Отпуск на вилле с призраком - Наталья Солнцева

– Луна предупреждает! Кто-то замыслил страшное зло. Берегитесь…

– Хватит вам людей пугать, Тамара Ефимовна, – рассердился Макс. – И так погода испортилась. А тут еще вы со своими пророчествами!

– Надо бы почистить здешнюю ауру, – отозвалась Виринея. – Я пойду медитировать. Присоединяйтесь.

Она опять взглянула на Гаранина. Тот небрежно дернул усами и передразнил:

– Почистить ауру! Как вы себе это представляете?

– Хотите, научу?

От такой наглости именитый маг на минуту потерял дар речи.

– Выскочка! – прошипел он, наклонившись к Ирэн и обнимая ее за талию. – Пойдемте, подышим воздухом. После грозы он пьянит и будит игривые мысли… Вы расскажете мне об амазонках… Они, кажется, обладали особыми любовными приемами…

У Астры вдруг появилось плохое предчувствие – она узнала его по холодной пустоте в груди.

Глава 9

Горный Крым. Год тому назад

«Общение» с загадочным дольменом по-разному повлияло на туристов. Некоторые решили уйти из лагеря, не дожидаясь прощального костра. Между членами группы начались разногласия. Одни ничего не имели против, чтобы те, кому надоела жара и походные условия, отправились домой. Другие возражали.

– Это неуважение к коллективу…

– Вместе пришли, вместе и уйдем…

– А по-моему, каждый из нас волен поступать по своему усмотрению, мы все свободные и самостоятельные люди…

Конец спорам положил руководитель туристического отряда.

– Я отвечал за вас в горах, на сложных для подъема и спуска тропах, – заявил он. – Но отсюда, с этого плато любой сможет без труда добраться до автомобильной дороги. Поэтому никого не стоит задерживать.

Инцидент был исчерпан, и к следующему утру из лагеря ушли гитарист и рыженькая велосипедистка, которые успели подружиться. Они молча собрали палатку, взвалили на плечи рюкзаки и, наскоро попрощавшись, зашагали прочь.

Накануне прошел дождь, солнце пекло немилосердно, от земли поднимались горячие испарения. Духота морила, клонила в сон.

Обед готовили через силу, потому что так было заведено. Диана, как всегда, собирала хворост. Свалив в костер охапку веток, она устало опустилась на бревно, служившее туристам скамейкой. Сырые ветки дымили, не желая разгораться.

Съестные припасы почти закончились. В котелок засыпали гречку и заправили последней банкой тушенки. Из овощей нарезали вялые огурцы. Ели без аппетита.

– Может, в село сходить? – предложил парень, который принес воду из ручья для чая и мытья посуды. – Хлеба купить, ягод каких-нибудь. Замучила каша!

Старший группы равнодушно жевал, прикидывая, какая завтра будет погода. Вдруг, опять дождь зарядит? Па́рит сильно. Все тело влажное, майка к спине прилипла.

– Зачем? Завтра уходим. Переночуем, соберемся, не торопясь, позавтракаем – и на автобус. Если повезет, маршрутку поймаем. Вы как, девчонки?

Девушки невнятными возгласами выразили согласие.

Диана пила чай маленькими глотками, пытаясь успокоиться. В ее сердце поселилась тревога. Не только в сердце – в мыслях, в каждой клеточке тела. Казалось, у скал есть глаза, которые следят за ней, подстерегают, выжидают. Или в гуще пихтовых зарослей прячется неведомая опасность. Сказать кому? Неловко, стыдно. Засмеют… Кому тут за ней следить?

Она никогда не была трусихой. Что же происходит в этих горах? Может, и правда, дольмен воздействует на психику? Даже издалека. У людей разная чувствительность, разная восприимчивость. Одним все нипочем, а другие улавливают малейшие энергетические колебания, реагируют. Не зря же двое не выдержали, решили вернуться домой.

После еды все разбрелись, кто куда. Парни улеглись в тени подремать. Девушки отправились к ручью обливаться водой – спасаться от жары. Дежурная по кухне принялась мыть посуду.

– Больше всего ненавижу чистить жирный котелок! – ворчала она.

Диана с тоской смотрела на тропу между камней, ведущую вниз. Может, и ей не ждать завтрашнего утра? Сколько тут идти до дороги? Какие-то час-полтора…

– Слушай, ты ничего не замечаешь? – обратилась она к дежурной.

– Что именно? Жара ужасная…

– Значит, ничего. Так я и думала…

– Ты о чем? – Девушка с отвращением показала ей руки, вымазанные сажей. – Полюбуйся на это! Черт! Все-таки, походная жизнь не для меня.

– Мне тоже надоело! Пойду складывать рюкзак.

