечно, ты у нас все знаешь, Кристиан, но и я не дура. С тех пор я внимательно слежу за всеми.

– Я не отрицаю, но ты еще жива только благодаря своему здравомыслию.

Она закатила глаза.

– Но мне двадцать семь, у меня магистерская степень, и я пытаюсь закончить аспирантуру по…

– Ой, ну конечно, ты умная девочка. Но ты не сможешь бороться со взрослым мужиком.

– Для этого у меня есть ты.

– Да, но в один прекрасный день ты позволишь клиентам фотографировать тебя наедине и потеряешь все свои дипломы.

– Ну, все, проехали. – Она повернулась ко мне: – Покажите-ка мне снимки той, другой девушки.

Я посмотрел на Криса, и тот пожал плечами.

– Да не смотрите вы на него, на меня смотрите.

Я выбрал снимки и протянул их ей. Анна-Мария молча рассмотрела их, тревожно пропуская локон между пальцами. Крис протянул руку, и она неохотно отдала ему снимки.

– Господи боже! – Лицо великана исказилось. – Теперь-то ты понимаешь, что я пытался сейчас вдолбить тебе в голову!

– Ты уже сказал все, что хотел.

Крис повысил голос. Он едва сдерживался.

– Как ты можешь такое говорить, когда мы играем в эти шарады каждую неделю. Ты хочешь закончить, как эта девушка?

Он поднес снимок близко к ее лицу – так близко, что изображение, наверное, расплылось перед глазами. Его рука дрожала. Я весь напрягся – мне показалось, в эту минуту может случиться все, что угодно.

– Ты посмотри на нее, только посмотри, Анна-Мария! Господи, она же мертва. – Он обхватил руками голову: – Я ведь не могу находиться здесь двадцать четыре часа в сутки. То, что ты делаешь, очень опасно. Ты что, газет не читаешь? Не смотришь новости? Даже тех, которые стоят на улице и не зовут клиентов в дом, убивают одну за другой.

– Кристиан, успокойся. Это приносит нам деньги, и ничего страшного не случится. Рильке сказал, что этот человек уже мертв. Он больше сюда не придет. – Она снова запустила пальцы в волосы. – К тому же, возможно, все это – грим. Мало ли какие у кого фантазии.

Кристиан поднял на нее глаза:

– Странные фантазии – единственная отговорка. Признай, Анна-Мария, – тебе ведь нравится это не меньше, чем им. Нравится быть в центре внимания, позировать, показывать им все, что у тебя есть.

О нас с Дереком они уже забыли.

– Тогда назови меня шлюхой. Тебе от моего греха тоже кое-что перепадает. Ты ведь забываешь про свою мораль, когда открываешь дверь и берешь с них деньги.

Судя по голосу, Кристиан уже сдавался.

– Если не я, на моем месте будет другой. По крайней мере, я хоть присматриваю за тобой. Одному богу известно, что обо всем этом сказала бы наша мама.

Я посмотрел на Дерека, и тот беззвучно произнес: «Брат и сестра». И еле заметно улыбнулся – то ли смущенно, то ли удовлетворенно, я не понял.

– Мама узнает только в том случае, если ты ей скажешь.

– Или если ты окажешься в морге, как эта девушка.

– Ты слишком беспокоишься. – Она потянулась через стол и взяла его за руку: – Как же мне тебя убедить, что все в порядке?

– Ты никогда не убедишь меня.

– Я все держу под контролем. Ни с кем не трахаюсь. Никто мне деньги в трусы не сует. Я и стриптизом не занимаюсь. Я позирую. Они ждут, пока я всю программу не отыграю: сначала на мне зимние вещи, потом платье, потом халат – полно всего! И только после купальника я выхожу в чем мать родила. – Она рассмеялась. – И тут уже камеры офигевают.

У двери Анна-Мария вручила мне снимки.

– На память.

