Стихи остаются в строю - Евгений Абросимов

Василий Резвов

Рига

Она стояла в стороне от дома,Она была в пруду отражена,Была покрыта аржаной соломойИ садом и плетнем защищена.Зимою в ней всегда пищали мышиИ грызли корм, а в мартовскую стыдьОтец раскроет половину крыши, —Корову надо чем-нибудь кормить!И рига — наподобие скелета;Меж ребер-слег носился ветра вой.Мы перед нею посредине летаСушили сено — пахло муравой.И с радости отец напьется водкиИ приготовит новые цепы,А у ворот, как мужики на сходке,Толпилися широкие снопы…Но теплою осеннею пороюПод мелкий дождик и отец и матьЕе покроют шалью золотою —И нашу ригу снова не узнать.

Плач Ярославны

На стене в Путивле рано,Бросив отдых и покой,Молодая ЯрославнаГорько плачет над рекой:   «За сосновый бор зеленый   Полечу одна стремглав.   Омочу в реке студеной   Я бобровый свой рукав.   Перед ним явлюсь, предстану,   Как, бывало, в терему,   И в слезах обмою рану   Другу сердца своему».На стене в Путивле рано,Бросив отдых и покой,Молодая ЯрославнаГорько плачет над рекой:   «Ветер буйный, ветер славный,   Понапрасну ты не вей!   Мало ль гор твоим забавам?   Мало ль в море кораблей?   Мало ль нив под солнцем юга?   Гни и сосны и камыш.   А зачем на войско друга   Стрелы ханские ты мчишь?»На стене в Путивле рано,Бросив отдых и покой,Молодая ЯрославнаГорько плачет над рекой:   «Ой ты, Днепр широкий, гордый!   Ты служил нам в старину,   Ты прошел сквозь камни, горы   В половецкую страну.   И теперь чрез все преграды —   Через всю степную даль,   Ой, примчи мою ты радость   И развей мою печаль».

Иван Рогов

У памятника Чкалову

Вот перед ним лежит река,Которая ему, бывало,Еще в мальчишестве певала,Потом звала издалека.

Вот перед ним идет народ,Кто вместе с ним над океаномГлядел во тьму, летел впередИ ледяным дышал туманом.

И неба тающий просторНад ним все тот —Все тот, в которомЕго поющие моторыНам слышатся и до сих пор.

«Теперь мне рассказать вам надо…»

Теперь мне рассказать вам надоО жизни нашего отряда.

Вы вряд ли знаете, как можноУвидеть ночью то, что днемДругим не видно; как в тревожном,Коварном шорохе лесномОпределить, чье сердце бьетсяИ кто там ходит вдалеке.Все это подвигом зоветсяНа вашем мирном языке.

Я ничего от вас не скрою.Подробно расскажу о том,Как, бредя тенью и водою,Мы, молчаливые, идем.И сил уж, кажется, не стало.В колючих солнечных лучахНи ветерка.И пересталаСоль выделяться на плечах.А мы все теми же шагами,Нагнувши головы, идем.

Все расскажу я вам.Потом,Как вы хотели, перед вамиПредстанут спутники мои.Устроим встречу, посидимС моими новыми друзьями, —Чтобы потом вам долго пелосьО нихИ думалось о них,И чтобы каждому хотелосьИметь товарищей таких.

«Враг перешел границу…»

Враг перешел границуВ темный дремотный час.Пуля, скользнув меж листьев,Над сердцем ему пришлась.

Светало. Редели сосны,Кустарник в тумане плыл.Его принесли к заставе.Лежал он и воду пил.А рядом с ним положилиВсе, что нашли при нем.Стояли мы и курили.Дымились травы кругом.

Деревья порозовели,Слышался скрип арбы.

Мокрыми гимнастеркамиМы вытирали лбы.

Ни разу не повернувшисьИ виду не показав,В сторону говорившихОн поводил глаза.

Он знал, что еще нам нужно,Что жизнь мы ему вернемИ опрашивать будем.Он слушал,Что говорят о нем.Мы сели.И вдруг занылоВ ногах.И вспомнили мы —Ведь позади осталасьСреди бездорожной тьмыБессонная ночь в тревоге.А нам не хотелось спать.Нам хорошо усталымБыло тот день встречать.