– Куда спешить? Завтра сложим…

Но Диана уже все решила. Ей больше невмоготу находиться под прицелом «невидимого взгляда». Магическое поле дольмена оказалось для нее слишком сильным испытанием.

– Я ухожу сегодня!

Дежурная в недоумении уставилась на нее:

– Приспичило? С рыжей пример берешь?

– Я здесь ни на час не останусь…

Она вскочила и побежала к палатке, приговаривая:

– Да, у меня слабая психика, и что из того?

Она запихивала вещи в рюкзак, радуясь его легкости. Продукты съедены, кое-что она оставит в лагере. Другим пригодится.

Наблюдатель потирал руки от радости. Все идет, как по маслу. Сейчас прелестная Диана покинет своих товарищей и прямиком попадет в расставленные сети. Неосторожная курочка…

Крым. Поселок Береговое. Наше время

Вечером небо совершенно очистилось. Над морем раскинулась сияющая карта созвездий. Шторм выбросил на берег кучи водорослей, и ветер принес их соленый запах в комнаты.

– Мне что-то тревожно, – заявила Астра, как только они с Матвеем вернулись из каминного зала к себе. – Ну и сборище…

– Да, пестрая компания. Все чудаки. Но какова Ирэн? Признаться, не ожидал от нее такой прыти. Я думал, она ни черта не смыслит ни в чем, кроме секса.

Астра ощутила в груди укол ревности.

– Она тебе понравилась? Только не лги.

– Конечно, понравилась. Даже Теплищев вспомнил, что он мужчина. Гаранин, по-моему, уже увяз по уши. Макс на подходе.

– Ты нарочно меня дразнишь…

Она угадала, и у Матвея сразу пропал интерес ломать комедию. Да, блондинка хороша, но чего-то ей не достает. Может быть, душевного тепла…

– Я становлюсь сентиментальным, – вздохнул он. – И преданным одной женщине. Тебе, дорогая. Старею!

Ему захотелось отбросить притворную иронию, которая разделяла их, стать простым, понятным в своей любви…

Звонок телефона все испортил. Это был администратор. «Я ненавижу тебя, Макс! – думал Матвей, пока Астра говорила. – Я готов убить тебя прямо сейчас! Во мне зреет злодей, о котором предупреждала Тэфана!»

Почему все так сложно и мучительно?

В нем проснулся Брюс – его второе «я», двойник из прошлого или призрак, который преследует его, – или персонаж, созданный его воображением по образу фельдмаршала, чернокнижника и ученого Якова Брюса, самого загадочного из «птенцов гнезда Петрова». Потомка шотландских королей, в жилах которого текла кровь древних кельтов, он был пожалован в графы русским царем, воевал, постигал многие науки, искал философский камень и наблюдал за звездами.

Как бы повел себя Брюс, будучи не петровским вельможей, а современным человеком, живущим в современном мире техники, бизнеса и денег? Как бы он мыслил? Кого любил? О чем мечтал?

Астра закончила разговор и положила трубку.

– Что с тобой? – спросила она.

Ей одной удавалось видеть не только его внешнего, но и внутреннего. И он поспешил укрыться от ее взора, спрятался за фразой:

– Знаешь, зачем старший Юдин пригласил сюда эту шикарную блондинку? Чтобы она увела его сына у жены…

– Допустим. А остальных?

– Ну… для порчи…

– Для чего, для чего? – прыснула она.

– Порча, сглаз! Колдовство! Не понимаешь? Чтобы отвадить Спиридона Юдина от его супруги Елены. Если блондинка оплошает, предусмотрены запасные варианты. Слышала, какие слова произносят эти гости? Аура… медитировать… эманации…

– Обычные слова. Профессия у них такая, магическая, со своей терминологией.

Матвей вскочил с дивана и начал ходить по комнате.

– Поэтому молодая хозяйка и чахнет, болеет то есть. Они на нее оказывают вредоносное воздействие. Тэфана напугала до полусмерти… Виринея медитирует! Бог знает, какие мысленные посылы она отправляет в адрес Елены. Гаранин тоже мастер направлять телепатические потоки зловредного содержания…

– Вот уж не подозревала, что ты веришь в порчу и сглаз.

– Я не верю! – решительно открестился он. – Чего нельзя сказать о других. Когда человек боится, он становится уязвимым. Страх – самое опасное, что может быть.

Сейчас в нем говорил не инженер Карелин, а чернокнижник Брюс. Лицо его в такие моменты непостижимым образом менялось: черты приобретали не присущую Матвею твердость, жесткость и непоколебимую властность. Тон не допускал возражений, но Астра и не собиралась спорить. Она была с ним согласна, полностью и целиком. Насчет страха, но не по поводу намерений Акима Ивановича.