Она поцеловала Кристиана, подала ему куртку и принялась игриво выталкивать его за дверь, отмахиваясь от наставлений.

– Цепочку на дверь не забудь… смотри в «глазок»… не забудь, что у тебя завтра тренировка.

Он задержался на площадке, пока не услышал звяканье дверной цепочки, потом спустился с нами вниз.

– Я о ней очень беспокоюсь. Снималась бы лучше в твоих дурацких фильмах, а? – Он похлопал Дерека по плечу. – Не обижайся. Мне нравятся твои фильмы. Слушай, – он повернулся ко мне, – если что-нибудь узнаешь по этому делу, скажи мне, ладно? – Потом вытащил из кармана деньги и протянул мне: – Извини за все, считай, что ты просто развлекся. – Я пересчитал купюры – их было только четыре, и посмотрел на Кристиана. – Но ты же пленку использовал, – сказал он.

Я сложил две десятки в маленький квадратик и протянул их Дереку вместе со своей визиткой:

– Позвонишь мне, если появится интересная информация?

– Конечно. – Он взял визитку и вернул деньги. – Пусть это будет ваш долг.

– Буду ждать, когда ты придешь за ним. Он улыбнулся:

– Увидимся, – и пропал в темноте, не оставив мне своего телефона. Я посмотрел на Кристиана. Тот вздохнул:

– Сегодня мне будут сниться кошмары.

Я похлопал его по плечу и ушел, а он продолжал стоять, глядя вверх, на окно третьего этажа, где то и дело мелькал стройный силуэт.

8. Мир ТВ

Вот здесь, впотьмах

о смерти я мечтал.

С ней, безмятежной, я хотел заснуть,

И звал, и нежные слова шептал, Ночным ознобом наполняя грудь.

В тот же вечер у Розы я растянулся на ее огромной кровати с бокалом, который она мне дала, и глядел сквозь рубиновое вино на свечи и на нее в окружении мерцающих бликов.

– Такое освещение тебе идет.

Меня это успокаивало – созерцать, как Роза постепенно превращается в саму себя. Она сидела за туалетным столиком, немного раскрасневшись после ванны, влажные волосы заколоты на затылке. Я приблизительно понимал, какую гордость иногда чувствуют натуралы. Я выходил в свет с красивой женщиной. Жаль только, что мы шли в такое место.

Я наблюдал, как она, не отрываясь от зеркала, на ощупь перебирает косметику, с легкостью находя и комбинируя нужные лосьоны и пудру, словно опытный аптекарь. Она наклонилась поближе к мутному зеркалу, завешанному бусами и старыми вечерними перчатками, и открыла пудреницу, которая, наверное, принадлежала когда-то Джин Харлоу. Поднялось облачко серебристой пыли, повисло в воздухе и постепенно осело на туалетный столик, пузырьки, коробочки, браслеты, павлиньи перья, полупустые флаконы с духами, пилочки для ногтей, камни, морские раковины, фотографии и лакированные шкатулки с драгоценностями. Все это, правда, и так было покрыто пылью веков. Шелковые хризантемы, вышитые на китайском халате Розы, поблескивали бронзой. Она поймала мой взгляд, заметила свое отражение в бокале и улыбнулась. Ни дать ни взять – любовница и модель художника с Монмартра, жившего лет сто назад.

– Знаешь, я с удовольствием туда пойду. Спасибо, что берешь меня с собой. – Я хмыкнул, как супруг, женатый на ней уже десять лет, и поднял с пола журнал. Иначе он со временем переместился бы под кровать, где уже скопились салфетки, пустые бокалы, бумажные пакеты и другие предметы, названия которых лучше не упоминать. – Там будет весело. Нам нужно чаще выбираться куда-нибудь, подальше от работы. Мы слишком редко это делаем.

Я пролистывал страницы с худыми полуобнаженными девушками, мелькающими перед глазами, словно парад голодающих.

– Боюсь ответить не по-джентльменски, но я тебя не приглашал, Роза.