Огонь

Как говорит преданье,В тумане далеких днейНа счастье и радость людямПринес его Прометей.С тех пор к нему мы привыкли,Живет он в каждом дому.Кто же из нас, товарищи,Не радовался ему?Кто же из нас, уставши,Не ждал его на пути?— Огонь, — говорил твой спутник, —И легче было идти.Ты у огня садился,Мурлыкал над ним. ОгоньБрал ты в свою прозябшую,Негнущуюся ладонь.И вот вы сидите дома,А где-то там за окномНоябрьская ночь затаилась,Постукивает дождем.Прильнет она к светлым окнам,Бойко пройдет в сенях.А вам хорошо сидитсяУ маленького огня.Огонь. И теперь — встаешь ли,Идешь ли, ложишься спать,Старинное это словоСлышится нам опять.На землях и океанах,За далью моей страны,Сумрачный и тяжелыйБушует огонь войны.И под его багровым,Огромным его крыломПокоя не зная ночью,Солнца не видя днем,Все потеряв, чем жили,Люди бегут скорейТуда, где темней, где толькоНет никаких огней.И города ЕвропыВ черном лежат дыму.Те, кто любил и жил с ним,Проклятия шлют ему,Закованному в железо,В свистящую сталь и бронь,Летающему над миром, —Проклятье тебе, огонь!

Старинное мирное слово.Выйди сюда, взгляни:В синих просторах родиныТихо плывут огни.Белые, голубые,Полуночных звезд светлейИ над родной землеюНе будет других огней.Но нам для другого делаНужен огонь другой.Может, и нам придетсяРасквитаться с войной.Нам нужен огонь, железо,Буря огня, картечь.Работой своей, всей жизньюГотовить его, беречь!

Пусть он пока прохладныйМерцает в твоем окне,Пусть он лежит на складахИ ждет меня в тишине.Над утренними полямиВ мирный летит полет,В ладонях бойцов зажатый,Спокойно приказа ждет.— Огонь! — командиры скажут,И я разожму ладонь.Он, терпеливо ждавший,Грозный, большой огонь,Вылетит,Всей накопленнойБурею засверкав,Путь расчищая жизни,Смертию смерть поправ!

Парень двадцати двух лет

Там, в туманах, в тишине, в кустах,На краю земли, в таких местах,Где кругом огня родного нет, —Там стоит он, двадцати двух лет.Ночь идет — он не смыкает глаз,День идет — он думает о вас,Думает и ночи он и дни,Будто в мире только вы одни.Все дожди в Волынской сторонеПобывали на его спине.И пески от треснувшей землиВетры прямо на него вели, —Но стоит он, смуглый и прямой.

Если выпадет стране роднойЧас тревоги,Вспомните:Никогда, нигдеНикакой бедеК вам, товарищи, проходу нет,Там, где парень двадцати двух лет.

Сергей Спирт

Абхазия

Если ты не видал рассвета,Отраженного горной рекойУ извилистого парапета,Перевитого синевой;Если около звонкой БзыбиТы опять посмотрел с высоты,Как блестят чешуею рыбьейРазноцветные брызги воды;

Если вновь, проходя по ущелью,Ты забыл оглянуться назадИ не видел скользкой форели,Проплывающей водопад,То тогда, чтоб не даром лазить,Прикрывая рукою глаза,По петляющим тропам Абхазии,Улетающим в небеса, —

Не забудь на поляне открытой,У замшелой и древней стеныПокоряющей пляски джигитаВ однозвучной оправе зурны.И над берегом дымной МшовныНа досуге припомни потомЭти горы с надвинутым словноДо бровей снеговым башлыком;Где какой-то особенный воздух,Сквозь который навесом густымВиноградными гроздьями звездыСозревают над пляжем ночным;Где преданьями жив каждый камень,Только тронь — и начнется рассказ.И над морем закатное пламяПровожает рыбачий баркас.

Вадим Стрельченко